рот, впуская его язык, поцелуй становится страстным, напористым, жадным. Леонид усиливает объятия, буквально вжимая меня в себя, полотенце, в которое я так вцепилась, падает на пол, а мои руки оказываются на его шее.

Сама! Я сама целую его с неменьшей страстью, совершенно не давая отчёта своим действиям. Я просто забываю обо всём на свете, полностью отдаюсь моменту. Не сопротивляюсь, когда он подхватывает меня под ягодицы, не издаю ни звука, когда, продолжая целовать, усаживает меня на тумбу с ванными принадлежностями. Отключив голову окончательно, обвиваю его торс ногами, сама, прижимаясь к мужчине.

Глухие стоны один за другим вырываются из груди, когда Леонид проводит ладонями по спине, пальцами по выпирающим позвонкам, будто считает их. Выгибаюсь как кошка, когда просовывает руку между нами и сжимает чувствительный сосок.

Я всё! Больше не думаю, не позволяю сомнениям пустить корни, просто плыву по течению и уже не остановлюсь.

Мои руки сами цепляют полы его футболки, тянут вверх, заставляя мужчину оторваться от моих губ, но всего лишь для того, чтобы снять с себя верх. Снова целует, продолжая вырывать из моей груди стоны своими ласками, а я не сдерживаю себя – касаюсь его твёрдого торса, провожу по мышцам груди, спины и спускаюсь к поясу брюк.

Что со мной? Когда я стала такой развратной? Откуда смелость самой лезть мужчине в трусы?

Но желание слишком высокое, чтобы ответить сейчас на эти вопросы. Плевать! Я настолько возбуждена, что мне абсолютно плевать на всё.

Вскрикиваю ему в рот, когда он накрывает мою промежность. Чувствую, как начинают подрагивать ноги, когда мужчина находит чувствительную горошину и принимается растирать её большим пальцем.

– Какая ты мокрая, – шепчет мне в губы, и миг спустя мне резко становится холодно.

Не успеваю понять почему, как клитор обжигает горячий язык. Схватившись за края тумбы, я запрокидываю голову назад и прикусываю губу до крови, чтобы не кричать от обрушившегося на меня удовольствия.

И так возбуждена до невозможного, а то, что он делает языком, сводит меня с ума. Однако и этого оказывается мало, когда он проникает пальцем в меня, я просто падаю спиной на холодную стену.

– Не могу, – выдыхаю на грани слышимости.

Не могу больше, я просто сейчас взорвусь. Ощущение, будто разлечусь на миллион кусочков и просто не соберусь. Стоит только это понять, как внизу живота что-то лопается, посылая по всему телу электрические разряды, тело затрясло, будто я и в самом деле схватилась за оголённые провода, и только богу известно, каким чудом я не кричу на весь дом. Как не грохнулась с этой тумбы, хотя это как раз понятно – Леонид впился в мои бёдра крепкой хваткой.

Оргазм толком не прошёл, как мужчина поднимается на ноги, сквозь шум в ушах слышу шуршание, а миг спустя к промежности прижимается головка его члена. Вздрагиваю и распахиваю глаза, когда он проводит ею по изнывающему и всё ещё пульсирующему клитору.

– Ты невероятная, Виктория, – шепчет в губы и тут же берёт их в плен. – Вечно смотрел бы, как ты кончаешь, – от его слов мои щёки вспыхивают огнём, но он не даёт мне смущаться, одним толчком наполняя меня собой.

Первое, что я почувствовала, – это насколько он крупный для меня. Что я слишком тугая, понимаю и по его болезненной гримасе на лице. Леонид застывает, прислоняется лбом к моему и глубоко вдыхает.

– Будет очень позорно, если я кончу сейчас, – произносит как-то насмешливо. – Ты очень тесная, – добавляет, подтверждая мои мысли.

– Прости, – почему-то говорю, на что он усмехается.

– Удивительная, – хмыкает и, опустив руки к моим ягодицам, придерживает меня и подаётся назад, чтобы резко толкнуться и всё же сорвать с моих губ крик.

– Т-ш-ш, – шипит и накрывает мои губы своими, чтобы не допустить больше такого.

Мы оба не хотим, чтобы Ева нас застала за таким непристойным занятием.

Не отрываясь от моего рта, начинает буквально вдалбливаться в меня жёстко, с таким напором и скоростью, что тумба под нами ходуном ходит, ударяясь об стену. Я держусь за его плечи, как за спасательный круг, стону ему в рот, понимая, что первый оргазм был так, просто цветочками по сравнению с тем, что надвигается на меня.

Каждый его толчок сопровождается моим стоном и его каким-то звериным рыком. Каждый толчок выбивает воздух из лёгких и, если бы не он, если бы не всё ещё длящийся поцелуй, я бы задохнулась.

«Один вдох на двоих», – всплывает в голове фраза из какой-то книги, которая когда-то казалась чем-то из области фантастики.

Нет, это вполне может быть реально, как и банальное «две половинки одного целого». Безумно глупо, но правда. Мы сейчас настолько близко, буквально как одно целое.

Оргазм обрушивается на меня так неожиданно, что я просто теряюсь. Меня начинает трясти настолько сильно, что я не могу ничего с этим поделать. По венам бурлит лава, и я словно горю в огне долго. Очень долго, даже когда с глухим рычанием Леонид толкается в меня последний раз, меня ещё не отпускает.

Вся тяжесть, весь груз, который висел на моей шее, плечах будто испарился. Вышел вместе со слезами, которых я не замечаю, пока мужчина не вытирает их большими пальцами.

– Я сделал что-то не так? – хмурится мой босс.

– Нет, – мотаю головой, прикусываю губу и смотрю на него, не зная, как сказать.

Как признаться, что мне было настолько хорошо, что я просто-напросто не смогла совладать со своими эмоциями. Что он только что показал, каким может быть удовольствие. Как, казалось бы, естественное занятие может принести столько счастья.

– Почему ты плачешь? – спрашивает с улыбкой, продолжая ловить дорожки слёз.

– Мне было очень хорошо, – всё же признаюсь.

– Как никогда, – шепчет и целует мои губы.

Глава 24

Леонид

Видел по её глазам, что она осознала произошедшее, лишь когда я подхватил её на руки и отнёс в душевую кабинку. Поставил на ноги, и она тут же обняла себя руками, краснея как спелый помидор. Я, не снимая с её пунцовых щёк взгляда, избавился от штанов, которые свисали где-то на щиколотках, и, перешагнув через них, присоединился к Виктории.

Меня тронули её слёзы, самец внутри меня ликовал, нет лучшей реакции, чем эта. Самоуверенно, да, но зато правда, чего врать, если мне это понравилось. Не так сильно, как оказаться в ней, конечно, мне даже сравнить не с чем. Ну, в смысле, что прожил я долго, но такие ощущения испытал впервые.

Раньше секс был лишь потребностью, способом выпустить пар, физиологией. Чего греха