– Дальше, дальше, дальше, – одними губами прошептал Скорпион.

Дед снова подлил в блюдце чаю, хмыкнул:

– Дальше? Победили ортодоксы, заставив весь мир жить по их писаниям. Смутное время. Кровавая эпоха Рыб или Кали Юга. Задурив голову конунгам земли русской, обманом ввели чужеродное христианство, навязали чужого бога. Рабская религия помогала правителям править народом. Так удобнее. Новые священники объявили самую злостную охоту на волхвов, что пытались вразумить народ. Были растёрты в порошок многие знания. Слабые, потерявшие голову люди, словно отара за пастухом, поплелись за иудейским богом, принимая чужой крест и низко склоняя головы. Вместо правды – смирение, вместо добра – лицемерие, ударили – терпи. Как раз то, что нужно для рабов. Свободными управлять тяжелее. Но не все склонили головы, четыре века существовало двоеверие, да и христианство одомашнивалось, ославянилось. Стало ближе людям. Но как только совсем стало своим, объявили влиянием нечистого. Были введены новые церковные реформы – Раскол. Что ещё больше загнал людей угол. Но подсказать некому – волхвы пущены в расход, да рассеяны. Староверы подались в леса, а основной массе было уже всё равно. Когда поколения за поколением вдалбливают в голову одно и то же, волей-неволей станешь верить во всё что угодно.

– Деда, мне горько за загубленных родичей, не вразумили правды, поплелись за миражами. Деда, ты последний волхв?

Дед на секунду задумался, лицо осунулось, казалось, постарел на пару лет:

– Нас не больше десятка. Приходится прятаться. Даже сейчас на нас не перестаёт идти охота. Но волхвами не рождаются, ими становятся. Главное чтобы голова была, сердце и что-то шептало в крови, что ты не смирился, что ты живёшь правдой, любишь природу и чувствуешь зов рода. – Дед тяжело вздохнул.

– А я могу быть волхвом?

– В тебе кровь твоих предков, они из славного рода. Можешь, только не каждый способен пройти обряд и получить право на имя.

Скорпион вскочил, глаза полыхали огнём:

– Я смогу деда. Я понесу людям свет.

– Расти, развивайся. Время покажет, а теперь ступай рубить дрова. Брат твой названный едет. – Уже другим голосом сказал дед, загоняя тоску серых глаз глубоко внутрь.

Бремя прошлых лет давило на плечи тяжёлой горой.

Скорпион застыл, как громом поражённый. У него есть брат!

– Деда, а камень?

Дед притворно пожевал губами, словно сомневался:

– Только не долго, лады?

Глаза Скорпиона загорелись:

– Лады.

Дед, не вставая со скамейки, присвистнул, сложив губы гармошкой. Чуть подождал, повторил на иной лад.

Скорпион с восторгом наблюдал, как на зов примчался “лохматый нянь”.

Серый недовольно клацнул зубами:

“Чего, старый, от дел отрываешь?”

– Ты меньшому дорогу до Камня покажи, а потом и белок гоняй, деловой ты мой.

“А ты знать, корни пустил?” – Волк завалился на спину, забавно поигрывая ногой и клацая зубами.

– Сам видишь, лес неспокойный последние два дня, ступай, ступай. Я посижу, кости погрею, а тебе засиживаться неча.

Скорпион лишь улыбался, когда дед разговаривал с волком на равных, а тот делает любые жесты чтобы оспорить его слова. Даже головой машет.

Волк быстро юркнул в кусты, дед подсказал:

– Беги за ним, на хвост смотри, не потеряешься. Да долго не гуляй, дело ждёт.

Скорпион помчался вдогонку серому разбойнику, выискивая пушистый хвост среди кустов и деревьев. Волчок решил проверить все скоростные качества мальчонки, и мчался рысью, едва притормаживая, когда братец меньший совсем терялся среди чащобы.

Неполный час бега и волк резко остановился, подёргал носом. Принюхиваясь, поднял переднюю губу, обнажая клык, и лёг в траву, предложив Скорпиону разобраться во всех жестах.

– Что, пришли? – Мальчик потёр голеностоп, смахнул пот со лба и привёл дыхание в норму. Беготня среди чащоб не очень обычное дело.

Волк положил голову на передние лапы, вздохнул, закрыл глаза.

– Чужих что ли почуял?

Волк вскочил на все четыре, извернувшись, лизнул в нос и снова лёг в начальное положение. Закрыв глаза, снова вздохнул.

– Ну, тебя, Серый. Не бывает таких умных волков.

Скорпион пополз по-пластунски сквозь поросли. В направлении, куда указывала волчья морда. Отодвинув один из кустов, выполз на небольшую полянку, утопающую в тени деревьев. Посреди полянки в самом центре лежал огромный валун, поросший мхом и вросший в землю. Это была целая гора.

Острое зрение выловило на камне инородный предмет – змея! На камне, свернувшись кольцами, возлежала полутораметровая гадюка. Таких больших в жизни не видал! Хозяйка камня подняла голову и стала наблюдать за пришельцем, чуть покачиваясь.

Скорпион вскочил на ноги. Подходить не хотелось, но на глаза попало, что под змеёй на камне высечены какие-то буквы, вязь слов. Разглядеть мешало пресмыкающееся.

Деда выучил современному алфавиту, рунице и старорусскому слогу.

Змея давно пережила несколько змеиных жизней. Давно следовало уйти на покой, но тяжкое бремя охранника никак не давало уйти прочь.

– Волчара, – Скорпион повернул голову назад, – значит, ты просто змей боишься, да?

Сам не любил змей. Что-то в них не нравилось, что-то не правильное, инородное, гадкое. Как видел, так сразу убегал. Дед предлагал взять на руки, перебороть страх, давая подержать ужа или полоза. Но даже держа на руках, не испытывал к змеям ничего кроме отторжения.

Даже по природе скорпион и змея вечные враги, равные по силе. Королевский скорпион сражается с королевской коброй на равных. Если посадить в один сосуд, то как она сможет задушить кольцами, так и он пронзить тяжёлым жалом. И вряд ли можно сказать, кто выйдет победителем.

В любом случае, чтобы прочитать надписи, змею стоило убрать. Если уйти, то волк больше не приведёт. И дед не отпустит. А сам дорогу не запомнил, далековато.

– Змея, я ничего не имею против тебя, но тебе лучше уползти, потому что я всё равно прочту что под тобой. То послание моих предков. Уползи подобру, поздорову.

Гадина лишь опустила голову и замерла, потеряв всякий интерес к “слабому двуногому”. Скорпион подумал запустить камнем, но поблизости ни камушка. И не честно так вот. Надо по-другому, по-человечески.

Облокотился на орешник, задумался. Предстояла нелёгкая задача, к тому же время поджимало – ещё дрова рубить. Вечером же приедет… брат!

В поле зрения попали поросли ивняка, зрение чётко вычислило прямые ветки, выбрал одну чуть надломленную, заточил топориком “Y” образный конец. Теперь рогатина расходилась в разные стороны. Приготовился к бою: