– Дорогие коллеги, друзья, – начал он, – сегодня мы хотели бы представить вам юбилейный, сто тридцатый выпуск нашего журнала. Думаю, мои предшественники порадовались бы, услышав мои слова. Они явно не ожидали, что мир протянет так долго.

Все засмеялись и зааплодировали. Оокле остановил аплодисменты взмахом руки.

– Сорок с лишним лет назад мы решили собираться здесь не как раньше – время от времени, а ежегодно – первого декабря и оценивать шансы мира на выживание. Об этом не стоит забывать. По нашим оценкам, в мире на боевом дежурстве сейчас находятся ракетные части с 3500 ядерными боеголовками. Каждая из них является частью носителя, будь то авиабомба, межконтинентальная баллистическая ракета или тактический артиллерийский снаряд. Один мой русский коллега подобрал очень меткое сравнение. В России есть занятное лакомство, клюква в сахарной пудре. Кстати, всем рекомендую, очень вкусно. Так вот, в сахарную пудру добавляется крахмал, она немного твердеет и образовывает оболочку вокруг мягкой красной ягоды. Скорлупу. Но эту скорлупу очень легко раздавить, чуть-чуть сжав пальцы. И тогда они окрасятся в красный цвет. Мир на земле – это хрупкая сахарная оболочка, под которой скрывается красная ягода ядерного апокалипсиса. И раздавить эту оболочку может кто угодно в любой момент. После этого мало не покажется никому. Мы вновь, как и всегда, призываем мировое сообщество к разоружению и миру на Земле. Пока что дела обстоят так…

Оокле подцепил длинную стрелку рукой и передвинул ее на минуту вперед. На циферблате – без четырех минут полночь. Защелкали вспышки фотоаппаратов, главред журнала терпеливо всем попозировал, а затем направился к шведскому столу. Люди продолжали веселиться, болтать, уплетать еду за обе щеки. Люди продолжали жить.

15 мая 1615 г.

Англия, г. Лондон

Сэр Вильям Поттер, доверенное лицо короля, кавалер благороднейшего ордена подвязки, владелец четырех мануфактур и огромного личного состояния, настоятель самой могущественной британской секты, лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и плакал.

Шрам на его мертвенно-бледной щеке раскраснелся и горел адским пламенем, слезы душили его, а редкие судорожные вдохи и выдохи не позволяли даже принять сидячее положение.

В один прекрасный момент после своей трансформации из невнятного купчины с брюхом, подметающим пол, в серого кардинала английского двора, образец стойкости, выдержки и обаяния, Поттер решился на дерзость. Он понимал, что трансформацией этой он обязан загадочной статуэтке из голубого топаза. Но также он понимал и то, что перестал быть хозяином собственной воли. Он стал исполнять то, что уже было кем-то предрешено, и иногда его просыпающийся разум, тот, прежний Вильям, пытался до него достучаться и кричал, кричал, кричал… Кричал о безмерной жестокости, о невероятной беспринципности, о том, что не хочет превращаться в чудовище. Поттер задумался, крепко задумался. И пришел к выводу, что статуэтка просто разбудила его чрезмерный потенциал, что он способен прогрессировать дальше без нее, став вершителем своей судьбы.

И вот, в 1615 году он, собрав всю волю в кулак, принял решение: со статуэткой необходимо расстаться! Выполняя указ короля, он подобрал для индийской миссии блестящего дипломата, члена английского парламента от округа Тамворт сэра Томаса Ро, которому было поручено возглавить посольство в Агре, на территории Великих Моголов[28]. По дипломатическим правилам того времени при налаживании контактов необходимо было принести дар правителю, на территории которого размещалось посольство. Поттером был задуман ход, который должен был убить двух зайцев сразу. Было очевидно, что статуэтка богини Кали (как позже выяснили ученые, нанятые Поттером) имела огромную культурную и материальную ценность, следовательно, принесение ее в дар властителю из династии Великих Моголов должно было даровать беспрецедентную благосклонность со стороны последнего. При этом сам Поттер избавлялся от ужасных чар и начинал спокойно спать и видеть прекрасные сны о величии Англии вместо тех кровавых кошмаров, что снились ему больше десяти лет.

Однако, как это обычно бывает, блестящий план разрушился. Нет, все было выполнено, как задумано. Перед отплытием Поттер трясущимися руками передал завернутую в золотистую шаль статуэтку сэру Томасу Ро со строгим наказом не разворачивать ее до непосредственного дарения. Затем, помахав отчалившим кораблям батистовым платочком, сэр Вильям Поттер прискакал домой… И тут началось.

Это было похоже на настоящую ломку кокаинового наркомана. Поттер как-то жил, что-то делал, но не получал удовлетворения ни от чего. Черное уныние овладело им, физическая боль стала его постоянным спутником, а сны… Сны остались прежними – кровавые расправы и костры, на которых сжигали трупы, сотнями, тысячами, сотнями тысяч…

Прошло два месяца. Характер Поттера изменился до неузнаваемости. Человек, бывший душой любой компании, с изысканными манерами и тонким чувством юмора стал колючим, язвительным мизантропом. Его настроение металось туда-сюда, как стрелка барометра, и вот сегодня, в довершение всего, он прискакал домой и разрыдался на кровати, как девчонка. Это стало последней каплей. Поттер поднялся, его бил озноб. Нащупав руками трубку и огниво, он прикурил.

Хорошенько взвесив все варианты, Вильям понял, что выходов у него всего два – покончить жизнь самоубийством или отправиться в Индию за статуэткой. Оба варианта были несуразными до невозможности, но их было ровно два. Отправиться в Индию за статуэткой, да еще и подаренной властителю другой страны, – дипломатический скандал, нет-нет, это предательство родины. За которое полагается известная «гуманная» казнь, состоящая из пяти частей. Это если индийские дикари не выпотрошат его раньше. А вот связать спасительную петлю из веревки, которая лежит в подвале, – дело пяти минут.

Родина и смерть или мизерный шанс на успех и жизнь изгоя? Поттер зажег свечу и начал медленно спускаться в подвал своего особняка.

19 сентября 1615 г.

Империя Великих Моголов, г. Агра,

Двор Джахангира[29]

Абуль-Фатх Нур ад-дин Мухаммад Джахангир восседал на золотом троне и готовился принять заморского посла из страны Ангельтерры[30]. В руке у него был инкрустированный сапфирами и изумрудами золотой кубок, который заботливые слуги постоянно наполняли живительной рубиновой влагой.