— Никита Сергеевич, — сказал он осторожно. — Я попросил адвоката положить наследство в Лондонский банк и я средствами буду распоряжаться прямо отсюда. И фабрикой руководить, так как меня в совет директоров ввели. Мне бы разрешение телетайп дома поставить. Поможете?

— А вот хер тебе, а не телетайп! — подскочил со стула Хрущев. Хер тебе Лондон с миллионами и хер тебе телетайп. Сгною, сука!

Не ожидавший такой вспышки Овчаренко тоже вскочил, а потом вдруг зарядил Хрущеву кулаком по уху. И замер, ожидая жестокой расправы.

Но Никита Сергеевич неожиданно развернулся и выдал «миллионеру» хорошую оплеуху. Рука у Никиты Сергеевича оказалась твердая, удар мощный.

От неожиданности Овчаренко споткнулся и упал на ковер. Сразу встал и посмотрел на ухмыляющегося Хрущева.

— В молодости, — сказал тот, — я любил на кулачках. Стенку на стенку ходили, помню.

И присев, заметно успокаиваясь, добавил:

— Садись, выпьем давай. Но ты обнаглел, первого секретаря ЦК КПСС, председателя Совета министров СССР и председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР по мордасам бить!

— Я и сам растерялся, как так получилось, — окончательно смутился Овчаренко. Вы уж простите меня, Никита Сергеевич!

— Да ладно, я и сам переборщил. Такое тебе предложил. Что там сто тысяч, хочешь миллион сертификатами без синей полосы и дачу в Ялте?

В общем, от Хрущева новоиспеченному миллионеру удалось вырваться только вечером. Благо, на машине охрана довезла прямо до посольства. И вот сейчас они беседовали втроем: Абрамсон, посол и русский милиционер.

— В инюрколлегию[18] нам все равно придется обратиться, — сказал адвокат. — Они оформляют сопутствующие документы. Может и с телеграфным аппаратом там удастся договориться. Ну и прессу надо поднапрячь, нашу, естественно. Пусть поднимут скандал. Мол человеку не позволяют получить наследство, хотя советские утверждают, что их государство демократичное.

— Да все просто, — сказал сэр Фрэнк Робертс. — Я, как представитель нашего государство в чужой стране, имею права выписывать паспорта потенциальным гражданам нашей Великобритании. Вот я и выпишу временный паспорт гражданину Овчаренко. Как человек с двойным гражданством он имеет право не только свободно к нам приехать, но и снять временное жилье в нашем жилом корпусе. То есть — жить в посольстве, где его никакое КГБ не достанет.

— Вот здорово, — вскинулся Овчаренко. — Только мне еще надо со службы уволиться. А пока я считаюсь милиционером и ко мне могут применить дисциплинарные наказания. Завтра приду, а вы пока в Известиях разместите через инюрколлегию сообщение о том, что если получатель наследства Овчаренко не может выехать, он может вступить в права наследника прямо в России, прибыв в посольство Великобритании. И подготовить надо для Хрущева вырезки из зарубежных газет, критикующих антидемократическое поведение властей в отношении меня. Скандал никому не нужен, а уж Хрущеву, который себя считает миротворством, тем более.

Выйдя из посольства Овчаренко привычно оглянулся в ожидании наружной слежки, обнаружил их на другой стороне улицы и уверенно направился на квартиру «Мосгаза». По сводкам стало известно, что в Москве в квартире на Ленинградском проспекте, погиб 11-летний Саша Лисовец. Сценарий преступления был прежним: визит мужчины под видом сотрудника «Мосгаза», вопрос о том, один ли дома ребёнок, а затем в ход был пущен топор. После первого удара Саша побежал, пытался спрятаться в туалете, но нелюдь догнал и добил ребёнка.

Из квартиры не было похищено ничего — преступник не смог взломать дверь в комнату, где стоял шкаф с ценностями.

В ходе опроса жильцов дома выяснилось, что в тот период времени, когда погиб Костя Соболев, в несколько квартир заходил незнакомый мужчина, представлявшийся сотрудником «Мосгаза», пришедшим для профилактического осмотра газового оборудования.

То есть именно то, что писал я в рапорте, непринятом во внимание районным начальством.

Поэтому Овчаренко, который мыслями уже был в Лондоне и перепрофилировал фабрику на снаряжения для инвалидов, пошел прямо по адресу на улицу Щепкина, где, к сожалению, была только Алевтина Дмитриевна, закричавшая о том, что её гражданский супруг, Владимир Ионесян является… сотрудником КГБ, выполняющим специальное правительственное задание. И что она — известная работница искусств, балерина.

Один из сексотов стоял на лестнице наблюдая за мной и, услышав этот вопль, подошел и предъявил удостоверение сотрудника комитета.

— Что вы хотите от этой женщины, — спросил он Овчаренко?

— Это — любовница преступника, который убивает жителей в квартирах топором! — возмутился в свою очередь участковый. Если вы зайдете в комнату, то найдете там телевизор, похищенный с последнего места убийства. Вы что — сводки не читаете!

— Есть телевизор? — спросил смущенный комитетчик.

— Ну да, принес недавно, — сказала балерина, — на работе премировали.

Ну а дальше дело, которое уже было на контроле у министром охраны общественного порядка и заместителя главы правительства, пошло раскручиваться заново. Так как о ходе расследования докладывали главе СССР Никите Хрущёву, участкового оттеснить от операции не удалось. Никита Сергеевич, услышав про капитана, сказал:

— Наш пострел везде поспел! — и распорядился включить капитана в следственную группу.

Так что в посольство мне на следующий день зайти не удалось, ибо задерживали мы поганца не в Москве. Операцию по задержанию убийцы проводил глава милиции Татарской АССР. Вокзал в Казани был буквально напичкан сотрудниками в штатском, дабы не дать Ионесяну ни единого шанса сбежать. В качестве приманки на поезде из Москвы должна была прибыть загримированная под Дмитриеву опытная сотрудница Московского уголовного розыска.

Но всё прошло гладко — Ионесяна задержали на перроне без каких бы то ни было эксцессов.

И наконец, спустя время Овчаренко вновь подошел к замечательному архитектурой зданию на Софийской набережной, бывшей усадьбе «сахарного короля» П. И. Харитоненко, где он до революции хранил свою коллекцию живописи…

Глава 15

В те времена, когда роились грёзы

В сердцах людей, прозрачны и ясны,

Как хороши, как свежи были розы

Моей любви, и славы, и весны!

Прошли лета, и всюду льются слёзы…

Нет ни страны, ни тех, кто жил в стране…

Как хороши, как свежи ныне розы

Воспоминаний о минувшем дне!

Но дни идут — уже стихают грозы.

Вернуться в дом Россия ищет троп…

Как хороши, как свежи будут розы,

Моей страной мне брошенные в гроб!

Игорь Северянин

Оказывается я с самого начала был подвязан с Инюрколлегией. Обойти её в СССР невозможно. Адвокат никогда не получит визу и