Маг замолчал и отвернулся. Некоторое время невидяще рассматривал красноватые холмы и засохшие кустики колючек, потом хрипловато спросил:

– Если я напишу ей… передашь?

– Конечно, передам, – расстроенно пообещала Милли, – но ты мне другое скажи… если она действительно к тебе хорошо относится… Нет, погоди, я только предполагаю, и если она скажет родителям, что ради тебя готова отказаться от титула и власти… – как ты поступишь?

Ожидая ответа, магиня нервничала так, словно судьба легкомысленной сестрицы волновала её больше всего на свете. Хотя, если честно признаться, на самом деле капризная Аглесс за двенадцать лет совместной жизни надоела Милли сильнее, чем полезная овсяная каша на завтрак. И когда наставница в день второго совершеннолетия, взяв с Милли клятву о молчании и наложив кучу заклятий, рассказала девушке, что Аглесса вовсе не самозванка, а такая же жертва интриг, как и она сама, магиня простила сводной сестре почти все выходки. Но любить её от этого больше почему-то не стала.

– Как? – Глаза Гектора мягко засияли, словно он уже услышал отказ своей любимой от короны. – Заберу её в обитель и буду делать для неё всё, чего ни пожелает.

– Но она – принцесса! Она привыкла к роскоши и слугам! К балам и драгоценностям! – Милли запнулась, не зная, чем ещё припугнуть коллегу. – Ей утром на завтрак пирожные подают в постель!

– Я через год стану магистром, и у меня уже есть приглашение в один замок… маги достойно зарабатывают, а обитель даёт неплохие деньги на устройство. – Гектор и на секунду не замедлил с ответом, похоже, он уже продумал всё основательно. – Я сделаю всё, чтобы она ни в чём не нуждалась.

– Но ведь ты понравился ей в таком облике… – Милли решила заранее выяснить детали, на случай если всё же решит помочь ученику. – А вдруг, когда личина спадёт…

– Это не личина, – перебил её ученик, – это полная смена облика, Гарди придумал новое заклинание. Он говорит, маги должны быть красивыми… некрасивым люди доверяют меньше.

Ну, это довольно спорное мнение, могла бы возразить Милли, но не стала, просто утвердительно кивнула.

– Ладно, давай твоё письмо.

Вот как верно она догадалась, что любовное послание давно написано и лежит в самом надёжном кармане камзола, внутреннем, у сердца!

– Милли, – подъехавшего к магине Бранта можно было принять за больного, вокруг глаз и рта тёмные полоски, взгляд сумрачный, – ты не видела… лорда Кайда?

– Видела. – Магиня сразу помрачнела. – Но я не знаю, где он сейчас. Он попался Чеджергу… а потом глава создал монстров, и я отвлеклась… было не до посторонних мыслей. А когда всё закончилось – его уже не было. Гиз сказал – ушёл порталом.

– А где метр? – В глазах капитана засветилась робкая надежда.

– Где-то тут, Сарджабиз говорил, что они заняты делами. Там куча раненых и ещё больше тех, кто под подчинением.

– Спасибо, а теперь давай руку. Тебя ищет отец, я обещал привезти.

– Хорошо, – безропотно согласилась девушка, – поехали.

– Милли, – напомнил о себе красавчик, когда она уже сидела впереди капитана на заботливо подстеленном плаще, – не забудь про обещание!

– Не волнуйся, – успокаивая Гектора, магиня не обратила внимания на скорбно скривившего губы Дрезорта, – не забуду!

– Слышишь?

– Нет. А что там было?

– Тсс, помолчи.

Дорд замер, прижавшись к прохладной стене грота. Ох и шуточки у Гиза! Ну вот зачем было настраивать портал именно сюда?!

А может, первоначально привязка делалась, чтобы сбежать от внезапного порыва шторма?! Или если требовалось набрать чистой воды?

Так в саду полно открытых и закрытых беседок, садовых домиков, галерей. А вода отсюда подведена в кухню, он точно знает. Когда они с Райтом рассыпали тут синюю краску, которой ради проверки лекции Гиза поливали куст белых роз, голубыми оказались и каша, и блинчики, которые подали на завтрак.

Герцог осторожно переступил на другой камень, в сапоге хлюпнула вода, и первый из голосов встревоженно зашептал:

– Ну, слышал?!

– Ага, – отозвался второй.

Вот тьма, только их и не хватало! И как теперь незаметно выбраться отсюда?

Пытаясь немного отжать воду, Дорд раздражённо провёл руками по мокрым штанам. Как ему повезло, шлёпнуться прямо в середину источника! Хорошо, что там мелко, всего по колено.

Герцог вспомнил недавнее перемещение к пиратскому острову и истерично хихикнул. Похоже, у Гиза устойчивая тяга на привязку порталов ко всевозможным водным ориентирам, вроде так это у магов называется?

– Оно там! – шёпот раздался почти рядом, и Дорд плотнее вжался в стену.

Задел рукой выступ, что-то стукнулось о камень, и в мозгу вспыхнуло воспоминание: поверни камень!

Интересно, а если попробовать?

Браслет крутнулся с небольшим усилием, словно и не болтался до этого свободно на запястье, и в полутёмном гроте, подсвеченном лишь проникающим от входа солнцем, стало ещё темнее. Выступы и поверхность воды подёрнулись знакомым туманом, и в сердце вспыхнула надежда – получилось!

Не переживая больше за то, что его услышат, герцог осторожно прокрался к выходу и обнаружил возле специально не стриженных зарослей самшита двоих встревоженных стражников, опасливо заглядывающих внутрь.

Ну и почему они, интересно, бродят по этому саду? Если должны ходить по окружающим монастырь стенам или сидеть в сторожевых башенках?

Один из стражников опасливо сделал несколько шагов, пройдя почти рядом с герцогом, оглядел овальную пещерку и уже смелее сообщил:

– А тут никого и нет!

– Дурак, смотри, следы!

Мокрый след тянулся от источника к ногам Дорда, и он первым сообразил, что сейчас его разоблачат.

Толкнул стоящего к нему боком стражника в воду и ринулся на того, который остался у входа. Пара заученных ударов под дых и по шее, и парень свалился в густое переплетение ветвей самшита.

До дома Дорд добежал за считаные минуты, ещё в детстве, играя тут с Райтом, они обнаружили, что все дорожки специально так закручены вокруг кустов, беседок и клумб, чтобы можно было гулять часами.

А на самом деле сад не так и велик, и от лестницы, ведущей к пляжу, до чёрного входа, которым пользуются слуги и любопытные мальчишки, можно очень быстро добраться напрямик. Если точно знать, в каком месте нырнуть в кусты, а где перепрыгнуть через клумбу.

Возле пышных зарослей сирени, почти загораживающих дверь, к которой он стремился, герцог стянул сапоги, вылил из них воду и, немного подумав, забросил в кусты. Пусть сохнут, надевать на ноги мокрую обувь, когда вокруг так тепло и солнечно, – просто противно.