Дронго посмотрел в сторону сеньора Бельграно. Тотневозмутимо сидел на своем месте и что-то записывал, слушая выступлениеочередного докладчика. «Тоже мне «апрельские тезисы», — неприязненно подумалДронго. Его всегда возмущала эта оставшаяся с советских времен привычкаподчиненных вести записи в присутствии своего начальства. Ну, в пятидесятыхгодах это еще можно было понять. Хотя и тогда тоже — существовали жестенографистки. Но в двадцать первом веке! Делать вид, что записываешь мудрые речишефа, когда есть магнитофоны и диктофоны. Или во время выступления  начальствастолько собственных умных мыслей лезет в голову, что надо их срочно записать, ато вылетят? Когда Дронго видел подобные сцены по телевизору, они вызывали унего отвращение. Ханжи и лицемеры. Вот и его напарник делает вид, чтоконспектирует доклад, хотя наверняка думает о другом. И записывает совсем невыступление очередного делегата.

Через некоторое время его напарник поднялся и пошел квыходу. По дороге он, посмотрев в сторону Дронго, кивнул ему. Теперь нужнонемного выждать и тоже выйти. Дронго огляделся по сторонам. Кажется, за нимникто не наблюдает. Или наблюдают, а он ничего не замечает? Но покидать зал невозбраняется никому, обстановка здесь предельно открытая, доброжелательная исвободная.

— Я сейчас вернусь, — сказал Дронго, обращаясь к сидевшемурядом представителю Албании. — Если меня будут спрашивать, я буду через пятьминут.

Он поднялся и вышел из зала. В Португалии и Испании не стольсуровые законы против курения, как в Америке или Франции, поэтому многиеделегаты, покинувшие зал заседаний, курили в коридоре. Он увидел «Пьеро»,стоявшего у окна. Тот дымил сигаретой, глядя в сторону улицы. Дронго подошел ивстал рядом.

— Не могу попросить у вас огонька, так как не курю, —заметил Дронго, — поэтому решил просто подойти к вам. Кстати, курение вреднодля здоровья. Капля никотина убивает лошадь. Как вы считаете, сколько сигаретспобны убить профессионального киллера? «Пьеро» посмотрел на Дронго, потушилсигарету и добродушно ухмыльнулся.

— Вообще-то я не курю, — сообщил он. — при моей профессии —это как отпечатки пальцев. Окурки и запах сигарет. Я только делал вид, чтозакурил сигарету, чтобы у вас был предлог подойти ко мне.

— Прекрасная конспирация, — пробормотал Дронго, — в такомслучае я должен был тоже закурить. Но признаюсь, что я за всю жизнь еще невыкурил ни одной сигареты, не очень об этом жалею.

— Хотите жить сто лет? — взглянул на него «Пьеро».

— Хочу, — серьезно ответил Дронго. — Моим родителям под восемьдесят,и у них нет серьезных болезней. Постучу по дереву и сплюну через плечо. Может,и я протяну достаточно, если другие любители сигарет не решат, что я живуслишком долго.

— У вас мрачный юмор, — заметил «Пьеро», — вам никто неговорил, что вы меланхолик?

— С вами превратишься и в мизантропа, — буркнул Дронго. —Так что случилось? Зачем вы меня позвали?

— В группе экскурсантов много азиатов. Корейцы, китайцы,вьетнамцы, японцы. Как вы думаете, почему они все решили записаться в однугруппу?

— Ничего необычного в этом нет. Корейцы и японцы недавнопринимали у себя чемпионат мира по футболу и выступили там очень даже достойно.Сейчас в Азии настоящий бум футбола, вот они и хотят увидеть места, где пройдутфиналы европейского чемпионата. У вас есть другие объяснения?

— Среди записавшихся есть люди, о которых никто и ничего незнает. Они впервые приехали на конгресс и никогда раньше не числились в спискахВОЗа.

— Они есть в моем списке? — быстро уточнил Дронго и, увидев,что его напарник тут же кивнул, спросил: — Кто?

