— Ох, ты ж, скорпиутцева клешня тебе в…! — хмыкнул в тишине Рентос. — Кажется, наш юный друг прав. Отсидеться просто так уже не получится — или мы тут все окончательно сдохнем. Что до меня, я рад любому исходу, заскучал, знаете ли!

Хохот Рентоса отскакивал от каменных стен, точно перепуганная каменка.

Я прихожу в себя от немыслимой головной боли, буквально удара в затылок изнутри черепа. Впрочем, боль тут же уходит, но вслед за ней накатывает болезненная слабость, руки и ноги наливаются свинцом. Ничего не вижу, но при попытке открыть глаза вдруг обнаруживается, что верхние и нижние ресницы слиплись, как при конъюнктивите. Отвратительное ощущение, похоже, я чем-то заболела. Возможно, даже в больнице — слишком незнакомо пахнет вокруг, будто бы хлоркой и одновременно озоном и солью.

Почти никогда за всю свою жизнь ничем не болела, и в больнице-то в последний раз лежала два года назад, когда…

Когда что? Не помню.

Вот только амнезии мне не хватало для полного счастья. Впрочем, если это и амнезия, то частичная, что-то же я прекрасно помню, например…

— Вот что ты натворила, болезная!

— Можно подумать! Да я два года с неё пылинки сдувала, глаз не спускала! Всё это время, никто бы так не…

— Поговори мне тут! А ну как помрёт ненароком, с кого спрос будет?

Голоса, обладатели которых были мне не видны, словно принадлежали призракам. Оба женские, первый — возрастной, едва ли не старческий, надтреснутый, испуганный и сердитый, второй — молодой и звонкий, несмотря на попытку девушки его приглушить, демонстративно сердитый, а на деле немного потерянный… Сказать по правде, мне гораздо проще трактовать интонации, чем выражения лиц людей, поэтому в художке я не прижилась, а вот музыкальную школу окончила с отличием, надо было поступать хотя бы в училище, несмотря на большой конкурс по классу фортепиано, а не…

Куда? Какое у меня образование на самом деле? Снова провал.

Кажется, со мной что-то серьезное, поэтому эти женщины так переживают и злятся. Возможно, они врачи. Возможно, дела у меня совсем плохи, а умирать мне категорически нельзя, уверена, потому что…

Нет, никто не хочет умирать, конечно, но почему именно «нельзя»? Должна быть причина. Опять пустота в голове.

Возможно, суть в том, что я не дописала роман. Я же писатель, известная писательница, пишу художественные книги в жанре романтического фэнтези. Так написано у меня на страничке на сайте… Каком? Я…

— Милостивая Шиару да пожри твою душу, Си Ан! — прошептала старшая. — Это тебе не шутки, не испорченный обед или украденная заколка, не смотри на меня так, а ты думала, я совсем слепая и ничего не замечаю?

Если бы пересохшие губы слушались меня, я бы улыбнулась, по крайне мере, именно улыбка была самой первой реакцией. Ну надо же, и здесь мои читатели… Милостивая Шиару, прежде в основном встречались просто «каменные драконы», кто бы мог подумать, что очевидно пожилая женщина читает мои книги да еще и ругается именами духов-хранителей Криафара…

А потом вдруг царапнуло ощущение какой-то неправильности. Что-то тут не так, и дело даже не в возрасте врача, а…

— Знаешь, что сделает с нами Вират?! — шёпот старшей понизился вовсе до какого-то змеиного шипения.

— Поблагодарит и осыплет дарами! — огрызнулась молодая. — А ты сама не понимаешь, Вен Ши, для чего Вират отправил сюда молодую Вирату и уже два года не справлялся ни о здравии её тела, ни о душе?! Если Вираты не станет, он будет только счастлив!

— Будет или не будет, это не помешает укоротить тебя на ноги и руки, а потом скормить жалкий обрубок лизарам в назидание прочим! Милостивая Шиару…

— Твои мозги давно уже поросли плесенью и покрылись пылью, Си Ан! Шиару — всего лишь отвратительная безжалостная тварь, а ты паникуешь зря, Вирата жива, ну, подумаешь, кровь потеряла, можно подумать! Заживёт, как на фенекае.

— Не гневи небо, дурища! — похоже, женщина больше испугалась, чем разозлилась. — По поводу крови я не переживаю, лекарица, как там её, справлялась и не с таким, но этот странный припадок… Не просто же так Вират сослал её прочь!

«Не просто, — хотела я сказать, слишком ошеломленная услышанным, чтобы задуматься о таких мелочах, как потрескавшиеся губы, жажда и ломота во всем теле. — Вират, проще говоря, король Криафара Тельман Криафарский сослал свою законную жену Крейне Криафарскую под предлогом тяжелой болезни в один из сохранившихся опустевших особняков Радужной окраины, максимально далеко от Дворца. Но на самом деле она совершенно здорова. Всё дело просто в том, что он терпеть её не может, сказать по правде, я ещё не придумала, почему. Не думала, что читателей так заинтересует несчастная девчонка, в комментариях про неё никто ничего не…»

А при чём тут какая-то кровь и какой-то припадок?

Но неправильность была не в этом, не в этом даже, а…

Шиару, точно. Милостивая Шиару — имя одного из двух каменных драконов, в прошлом повсеместно благославляемых и любимых духов-хранителей, полтора века назад уничтоживших некогда благословенный мир.

Шиару и Шамрейн, благостный Шамрейн, всё верно.

Вот только этих имён еще не было в тексте, точно, не может быть никаких сомнений, несмотря на беспамятство, я почему-то была совершенно в этом уверена. Я прекрасно помню уже написанный и выложенный на сайте текст, вот с черновиками и планом гораздо хуже, тут уже провалы.

Откуда сумасшедшие тётки могут знать имена хранителей? Может быть, хакеры взломали мой ноут, и выложили черновики и рабочие материалы в сеть?

Да нет, бред какой-то, я же не американский президент и не директор банка, а самый обычный автор, по большей части «сетературы» для романтичных девиц от шестнадцати до шестидесяти, кому я нужна? Популярный, но не настолько, чтобы за моими черновиками кто-то действительно охотился. До успеха западных бестселлеров про магическую школу и вампиров-веганов мне как до Юпитера на роботе-пылесосе верхом… Память снова зацарапалась, противно, пискляво, словно желая сказать, что я ошибаюсь, и опять я никак не могла пробиться сквозь глухую стену, отделявшую меня от воспоминаний.

— Молись, дурища, чтобы с Виратой всё было хорошо! — старшая явно скатывалась в истерику. — Молись милостивой Ши…

Младшая не успела ответить, как комнату сотряс поистине громоподобный стук. Без шуток — то, на чем я лежала, возможно, больничная койка, — мягко завибрировала, словно гитарная струна.

— Именем Вирата Криафарского, откройте! — голос не уступал стуку. В нём не было угрозы или ярости, только непререкаемая уверенность в том, что никто и ничто не может ослушаться королевского повеления. Собственно, несмотря на неоднозначное отношение жителей непосредственно к личности Тельмана Криафарского, так оно и было…

— Вен Ши… — прошептала младшая. — Вен Ши…