class="p1">Из — под авто и из — за каруселей.

И улицы принять её не прочь,

Устав от шума, от гудков машин,

От гомона, озяблого, прохожих…

Зима то время, чтобы быть в тиши

И сделать невозможное возможным.

Степенней думать, что — то прояснить,

Распихивая руки по карманам;

Ссутулившись — с собой заговорить

А хоть и в спину кто — то скажет: "пьяный".

Темнеют улицы, уходит старый день.

Вечерний час.

И свет уже редеет.

И благородный северный олень

Мир в сумерках укроет и согреет,

Пока земля уставшая поспит.

Спешат часы

Спешат часы, проходит выходной.

Минуты скомканы в клубок идей минувших.

Размах воображения ненужный

У потолка витает не впервой:

Оттуда шире и видать получше

И комнаты, и тёмный коридор, –

И он щебечет радостно.

(Не слушай.

Ведь всё равно несёт чистейший вздор

Размахивая стягом впечатлений,

Переполняющих последние три дня.)

Но, чёрт возьми! Довольно приключений!

Теперь не обгореть бы от огня!..

***

К концу неделя, к удлиненью день,

И я сижу, как пень, на табуретке,

И сочиняю простенькую хрень

На чудной, белой, мягонькой салфетке.

Не рвётся грифель: некуда ему.

Мне просто весело — ничуть не вдохновенно,

И я, использовав последнюю струну,

На ней и тренькаю. И как всегда отменно.

Таков уж, братцы, сочиненья дар –

Сидишь без дела, начиняешь вирши;

Взгляд на часы и два на календарь,

А рядом шикают: "пожалуйста, потише!"

К табличке "беспокоить" на двери

Бессовестно допишут отрицанье…

"Ах, если бы…"

Что им не говори –

Всему прилепят смысл и содержанье.

…Перо, кажись, само теперь несёт…

"Так, брат, пора. Сегодня закругляюсь.

Пойду перепечатаю то, сё…

Но, если честно, знаешь… мне понравилось".

Кочка на дороге

На ТТК28 есть выпуклость дороги,

Невидимая мне со стороны,

На ней машины, будто на сугробе

Или на гребне набегающей волны

Взлетают вверх на толщину мгновенья

И… носом зарываются в асфальт.

Без промедлений и без сожаленья,

Взрезая, будто море, магистраль.

Поиски и нерешительность

Есть дня четыре написать сонет.

Я подготовилась, нашла определенье,

Но не находится какой-нибудь сюжет,

Чтобы его оформить в сочиненье.

Абстракции, неточности, клише,

В углах тревоги затерялась мысль…

И вот я в темноте и в неглиже,

И руки нерешительно повисли.

Два раза на четыре, два — на три –

Несложно написание сонета

На первый взгляд. И только суд жюри

Заставит слово укрываться где-то…

И "ворох незначительных проблем"

В который раз мне служит оправданьем

Для оставления певучести морфем

В знакомом им "режиме ожиданья".

Ну нет уж, дудки! Сяду как-нибудь:

Зажгу торшер, заправлю лист в каретку,

Найду сюжет, задумавшись чуть-чуть

И напечатаю.

Прицеливаясь метко

В квадраты клавиш.

Свет и снег

Вчера шёл снег. Он тёк сквозь фонари.

Он в самом деле миновал их толщу –

В стремлении дотронуться Земли,

Снег смёл законы мира этой ночью.

Свет был не против.

Также заскучав

Он подыграл ликующему снегу,

Рванувшись вверх поток его встречал

И не стремился до земли быть первым.

Рассеиваясь в светлой тишине,

Ловя воды прозрачные кристаллы,

Свет ощущал, как сквозь проходит снег

И в этот миг он не хотел быть правым:

Ворчать потоку радостных снежинок

Законы света, физики, материи…

Свет, он ведь мудрый, значит — очень сильный.

Он не мешал. И глядя с восхищением

Чуть улыбался.

Подумай так

— Смотри, мой милый — этот вкусный борщ

Я приготовила сегодня нам на ужин.

Так, чтобы ты, когда домой придёшь

И отогреешься от заоконной стужи,

Его бы ел и чувствовал тепло,

Уют, заботу, нежность рукотворную

И думал так: "Ах, как мне повезло

Когда-то повстречать такую вздорную!

Соперницу во всём самой себе,

Не принимавшую простую серость будней.

И вот я за столом. А на столе,

В тарелке — борщ. Очередной причудой".

Подумай так.

— Смотри, любимая, я, по пути домой

Зашёл в цветочный, просто так, погреться

Увидел там букет недорогой,

Совсем простой, с коробкой в форме сердца.

Бутоны роз прикинувшись в фиалки,

Смеялись как… улыбкою твоей.

За дверью падал снег. В цветочном было жарко

И… в общем, знаешь… это вот тебе.

Подумай так: "Какой отличный парень!

Внимательный, заботливый родной…

Всё как тогда… Когда мы хохотали;

Я разрешила проводить себя домой…

Всё как в тот день. А он не изменился!

И я люблю всё также горячо!..

Ах, милый мой!.. Так пусть же это длиться!

Пусть каждый день!..

Ещё… ещё… ещё!..".

Подумай так.

Песня

О, совесть, пой!

Как в глубине потока

Из дна песчаного

Заговоривший ключ.

Как свет одной

Галактики далёкой,

Сквозь всю Вселенную

Пославший яркий луч,

Чтобы в ночи

Случилось больше света.

О, совесть, пой!

Будь в песне неустанна,

Как та, от нас далёкая планета,

Что незнакомые соединяет страны

Своим лучом.

Ключом добейся сердца,

Невидимую руку протяни

И — совесть — пой!

И маленькую дверцу,

Ту, потайную дверцу,

Распахни.

По уважительной причине

По уважительной причине — пропуск хода:

Отмена планов, встречи перенос

И перемена мест катода и анода –

Полярности привычек перекос.

Да, гибкость планов стоит восхищенья:

Умение очередной построить день

С любой секунды, с каждого мгновенья

Не нацепив при этом шапку набекрень

Спеша бегом, нигде не успевая!..

Да, тут без легкости не обойтись. Нельзя.

Когда-нибудь: зелёный свет, прямая.

Когда-нибудь.

Лет через пятьдесят.

Дым

Малиновым раскрашен горизонт

Почти что вровень с красными огнями

Дымящей башни. Нехотя ползёт

Плакучий смог.

Холодными ночами

Сливаясь с атмосферою Земли,

Мир заполняет окись углерода,

Причудливо сплетаясь в корабли

И фауну неведомой породы.

Но близок день. Малиновая лента

Светлеет, как огни далёкой башни.

Дурные сны оставят мир раздетым.

Пусть будет так.

Уходит день вчерашний.

Звуки… строчки…

Закончу строчку — тут же шепчут звуки:

Как радио включили в голове;

И как у Пушкина: «перо, бумага, руки»,

А дальше строки — двадцать, тридцать две –

Гудит мотор, работает конвейер…

(Конечно, чаще в холостом ходу:

А потому, что над произведеньем

Подумать надо долго, по уму;

Не на бегу записывая образ, –

Воображенья чёткий плагиат.

Чтобы из букв соединилась