Сделав шаг, он вплотную встал к «Пьеро». Со стороны можнобыло подумать, что они смотрят на улицу вместе.

— Чжан Цзинь из Гонконга, — перечислял «Пьеро» по памяти, —Ким Сен из Кореи и Тху Бон из Кампучии. Он вьетнамец. В группе будет еще однаженщина из Вьетнама — Фан Тхи Суан. Возможно, она его знает.

— Почему их двое? Разве от каждой страны по одному делегату?

— Азиатским странам, по которым прошлась атипичнаяпневмония, разрешили прислать по два делегата. Специалистов по этой болезни иконсультантов ВОЗ. Но Тху Бон формально представляет Кампучию. Из Китаяприехали пятеро, и среди них этот Чжан Цзинь, хотя в Гонконге случаев атипичнойпневмонии не было.

— Подозреваете, что среди них «Сервал»?

— Не думаю. Но нужно проверить. Если вам удастся получитькаким-то образом отпечатки пальцев каждого из них, нам было бы гораздо легче. Уменя с собой аппарат для проверки.

— Какой аппарат? — не понял Дронго. — Уже есть такиеаппараты? Как далеко шагнула шпионская техника. Я за десять лет порядкомотстал. Зачем тогда позвали меня? Снимите отпечатки пальцев у каждого изподозреваемых и все, никаких проблем.

- Я не могу подойти к каждому и снять отпечатки, — терпеливопояснил «Пьеро». — Нам нужно делать это вместе, вдвоем. Только очень осторожно.Если «Сервал» здесь, среди нас, он сразу скроется, и мы его больше не найдем.

— Осторожно, это как? Раздать всем по стакану воды? Илипредложить оставить свои отпечатки на память? Каким образом?

— Не знаю. Но мне рекомендовали обратить внимание на этихлюдей. Я говорил с представителями нашего посольства сегодня утром.

— Вы, наверно, вообще не спите, — посочувствовал Дронго, —как хорошо, что моего посольства в Португалии нет. И в Испании тоже. Могуиногда заходить к красивым женщинам и даже оставаться там на ночь. Но я слышал,что в Баку уже решили открыть новое посольство в Испании. Так почему именно этитрое?

— Никто их не знает. Они не известны как врачи или какспециалисты ВОЗ, а Чжан Цзинь вообще проходит по нашей картотеке как офицеркитайской разведки.

— Как интересно, — пробормотал Дронго, — полный набор всех шпионскихстрастей. Легче заразить атипичной пневмонией весь мир, чем поймать одногонесчастного террориста, ставшего таковым только потому, что кто-то разрушил егострану, выгнал его с работы и лишил его родины. Какая прелесть. Я начинаю васвсех любить. Ладно, я буду к ним присматриваться, и если вдруг за обедом илиужином окажусь с кем-нибудь из них за одним столом, то обещаю спрятать егостакан с отпечатками у себя в кармане.

Он повернулся и пошел обратно в зал заседаний. К сеньоруБельграно быстро подошел молодой человек неприметной наружности, встал на местоДронго и по-русски спросил:

— Вы сообщили ему о наших подозрениях?

- Да. — У сеньора Бельграно на лице проступило явноенедовольство. Ему, видно, совсем не хотелось общаться с этим связным. ПослеДронго каждый невольно казался ему абсолютным дебилом.

— И что он сказал? — отрывисто спросил связной. Емунравились эти шпионские игры. Он работал в посольстве России в Лиссабоне всегонесколько месяцев и все еще был энтузиастом своего дела. Наверное, считал, чтоименно здесь, на краю Европы, можно будет раскрыть мировой заговор, арестоватьизвестных террористов, прославиться на весь мир и получить орден из рук самогопрезидента, кстати бывшего сослуживца молодого связного по общей работе вслужбе внешней разведки. Связной был крепким мужчиной среднего роста, сдовольно плоским, невыразительным лицом и чуть оттопыренными ушами.