может хоть как-то помочь.

И прямо сейчас малыш Ивао, у которого я ещё в первый же день покупал жалкие ножики… умирает.

— Линнет… — подошёл я к девушке, — На секунду.

Лилия понимающе кивнула и дала нам отойти. Блондинка же, увидев моё серьёзное лицо, тоже нахмурилась.

— Что такое? — тихо спросила она.

— Мне нужно идти. Срочно. Нужно помочь… человеку, который когда-то очень помог мне. Прямо сейчас.

Ведь именно Ивао познакомил меня с кузнецом. Кузнец выковал оружия, которыми я побеждал врагов. И через кузнеца я встретился с его братом, который сделает оружие, чтобы победить полубога Теодора и открыть гробницу матери.

Но всё началось именно с мелкого паренька и его обещания больше не лезть в криминал.

Я его спасу. Постараюсь. Только вот…

— Но я не могу тебя покинуть, это будет нарушением контракта! — сжимаю кулак.

Если я уйду, контракт, дающий мне доступ к казне Фредерика, меня накажет. Это будет его нарушением. Это цена, которую я плачу.

— Поэтому…

— Иди, — вздохнула она, — Я же могу дать разрешение, чтобы ты уйти? Тогда даю. А я… — хмыкает, — С недавних пор и сама, наверное, постоять за себя могу.

— Спасибо, — я улыбаюсь, — Ты как всегда самая понимающая девушка.

— Но в обмен, хотеть свидание! Хотя бы ужин дома! В ближайшее время! — замахала она пальчиком.

— Я… что-нибудь придумаю.

Линнет с улыбкой качает головой и, наверняка записав все мои слова в свою женскую записную книжку, возвращается к Лилии.

Ну а я, в последний раз взглянув на всё хорошеющую блондинку, быстро выбегаю из кабинета.

— Даниэль! — звоню ему, — Заводись нахрен!

Выбегаю из школы. Демонические мышцы позволяют развивать огромную для человека скорость, а потому я преодолеваю сотни метров минуту!

Запрыгиваю в машину!

— К японцам!

Видя мою спешку, Даниэль без лишних слов стартует. Ехать порядком. Но французский гонщик гнал на пределе физических возможностей, и вместо полутра обычных часов, мы добрались за тридцать минут.

Выхожу из машины. Бегу ко входу в дом. Никто не встречает. Но по крикам и хрипам я понимаю, где сейчас все находятся.

Падаю в тень, проникаю в дом и выхожу за нужной комнатой. Захожу внутрь!

— Что происходит⁈ — дверь громко грохочет с моим появлением.

Все столпились возле паренька. Он лежал на кровати.

Ох… мля.

Вся… ВСЯ его правая рука вздулась и посинела. Под ней скопилось огромное давление, и она раза в два тоще, чем вся его левая! Казалось, словно ему переломали все кости, и кровь не может нормально приливать и отливать, вздувая конечность.

Вены от руки шли и на шею. На голову. Я видел, как пульсирует его висок.

Ребёнок сжимал челюсть и мычал от боли. Совершенно бледный. Весь мокрый от пота. Трясся и изгибался.

Мальчик страдал. Тот самый, который с чумазой улыбкой ковал для меня оружие и радовался миске риса с конфетами.

Мне… непривычно и больно на это смотреть.

— Дедушка… — простонал он от боли, — Дедушка… пожалуйста… помоги… мне больно…

Я подхожу. Меня замечают.

— Г-господин, наконец…

— Без лишних слов! — повышаю голос, — Что с ним? БЫСТРО И ЧËТКО!

— К-кристальный паразит! — запинается Копаев.

— Ха⁈ — поворачиваюсь.

— Так это люди называют. Болезнь! Обычно она у младенцев или сразу после рождения. Какие-то отложения в ядре, которые купорят каналы и вытягивают всю жизнь! Смертельно. Не лечится! Какая-то аномалия. Она не должна была возникнуть у Ивао! Он слишком взрослый для…

— Да-да, люди тоже пробуждают магию до двенадцати, но это не мешает существовать Линнет, — отмахиваюсь.

Всё понятно. Какая-то местная болезнь из-за несовершенства человеческого тела. Что её вызвало? Работа с магическим металлом, полагаю?

— А-А-А! — закричал парень.

— Тише… тише, внучок! — старик, который всегда его ругал, теперь дрожащими руками поглаживал своего внука по лбу.

— П-пожалуйста… — шептал мальчик, — Помогите… пожалуйста… деда… пожалуйста…

Так, нет времени на размышления. Он… умирает. Чувствую некротику.

