Сергей до сих пор помнит удивленные глаза Эли, когда он высыпал на стол толстые пачки денежных купюр.

— Кого ограбил? — Эля в упор смотрела на Сергея. В ее зеленых глазах прыгали бесенята.

— Никого, мать. Видно, нужный я для Родины человек, если она мне такие деньги платит. — И Сергей обнял свою жену. Пачки денег рассыпались по полу…

В командировке Сергей сдружился с молодым капитаном из Москвы Игорем Вдовченко. Игорь служил срочку в Афганистане. В 88-м попал на службу в только что созданный Московский ОМОН. Летал на задание в Фергану. Потом выбрал себе должность поспокойнее, а именно участкового инспектора милиции в одном из московских округов. Смешных историй он знал великое множество.

— Однажды, — рассказывал Игорь, — одного моего товарища вызвали на место происшествия. А надо вам заметить, что в его зону обслуживания входил Московский зоопарк. Как вы поняли, он тоже работает участковым в нашем отделе. Так вот, видите ли, из клетки пропало животное. Подходит он, значит, к клетке с пропажей. На клетке надпись: «Муфлон». Он внимательно осмотрел место происшествия. Обошел клетку вокруг и облегченно вздохнул. Вверху у клетки был отогнут краешек, и образовалось небольшое отверстие. Мой корешок пулей прибыл в отдел и сел сочинять отказной материал. А написал он так: в верхнем углу клетки имеется механическое повреждение, а попросту — дыра, посему в этом деле отсутствует состав преступления, так как муфлон мог улететь. Начальник без зазрения совести подписал сей документ. Но на следующий день прокурор округа, который должен был прочитать и санкционировать отказной материал, пришел в неописуемый восторг. Он долго смеялся, а потом поделился своим весельем с начальством главка. Товарищ мой, придя утром на службу, сразу почуял неладное. Все отворачивались от него, пряча улыбки, а молодая секретарша, которая только недавно устроилась на работу в отдел, показывая на него пальцем, что-то шептала на ухо пожилой уборщице. Обе прыснули и отвели от него глаза. По спине у моего друга побежали мурашки. Он, зайдя за угол, внимательно осмотрел свой внешний вид. Форма была наглажена, ширинка застегнута, дырок нигде не было. Тут-то его и настиг дежурный по отделу: «Где шляешься? Тебя начальник полчаса ищет. А ну давай пулей к нему! Он меня с утра долбит и мучает, как Пол Пот Кампучию!»

Товарищ мой, постучавшись, зашел в кабинет шефа. «Слушай, лейтенант, ты в школе хорошо учился?» — ласково начал начальник.

«Тройки были, товарищ полковник», — пролепетал лейтенант, но язык его уже не слушался.

«Ты что из меня посмешище делаешь?! Муфлон улетел? Да ты знаешь, что муфлон — это горный баран, а ты его в пегасы произвел! А прокурор знает, потому что в школе учился хорошо! — заорал полковник и кинул в него пачкой бумаг. — Немедленно переделать! Муфлон!»

Вот вы смеетесь, а товарища моего потом два года муфлоном звали, — закончил Игорь свой рассказ.

Когда Сергей делал свои первые шаги в милицейской службе, во время стажировки наставником у него был Лымарев, тогда еще сержант милиции.

Однажды, когда патруль в составе трех милиционеров, а точнее, двух милиционеров и одного стажера Сергея Семенова, вышел на работу в город, по рации поступила команда: «Всем нарядам, находящимся вблизи нового заводоуправления, срочно прибыть к пивбару “Нептун”». Старшим наряда был Николай Лымарев, а посему, приняв бравый вид, он скомандовал: «За мной!» — и первым устремился к намеченной точке.

А в «Нептуне» разворачивались нешуточные события. Один из гостей города, хлебнув лишнего, переворачивал столы, пытаясь привлечь внимание невзрачной блондинки. Местные охранники повисли на руках двухметрового пьяного литовца и безуспешно пробовали ему помешать. Литовец не обращал на них никакого внимания, только, рыча сквозь зубы что-то про «бибис снарглис», продолжал крушить интерьер.

Лымарев, повернувшись к Сергею, назидательно сказал:

— Видишь? Действуют неправильно. Смотри, как с такими надо.

И Коля, небрежно подойдя к правонарушителю, велел охранникам:

— Отпустите его! Что, не видите — представитель власти прибыл, — и, взяв под козырек, представился: — сержант милиции Лыма…

Литовец не дослушал его, огромный кулак опустился на вежливое милицейское лицо. Колю положили в челюстно-лицевое отделение местной больницы. Его челюсть была сломана в трех местах. Сергей пришел навестить наставника. У его кровати сидел двухметровый литовец и канючил.

— Сержант, напиши, что претензий не имеешь. Мне проблемы в чужой стране не нужны. Мне сюда еще по делам фирмы ездить.

И прибалт положил на грудь больного ключи от машины. Во дворе больницы поблескивала свежей краской новенькая «девятка» темно-зеленого цвета «валюта».

На следующий день уголовное дело о нападении на представителя власти и неподчинении сотрудникам милиции было закрыто за примирением сторон.

А служба тем временем шла своим чередом. По вечерам сотрудники отряда несли патрульно-постовую службу в самых криминальных районах города.

В беседке, которая находилась на территории отряда, расположились на перекур офицеры. Лева Орехов подтрунивал над Серегой Вайнштейном. В рядах Советской или Российской Армии Сережа не служил. Он не служил вообще ни в какой армии, даже в израильской, что являлось предметом всеобщих насмешек.

— Серег, а ты почему в армии не был? — дымя папиросой, спрашивал Орехов.

— В связи с тем, что родители престарелые и у них тяжелое материальное положение, — в сотый раз терпеливо растолковывал ситуацию Вайнштейн.

— Да, — как бы рассуждая вслух, продолжал Лева, — две квартиры, две машины, два гаража — для еврейской семьи это действительно тяжелое материальное положение…

— Нет, — улыбнувшись, прервал его Сережа, — не два гаража, а три!

А тем временем в отряд пришла беда. Володя Аникин, который вышел из окружения в Новолаке без царапины, утонул в Дону Он помогал бабушке — косил траву По дороге домой он притормозил у берега реки. «Оль, только ополоснусь, — сказал он жене, — а то весь мокрый!» Володя нырнул в реку и больше не вынырнул. На берегу остались жена и две дочки. Искали его восемнадцать дней. Ежедневно выделялась бригада сотрудников ОМОН из пяти-шести человек, которые ходили на веслах по реке, прочесывали все заводи и плесы, привозили водолазов и подолгу ныряли вместе с ними. Вова всплыл в том же месте, где утонул.

У него остались три дочки, одна из них совсем маленькая, которая не помнит своего геройского отца. Но в семье Аникиных хранится орден Мужества и удостоверение, подписанное Президентом России, а ребята, его сослуживцы, никогда его не забудут…