Игорь заорал как бешеный, высунувшись в окно и показывая куда-то вверх и вбок:

— Гони! Гони!

Высоко в небе появился еще один «чинук». Костя надавил на клаксон, но Сашка не отреагировал. Вряд ли его съемка стоила того, чтобы сгореть заживо или попасть под обстрел. Ближайший боец перенес огонь на новый «чинук», хотя до него было еще далеко.

Костя газанул, подлетел к Сашке, и Игорь за шиворот втянул его в салон. Сашка первым делом помотал мордой и попросил спрятать «соньку», а затем схватился за бутылку с газировкой и сполоснул чумазую морду, на которой отсутствовали брови и чуб.

— Вот такой репортаж будет! — радовался он, показывая большой палец.

Завета, достав аптечку, обрабатывала ему ссадины и лицо спреем от ожогов. Костя также ободрал себе локти и колени, он вертелся как ужаленный:

— Больно… Больно!.. — А сам так и норовил ненароком прижаться к Завете.

Они мчался, не разбирая дороги. На трамвайных путях тряхнуло так, что у Кости едва не вылетели все зубы. Конец амортизаторам, — решил он. Следовало убираться как можно быстрее, потому что пиндосы могли начать стрелять по всему, что движется в районе падения транспортного вертолета. Но оказалось, что им не до одинокой машины, стремительно уносящейся в низину. Должно быть, они надеялись кого-то спасти. А может быть, нас оставили на закуску? — гадал Костя, объезжая выбоины и воронки.

Этот район изрядно бомбили кассетными бомбами, и асфальт был весь в оспинах, словно кто-то основательно прошелся по нему отбойным молотком. Да и окрестные дома промзоны были сильно попорчены огнем и бомбами. Видно, пиндосы уже сообразили, что к чему. Повстанцы, однако, своих позиций не сдавали.

Ветер свистел в дырах салона, и крыша слегка вибрировала. Хорошо хоть весна, не холодно. А машину все равно надо поменять, подумал Костя в тот момент, когда они увидели цель своей поездки: зеленые холмы с вентиляционными будками на поверхности, с высоченным проволочным забором в два ряда, между которыми стояли собачьи будки. Но собак давно не было, а ворота в склады были гостеприимно распахнуты.

Костя не поехал прямо к складу, а загнал машину напротив, под террикон и цветущие акации. Сразу стало тихо и спокойно, словно и не было войны. Там, где тянулась цепочка ив, текла речка Вонючка. Даже вертолетов здесь, в низине, не было слышно.

— Ладно… — сказал Костя, — сходим посмотрим, что там.

Он ждал, что Игорь что-то посоветует или просто скажет что-то напутственное, но Игорь промолчал: то ли устал, то ли побыстрее хотел остаться наедине с Заветой. Костя почувствовал, что слегка ревнует, но не так, как обычно Ирку, а куда сильнее, и что это не какая-то возвышенная любовь, к которой он привык, а просто животное чувство, которое он раньше не испытывал. Это его вначале удивило, а потом озадачило. С чего бы это? — подумал Костя. Да она практически и не в моем вкусе. Я не люблю смуглых женщин, уговаривал он себя, стараясь не глядеть в сторону Заветы. Не люблю. Но все-таки не удержался — искоса глянул. Ему показалось, что она, сладко улыбаясь, читает его мысли. Костя тут же проклял себя за слабость.

— Пойдем вдвоем, — сказал Костя. — Ну и морда у тебя, — мимоходом заметил он, взглянув на Сашку.

— Что, правда? — расстроился Сашка и посмотрел на себя в боковое зеркало.

От спрея его красное, обожженное лицо лоснилось, а кое-где на нем еще остались белые хлопья лекарства. Сашка стал растирать их.

— Ни в коем случае не трогай грязными руками! — прикрикнула Завета и даже шлепнула себя по колену. — Ну что за человек!

Сашка испуганно отдернул руки.

— Как же я буду ходить с такой мордой?! — воскликнул он расстроенно.

— Так и будешь, — сказал Костя. — А пока идем. Автомат не забудь. И думай о деле, а не о морде, дольше проживешь.

— А я что, виноват?! — воскликнул в отчаянии Сашка.

— Ладно, — успокоил его Костя, — рождаться вообще вредно, от этого умирают.

Сашка обиженно шмыгнул носом и полез из кабины. Его обожженное лицо выражало крайнюю степень недовольства и отчаяния. На Завету он старался не смотреть, ему было стыдно. Молод еще, думал между делом Костя, пройдет, не заметит.

Он выскочил из кабины и с удовольствием прошелся, разминая ноги. С собой он взял «глок» и поменял в нем обойму. Сашка Тулупов поплелся следом, держа автомат под мышкой, как тубус с чертежами. Хотел Костя приободрить его банальной фразой, мол, до свадьбы заживет, да не стал. И так парню досталось. Зато репортаж хороший получится, с удовлетворением подумал он.

Они пересекли дорогу и подошли к распахнутым воротам. Сашка оживился.

— Думаешь, здесь что-то есть? — спросил он и даже взял автомат, как положено, на изготовку, но Костя мог поклясться, что в рожке у него не больше пяти патронов, а предохранитель не снят. Но делать замечание уже не было сил. Авось обойдется? — подумал он.

— Даже если ничего нет, проверим, — ответил он, и они вошли на территорию склада.

Склад был построен в виде буквы «П». Вход в центре был сделан, как в капонирах, то есть углубленный в землю, с высокими стенками по бокам. Все заросло мхом и яркой весенней травой.

Тулупов робко постучал в металлическую дверь:

— Можно?

— Открыто!

Сашка потянул на себя дверь и заглянул внутрь.

— О! Бля! — воскликнул он и отшатнулся.

На его обожженном лице промелькнуло выражение испуга.

— Кто там? — спросил Костя, хватаясь за пистолет. Он почему-то решил, что американцы захватили склад.

— Баба с косой!

— Смерть что ли?! — безмерно удивился Костя и покрылся холодным потом.

Наверное, пиндосы кого-нибудь убили и бросили сюда, мелькнула у него дикая мысль.

— Да нет, с косой вокруг головы.

— Бляха муха! — с облегчением выругался Костя. — Чего ты меня пугаешь?!

— Да нет, — засмеялся Сашка. — Она действительно похожа на эту, как ее… э-э-э… Олесю Тищенко.

— Входите, открыто, — раздалось из-за двери.

— Ну-ка, ну-ка… — Костя с интересом открыл дверь и заглянул внутрь.

У стола перед крохотным, подслеповатым окном действительно сидела женщина, как две капли воды похожая на одного из нынешних президентов Украины. Должно быть, она разгадывала кроссворды, потому что сняла очки и отложила в сторону журнал. На голове у нее была уложена точно такая же коса, как у Олеси Тищенко. Да и фигура и выражение лица были как у президентши, только одета попроще — в телогрейку и валенки.

— Может, Олеся действительно прячется здесь? — предположил Костя.

Впрочем, внимательно разглядеть женщину было невозможно, потому что под потолком еле-еле тлела электрическая лампочка. И от этого казалось, что в складе еще темней.