– Повезло тебе, брат. «Корки» чисто гознаковские, не какая-то там «липа». С такой биркой к тебе ни один «мусор» не подкопается.

Костлявый Сидорка уныло смотрел на Матвея. Вроде бы о хорошем деле говорил, а взгляд невеселый.

– А чего так кисло?

Матвей достал из бумажника две стодолларовые купюры и протянул мужику. Он и глазом не успел моргнуть, как деньги исчезли в тонкой костлявой руке. И губы у Сидорки расплылись в радостной улыбке. Много ли человеку для счастья нужно.

– Смотри, если «корки» тухлые…

Матвей не договорил. Если бланк паспорта не типографский, он Сидорку искать не будет. Но если вдруг случайно встретит, вывернет наизнанку. Но ведь он может и не встретить его, поэтому лучше воздержаться от угроз, чтобы не прослыть пустозвоном.

– Да все путем, пацан! Отвечаю!

– Как там дела в городе?

– Да так…

Сидорка много чего мог рассказать о воровских делах, но Матвей для него темная лошадка, не станет он открываться перед ним.

– Слышал я, что Конопатого «мусорам» сдали.

– Конопатого?! Мусорам?! – Сидорка оторопело уставился на Матвея.

– Пуля прошла, что сдали…

– Кто? – Бирщик и хотел удержаться от любопытства, но не смог.

Слишком уж известной личностью был Конопатый.

– Без мазы… – вскинул руки Матвей. – То, что сдали, факт, а кто, не скажу, не знаю. И Чалик как в воду канул… Темные дела у вас тут. Не хочу здесь оставаться. Лыжи смазал, дальше пойду. – Матвей показал рукой на запад.

Он бы с удовольствием отправился в Москву, а еще лучше, укатил бы в Сочи. «Ксива» у него конкретная, фотография в ней свежая, на ней он очень смутно похож на того Матвея Молотова, которого ищут менты.

Но нельзя ему отсюда уезжать, пока дело не сделано.

Бригада у него серьезная. Шесть пацанов под началом, Емеля за старшего. Толковые ребята, им понадобилось всего пару дней, чтобы пробить информацию по Конопатому. Нашли ментов, которые его приняли, договорились с ними. Действительно, был сигнал. Конопатого взяли с камушками в кармане. Он алмазами занимался, обрабатывал их в подпольных мастерских и перегонял на продажу в Москву, в Питер. На этом его и повязали… А от кого сигнал пошел? Скорее всего, от Раджина, но точной информации на этот счет не было.

Из подвала Матвей выходил, чувствуя на себе пронзительный взгляд Сидорки. Профессия у мужика серьезная, тайну клиентов открывать нельзя, поэтому про Матвея он никому не расскажет. Но слух насчет Конопатого дальше толкнет. Не скажет, откуда «утка», но протолкнет ее дальше. И про Чалика скажет. А братва пусть соображает, кто законных воров извел. Пусть спрашивают у себя, кому это выгодно…

Статус города Красносибирск получил в конце девятнадцатого века, а его бурное развитие началось в первые советские пятилетки – тогда главный проспект расширялся и удлинялся. Отсюда и смешение стилей – русский и советский неоклассицизм, сталинский ампир. Красивые дома на Советском проспекте, уютные скверики – ощущение такое, как будто в Москве находишься, на Бульварном кольце.

Но в Москве лучше, там родители, сестра. И Рита. А здесь у Матвея чисто дела. «Идея фикс» у него – превратить поселок Барсан в неприступную крепость, а для этого нужно предотвратить посягательства на завод. Да и в большом городе хочется пожить, пощекотать себе нервы в опасном деле…

Матвей отошел от окна, откуда открывался вид на проспект. Дом старый, довоенной постройки, комнаты тесноватые, зато ремонт свежий, мебель вполне себе, но, главное, здесь есть черный ход, о котором, возможно, не знают менты. Можно вниз уйти по запасной лестнице, а можно и вверх, на крышу.

Но пока все спокойно, пока без конфликтов. Пацаны работают, а он их контролирует.

– Ну как тебе, нормально? – Вопрос прозвучал густым, грубоватым для женщины голосом.

На кровати сидела длинноволосая блондинка с милым кукольным лицом и пухлыми губками. Юля сидела, подняв длинную стройную ножку и натягивая на нее телесного цвета чулок. Знает, что ею можно залюбоваться, поэтому не спешит, красуется перед Матвеем.

Роскошная девочка, красивая, а в постели – огонь. И обошлась она ему в сотню баксов за ночь. Немного, хотя и немало. Это Матвей мог себе позволить дорогую проститутку, а для кого-то сто долларов – целое состояние. Зарплаты у людей маленькие, а валюта стоит дорого. Это у него все на мази.

Говорил он Яше, что деньги в доллары нужно вкладывать. Он послушался его, поэтому и не прогорел. Нет больше советских рублей, не в ходу они, а доллар он и в Африке вечнозеленый. Яша молиться на него теперь готов… А Матвей к тому и стремится, чтобы Яша преклонил перед ним колени. Яша останется самым крутым авторитетом на поселке, но Матвей должен подняться выше него.

От мыслей его отвлек звонок в дверь.

Неужели Оксана?

Матвей мог забить на звонок, но не в его положении это делать. За дверью могли быть менты или люди Раджина, а до кухни с ее черным выходом нужно еще добраться.

Он запахнул халат, направился в прихожую, по пути прихватив пистолет, и приложился к глазку. Увидев на площадке Емелю, открыл дверь.

– Брат, тут такое! – переступая порог, восторженно протянул Емеля. – Тут идти надо!

– Куда?

– Раджин один, без охраны. Тут недалеко… Когда такое будет? – изнывая от нетерпения, выдохнул Емеля.

– Один? Без охраны?

– Охрана в «Красной Сибири» осталась, он сам из гостиницы вышел, через черный ход. Алик случайно его увидел… Он там с телкой из гостиницы замутил… Ну, говорит, что чисто по теме пробить ее хотел, чтобы она за «пиковых» сливала… Он к ней, а тут – Раджин один, без охраны… Сам не свой…

– Сам не свой?

– Ну, обычно он гоголем ходит, а тут как в воду опущенный… – Емеля знал, что говорил, он уже третий день выслеживал Раджина – собирал по нему информацию, выявлял его связи. – Я бы позвонить тебе мог… Но тут рядом совсем, легче дойти было… Не знал, что ты занят… Кто такая? – кивнул он на Юлю, вышедшую в прихожую.

– Проститутка. Из валютного бара, – глядя на нее, без всякого смущения сказал Матвей.

Зато Юля смутилась. И даже обиделась.

– Сто баксов за ночь. – Но Матвей и не собирался ее щадить.

– Всего-то?

Юля фыркнула и вернулась в комнату. Судя по выражению ее лица, она собиралась показать Матвею язык, но не решилась. Крутнула «восьмерку» назло ему и успокоилась.

– Я тут подумал… – возбужденно заговорил Емеля. – Там дверь крепкая, с ходу ее не высадишь… Может, на живца взять?.. – Разденем эту… Голая баба – самое то!

Матвей кивнул. Идея, в принципе, интересная. Творческий подход с эротическим уклоном, но не выйдет. Да, она проститутка, но Матвей на данный момент считает ее своей женщиной. И пока она в этом статусе, он ее никому не отдаст…