Внутри заныло где-то в районе груди. Хотелось прижать ее к себе, закрыть своим телом, оберегая от всего, что могло потревожить эту хорошенькую рыжую голову. Зацеловывать эти бледные губы до красноты и припухлости, заставляя ее пить каждый мой выдох. Распустить непослушные волосы и зарыться в них, до одурения вдыхая тот запах, врезавшийся в память, и сжимая непослушные пряди в ладонях.

Закинуть на плечи эти идеальные ноги с аккуратными щиколотками, вызывающими у меня онемение в паху от одного взгляда на них…И вдалбливаться во влажное пространство между ними, до сумашедшего оргазма, до полной отключки мозгов и выпадения из этой долбанной реальности в другую, где останемся только мы с ней….

Слушать ее стоны, видеть полузакрытые глаза с отравляющей зеленью ближе к середине зрачка…Сжимать в объятиях это идеальное тело, в россыпью мелких веснушек и молочно-белой кожей, на которой хотелось оставлять отметины, зацеловывая до засосов.

И самое удивительное, что поражало меня больше всего. В эту минуту я готов был отдать свой Ленд Ровер кому угодно, лишь бы фантазия оказалась реальной. И это, твою мать,  пугало. Гораздо больше продутого спора и насмешек Макса. Где-то внутри словно была невидимая пробоина, сквозь которую уходило что-то важное. А я никак не мог отыскать ее, проносясь каждый раз мимо нужного места.

Инга

Я долго сидела в гостиной, провалившись в расслабляющую мягкость дивана, и бездумно щелкала пультом телевизора. Рядом, привалившись теплым тельцем, подремывал Деймон, подрагивая во сне усами и шевеля лапками.

В голове словно выключили свет. Что я сделала, и зачем? Ведь отец уничтожит нас обоих. Сравняет с землей и попрыгает сверху, что утрамбовать  поплотнее. Растопчет морально до такого состояния, что после не захочется уже ничего…

Рядом стояла на столике наполовину пустая бутылка  мартини и пузатый прозрачный бокал.  Я мягко подвинула кота к спинке дивана и встала. Нужно было заканчивать эти душевные терзания. В конце концов это все не настоящее, так, для пользы дела.

Стоя перед раскрытыми дверцами шкафа я разглядывала свой гардероб.

Для завтрашнего дня подойдет вот это темно-синее платье, что Вика подарила мне в прошлом году. Оно всегда мне нравилось. Потому что было довольно простым, но при этом подчеркивало фигуру, и выглядело намного дороже, чем стоило на самом деле.

К нему надену серебряный браслет и изящное ожерелье с бриллиантами.  Ожерельем я называла несколько тоненьких ниток серебра, переплетенных между собой причудливым узором.

Повесив платье обратно, я закрыла гардеробную и прошла в спальню. В узком шкафу у окна были сложены обувные коробки. Такой высокой пирамидой. И нужная мне оказалась к счастью на самом верху. Перебрать такую кучу в поисках именно ее было выше моих сил, особенно сейчас. Так что я просто принесла стул и с трудом, но достала ту, что завершала пирамидальную конструкцию.

Потом  вытащила из коробки черные туфли на каблуке и поставила их в коридор. Вообще то, каблуки я не особо жаловала. От них болели ноги, и ныла спина, поэтому на работе я переодевалась в удобные плоские балетки, а каблук надевала лишь на презентации, совещания и переговоры. Но завтрашний день предполагал определенную степень торжественности, если так можно выразиться, так что потерплю.

Я убрала бутылку в шкафчик, сполоснула бокал. Да, не так я представляла себе свою свадьбу...

Интересно было бы посмотреть на лицо отца, когда он поймет, что этот раунд остался за мной. Жаль, что не получится...

Хотя, если пригласить его на завтрашнюю регистрацию...Нет, не стоит, лучше пусть узнает потом, когда в паспорте будет стоять штамп. С него станется придумать очередную гадость…

Утром я встала рано, спать не хотелось. Позавтракала, насыпала в миску Деймона коричневые гранулы из пакета с полосатым котом. И застегнув пальто, намотала сверху бежевый теплый шарф. На улице было прохладно, автомобили были слегка припорошены белой крупкой первого снега, который днем растает, не оставив и следа.

Я набрала Веру, которая должна была привезти прямо в Загс документы, составленные юристом. И завела машину. Спустя некоторое время притормозив у большого здания с табличкой над входом.

Ветров ждал меня на улице, хмуро провожая взглядом улыбающиеся парочки в костюмах и свадебных платьях, выглядывающих из-под верхней одежды невест.

Я припарковала машину и подошла к нему, придерживая руками волосы. Сегодня я решила оставить их распущенными, и теперь рыжеватые пряди разлетались во все стороны, рискуя сделать из меня ведьму раньше, чем начнется собственно регистрация.

- Вы не рады, Кирилл Андреевич? – я, не останавливаясь, продолжила шагать к двери, - можно подумать, Вас на аркане тащат.

Мужчина сверкнул глазами и уже открыл было рот, но ...тут же захлопнул его обратно. И молча открыл мне дверь.

Оказавшись внутри, я сняла пальто и переобулась. Расчесала перед большим зеркалом волосы. И поняла, что совершенно забыла про букет.

Все девушки, мелькавшие в радиусе пары метров, держали в руках цветы. Разные. Большие и маленькие. Красивые и не очень. Дорогие, явно салонные, и совсем простые, но изящные.

Я меня же вместо этого в руках была красная папка, с брачным контрактом. Ну что ж, это лишний раз доказывает, что все это фикция, не имеющая особого смысла, кроме обоюдного интереса брачующихся.

Вера убежала уточнить про время регистрации.

Я последний раз бросила взгляд в зеркало и увидела сзади Ветрова. Он был, как всегда, безупречен. Этот мужчина будто родился в костюме, с галстуком и взглядом хищника перед броском.

Сейчас правда галстука не было, верхние пуговички рубашки были расстегнуты и Ветров напоминал мне матерого волка, волею случая оказавшегося в кои-то веки в шкуре своей добычи.

Мы оба были похожи на двух овец, которых вели на заклание. Оба не хотели этого брака и были вынуждены стоять тут при параде. Сосредоточенно делая вид, что пришли по доброй воле. И всем сердцем желая примкнуть к той армии влюбленных, которые составляют большую часть, надеюсь, присутствующих в этом здании. Из тех, что были в белых платьях и костюмах.

Вообще конечно, справедливости ради, стоило отметить, что мой будущий муж смотрелся весьма и весьма неплохо на фоне остальных мужчин. Вера всегда была без ума от подобных экземпляров. И когда я попросила ее быть свидетельницей на сегодняшнем событии, едва заметно сморщила свой курносый нос. Наверное, рассчитывала пополнить свою коллекцию Кириллом Андреевичем.

Я увидела, как к Ветрову присоединился мужчина среднего роста, тоже в костюме. У него было  притягивающее взгляд породистое лицо, с массивным, но идеально очерченным подбородком, и волосы того же оттенка, что мои. И они совершенно не вязались со всем остальным. Мне стало смешно.

- Максим Добрынин, - представил  друга Ветров, - мой свидетель.