— Сделай глубокий вдох, — услышала она слегка охрипший голос Никоса. — Еще один. Если ты не успокоишься, можешь потерять ребенка.

— Может, ты этого и хочешь? — прошептала Китти, борясь с неожиданно подступившими слезами. — Тогда мы, по крайней мере, могли бы положить конец этому фарсу, называемому «браком».

Никос от души выругался, а затем наклонился ближе.

— Можешь обвинять меня в чем угодно, — проскрежетал он, — но больше никогда не смей говорить то, что ты только что сказала. Ты забеременела случайно, но я об этом нисколько не сожалею, даже если ты не хочешь нашего ребенка.

— Что ты! — испуганно возразила Китти, вытирая щеку ладонью. — И я знаю, что ты хочешь ребенка. Это единственная причина, по которой ты на мне женился…

Лицо Никоса стало непроницаемым.

— Я позвоню на всякий случай доктору.

Китти затрясла головой:

— Не надо доктора. Я в порядке. Я просто… была расстроена.

— Из-за фотографий? — Никос поднял журнал с пола и взглянул на него. — Откуда он у тебя? Не ожидал, что ты читаешь бульварную прессу.

— Я не читаю. Это дал мне Василис. — Китти вспыхнула под пристальным взглядом Никоса. — Совершенно ясно, что ты был в Штатах вовсе не по делам. Но даже если ты встречался там со своей любовницей, почему ты не мог встречаться с ней тайно, не на виду у всех? — В ее голосе послышалась горечь. — Ты сделал из меня посмешище, Никос.

Никос молчал. Китти подняла голову и увидела, что он пристально изучает фотографии. «И возможно сравнивает меня с роскошной Шеннон», — уныло подумала она.

— Когда я решил лететь в Штаты, я действительно собирался встретиться с Шеннон, — ровным тоном сказал он. — Я встречался с ней несколько месяцев до того, как познакомился с тобой. И она, и я ведем насыщенную жизнь, но мы встречались, когда представлялась возможность. Я должен был ей сказать, что между нами все кончено, лично, а не по телефону.

Сердце Китти дрогнуло от радости, но…

— Это ты называешь сказать лично, что между вами все кончено? — кивнула она на фотографии. — Вы почти обнажены и, должна сказать, отличная пара. В любом случае мне все равно. Мне просто ненавистно думать, что все гости на свадьбе жалели меня — принцессу-толстушку, чей жених сбежал от нее уже до свадьбы.

Никос нахмурился:

— Почему ты такого низкого о себе мнения? У тебя фантастическое тело, и ты отлично знаешь, какого труда мне стоит держать руки при себе. О боже! Да ты хоть вспомни ту ночь на пляже! Если бы я смог тогда сдержаться, мы бы не оказались в такой ситуации, — криво усмехнулся он. — К тому же эти фотографии устарели. Они были сделаны несколько месяцев назад, когда наш роман с Шеннон был в самом разгаре. Три недели назад мы встретились с ней в Нью-Йорке, и поблизости нет ничего похожего на карибские пляжи.

— Но статья утверждает обратное, — слабо возразила Китти. Голова у нее шла кругом.

— А ты чего ожидала? — пожал плечами Никос. — Подобные журналы вынуждены время от времени обращаться к своим архивам, чтобы удержать интерес публики. Я свяжусь со своими адвокатами. Может, им удастся заставить издателей принести извинения, но я бы посоветовал тебе игнорировать подобное чтиво. Именно так я сам и поступаю.

На Китти вдруг накатила смертельная усталость. Она не могла ясно думать, не могла поднять на него глаза, однако вскрикнула от неожиданности, когда Никос взял ее за подбородок и заставил взглянуть на себя.

— Я женился на тебе и собираюсь быть тебе верным мужем, — сказал Никос с такой убежденностью в голосе, что Китти была потрясена. — Да, до встречи с тобой жизнь моя не была монашеской, но я собираюсь выполнить взятые на себя обязательства перед тобой и нашим ребенком. Шеннон осталась в прошлом, — с ударением произнес он. — Теперь ты мое будущее, Китти.

Ладонь Никоса легла ей на бедро и как будто прожгла ткань насквозь. Он выглядел невероятно сексуальным, и Китти стоило усилий не положить руку на его обнаженную грудь, покрытую черными волосками.

— Мы не похожи на обычных новобрачных, — тщательно подбирая слова, сказала Китти. — Поженились потому, что я забеременела. Я думаю, нам лучше немного подождать, прежде чем… — Китти покраснела под его сардоническим взглядом и умолкла.

— Прежде чем мы ляжем в одну постель, ты это хочешь сказать?

— Мы почти не знаем друг друга, — задетая насмешкой, прозвучавшей в его голосе, резко сказала она и в смятении вскочила на ноги.

Никос тоже поднялся, возвышаясь над ней.

— Согласен, но мы можем узнать друг друга гораздо быстрее, разделив одну постель, — натянуто произнес он. — Да мы и познакомились главным образом потому, что между нами вспыхнуло физическое влечение, закончившееся твоей беременностью. Ребенок — единственное, что нас может связать… кроме секса.

В глазах Китти мелькнула боль, и на долю секунды что-то сжало ему сердце, но Никос отмахнулся от этого чувства. То, что предлагала ему Китти, абсолютно неприемлемо. Его мысли, чувства — это его собственное. Он не намерен ими ни с кем делиться. Этому его научила жизнь на улице, а его бывшая жена только укрепила подобные убеждения.

— Мы знаем, что сексуально друг другу подходим, — тем же бесстрастным тоном продолжил Никос. — Лично я считаю, что этого вполне достаточно для брака. Кроме того, наша тяга друг к другу никуда не исчезла. И я могу тебе это доказать, — вкрадчиво добавил он, когда Китти отрицательно покачала головой.

Никос заключил Китти в объятия и прижался к ее губам в страстном поцелуе, заглушив крик протеста. Прижатая к его груди, она чувствовала исходящее от Никоса тепло, вдыхала его запах — смесь мыла, лосьона после бритья и какой-то еще неуловимо-горьковатый запах мужского тела, — и его возбуждение передавалось ей.

Никос положил руки ей на шею и наклонил голову, еще сильнее прижимаясь к ее губам, пока решимость Китти оттолкнуть его полностью не растаяла. Она обмякла и приоткрыла губы, уже почти не чувствуя, как Никос расстегивает ее пиджак и снимает его. А затем — Китти даже не поняла как — они уже лежали на кровати и Никос снимал с нее лифчик.

Ласки Никоса становились все нетерпеливее и откровеннее, и Китти чувствовала, как внизу живота разливается тепло, и ей ни о чем не хотелось думать. Она перестала бороться и с Никосом, и с собой, подчинившись желаниями своего предательского тела. Обвив руки вокруг его шеи, она стала водить языком по его губам. Никос вдруг поднял голову и взглянул ей в лицо:

— Вот видишь? Нас по-прежнему тянет друг к другу.

Китти заморгала, открыв затуманившиеся глаза и пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Но в следующий момент Никос неожиданно скатился с нее и вышел из спальни, оставив ее полуобнаженной на кровати. Пока Китти пыталась понять, что происходит, Никос вернулся с охапкой постельного белья.

— Простыни, — сообщил он. — Они тебе понадобятся, если ты все-таки предпочтешь диван в гардеробной. — Он взглянул на ее щеки, заливавшиеся румянцем, и опустил глаза на ее обнаженную грудь с дерзко торчавшими сосками. — Или ты все-таки уже передумала спать одна?