Я снимаю перчатку. Все, увидев мою чёрную когтистую лапу, тут же распахивают глаза, но не успевают ничего сказать, как я касаюсь руки мальчика. Нет. Хаос не проходит. Ожидаемо. Хаос меняет только «целые объекты, но Ивао и так сейчас в 'деконструкции», грубо говоря.

— Так… так-так-так… — хмурюсь, — Ладно есть идея. Сколько ему осталось?

— Да откуда мы знаем, мы с таким не сталкивались!

— Тогда молитесь, чтобы я успел.

Достаю телефон. Звоню Лизе.

— Лиза, где мелкие сейчас⁈

— Да дома уже. А что…

Сбрасываю. Отлично.

Звоню Даниэлю, говорю, чтобы мчал до моего дома, а сам выхожу из комнаты и закрываюсь в ближайшей мелкой каморке. Главное… что тёмной.

«Ну, вот и пригодилось», — прикрываю глаза.

Щупальца с моей спины начинают полностью оплетать моё тело, а новые цепляются к стенам и потолкам. Минута, и я полностью закрыт лоскутами, две, и они поднимают меня над полом.

Три, и резко сжавшись, один кокон переносит меня в другой!

Бах! Падаю на пол своего дома! Под светом лампочки Кокон тут же вновь становится невидимым, а вся темнота, которую он тут нагнетал для телепортации, втянулась в меня.

— Ох, мля… — поднимаюсь со звоном в ушах, — Надо бы другую телепортацию открыть…

Но всё получилось. Я дома.

Выхожу. Слышу малявок у них в комнате. Захожу. Отлично!

— Даша, Маша. Вы хотите учиться демонологии⁈

— Да! — они подскочили с кровати.

— Тогда слушайте внимательно, — нахожу тетрадку и ручку, — Внимательно! Сейчас будет сложная операция, которая не всем мастерам доступна. Но с моей помощью вы справитесь. И мы не должны облажаться, понятно⁈

— Так точно, босс! — они приложили ладошку ко лбу.

Я киваю.

Мы не должны облажаться. Не с Ивао. Я мало того, что чувствую перед ним ответственность, мало того, что его семейка мне элементарно нравится, так здесь и вовсе чисто рациональный интерес.

Не станет Ивао — вряд ли мне со всей самоотдачей какую пушку нахрен сделают.

Так что… вхух.

Погнали!

*******

Спустя полчаса.

— Все, вон отсюда! — мы заходим в комнату с мальчишкой.

На нас все поворачиваются.

— Н-но…

— Я не буду повторять! — повышаю голос, — Из комнаты, живо! Не тяните время!

Два старика, старушка и Копаев переглянулись, кивнули, и молча, быстрым шагом, пошли из комнаты.

Кузнец был последним. Идя ватными, дрожащими ногами, он остановился перед выходом.

— Пожалуйста… господин, спасите моего внука… — его голос дрожал.

Ничего не отвечаю. Постараюсь.

Дверь закрывается. Теперь остался лишь я, сёстры, Ивао и хомяк. Время поджимает! Сразу же подхожу к мальчишке. Ему хуже. Намного. Рука сильно не изменилась, но вот вздутие и синева пошли уже на шею и голову.

Полагаю, его мозг скоро умрёт. Возможно, отсчёт пошёл на минуты.

— Что… это с ним?.., — близняшки испуганно подошли к мальчишке их возраста, — Он умирает… да ведь?

— Да, — даже не скрываю, — И мы попытаемся его спасти. Даша — черти печать! Маша, призывай Аббадона!

Они хмурятся, строят серьёзные лица и быстро приступают к задачам.

Что-ж…

Приступаем.

План в чём. Раз причина болезни в ядре — разбираться надо с ним и поражёнными участками тела. Как его лечить я не знаю. Никто не знает. Но и вырвать поражённый орган не выйдет — люди без ядра не живут. Это всё равно что вырвать сердце.

Но как тогда вылечить источник проблемы? Ну, я вижу тут один выход. Раз избавиться нельзя, а вылечить невозможно, то… почему бы не заменить?

Малявки начертили печать. Аббадон покинул тело хомяка и стоял посреди комнаты, царапая потолок рогами.

— Аббадон. Используй разрушение на мальце. Уничтожишь все магические мутировавшие клетки, когда скажу.

— Делай! — приказала Маша.

Демон вздохнул, подошёл к Ивао и коснулся когтем его груди.

— Он умрёт. И вот-вот, и если я разрушу мутацию, — прогремел Демон Разрушения.

— Не допустим.

— Думаешь справишься? — хмыкает он.

— Nah, I’d win, — повторяю услышанную в академии