Главным уроком, вынесенным Израилем из этой истории, стало понимание того, что никогда не следует вербовать местных евреев во вражеских «целевых» государствах. Их поимка властями почти всегда заканчивалась смертью и отзывалась смятением во всей еврейской общине. Несмотря на соблазн использовать людей, которые уже находятся в нужном месте и не испытывают потребности в «легендах» и других элементах прикрытия, Израиль почти никогда больше не прибегал к таким методам.

Тем не менее лежавшая в основе этой тактики убежденность в том, что Израиль должен действовать решительно и стремиться изменить ход истории посредством специальных операций в тылу врага, стала краеугольным камнем доктрины Израиля в области безопасности. Философия, что специальные операции в тылу врага должны быть как минимум одним из главных принципов обороны страны, – останется доминирующей в израильском политическом и разведывательном сообществе практически до сегодняшнего дня.

И хотя многие развитые страны мира проводили грань между той разведкой, которая собирает информацию, и теми оперативными подразделениями, которые используют эту информацию при проведении тайных операций, в Израиле с самого начала силы специального назначения являлись составной частью разведывательных ведомств. Например, в США специальные подразделения Delta Force или SEAL Team Six входят в состав Объединенного командования специальных операций, а не Центрального разведывательного управления или военной разведки. В Израиле же подразделения специальных операций находились в прямом подчинении разведслужб «Моссад» и АМАН.

Цель состояла в том, чтобы переводить собранную информацию в оперативные мероприятия. Хотя другие страны тоже собирали развединформацию и в мирное время, они делали это только для того, чтобы быть готовыми к войне в случае ее возникновения или проводить отдельные специальные операции. Израиль же, напротив, постоянно использовал разведданные для разработки и проведения специальных атак в тылу врага, надеясь полностью избежать полномасштабной войны.

Разработка эмблемы, устава и военной концепции было одно, а их претворение в жизнь, как скоро узнает Харель, – совершенно другое, особенно когда речь шла об агрессивных акциях.

Первая масштабная операция «Моссада» закончилась плохо. В ноябре 1954 года капитан израильских военно-морских сил Александр Исраэли – донжуан и волокита, погрязший в долгах, – умудрился выскользнуть из страны по фальшивому паспорту и попытался продать совершенно секретные документы египетскому посольству в Риме. Агент «Моссада», работавший в этом посольстве, послал сигнал в Тель-Авив своему руководству, которое немедленно начало разработку плана по похищению Исраэли и принудительной доставке его в Израиль для предания суду как изменника.

Для Хареля это была важнейшая проверка как с точки зрения обеспечения безопасности страны, так и для его личной карьеры. В те годы, на которые пришлось становление различных израильских спецслужб, их руководители боролись за власть и престиж, и один-единственный крупный провал мог для любого из них оказаться фатальным. Харель собрал команду лучших профессионалов Шин Бет и «Моссада», которая должна была схватить Исраэли в Европе. Во главе группы он поставил своего двоюродного брата Рафи Эйтана, который еще подростком убил двух немецких темплеров.

Эйтан рассказывает, что «были люди, которые предлагали как можно скорее найти Исраэли и убить его. Однако Харель немедленно остудил их пыл: “Мы никогда не убиваем евреев”»[113]. Он приказал провести операцию по похищению Исраэли. Сам Харель впоследствии говорил: «Мне и в голову не приходило отдать приказ убить одного из нас[114]. Я хотел, чтобы он был доставлен в Израиль и отдан под трибунал за измену».

Это важный момент. В иудаизме есть традиции взаимных обязательств евреев и глубоких связей между ними, как будто они являются одной большой семьей. Евреи считают, что эти ценности помогли им выжить как народу в течение 2000 лет вынужденного исхода со своей земли. Для еврея нестерпима сама мысль о том, чтобы причинить вред другому еврею. В прошлом, во времена палестинского подполья, когда было практически невозможно проводить суды, уничтожение евреев-предателей считалось до известной степени законным, но это уже не распространялось на период после создания государства. «Мы не убиваем евреев» – даже если они считаются серьезной угрозой национальной безопасности – стало железным законом израильского разведывательного сообщества.

Поначалу реализация плана шла отлично[115]. Эйтан и еще трое оперативников захватили Исраэли после того, как на перекрестке его остановила женщина – агент «Моссада». Пленник был доставлен в надежный дом, где врач из «Моссада» сделал ему инъекцию транквилизатора. Исраэли поместили в один из контейнеров, в которых обычно перевозили оружие, а затем погрузили на борт военно-транспортного самолета, направлявшегося в Израиль долгим кружным путем со многими остановками. Во время этих остановок капитану делали очередные инъекции, пока, сразу по приземлении в Афинах, у него не случился обширный сердечный приступ, от которого он умер. Выполняя приказ Хареля, один из подчиненных Эйтана сбросил тело Исраэли в море через заднюю аппарель самолета.

Люди Хареля довели до СМИ ложную информацию о том, что Исраэли, оставив дома беременную жену, украл деньги и скрылся где-то в Южной Америке[116]. Харель, расстроенный тем, что операция, которой он командовал, закончилась смертью еврея, приказал, чтобы все материалы по ней сохранялись в глубокой тайне в одном из сейфов «Моссада». Однако его соперники смогли скопировать некоторые документы для того, чтобы при необходимости использовать их.

Харель также пришел к выводу, что необходимо срочно сформировать специальный отряд для выполнения заданий по саботажу и «целевым» убийствам. Он начал подбирать «подготовленных бойцов, жестких и верных, которые не испытывали бы колебаний при нажатии курка в случае необходимости». Он нашел таких людей в самом последнем месте, где ожидал: среди ветеранов «Иргуна» и «Лехи», против которых когда-то так решительно боролся.