Артурчик так и сказал: «Аэлита — наша восходящая звезда». Ага. И про её невероятные способности и таланты упомянул. В какой сфере они проявляются, все, конечно, поняли, особенно на ротик её пухлый глядя, в который так и хочется сунуть.

— Тебе, что ли? — не выдержала Лариса.

— Что мне? — не поняла Лена.

— Тебе сунуть хочется? Так вроде нечем. Ленка, прекрати, мне пофиг, с кем он и что кому суёт.

— Как, вообще пофиг? — не понимала подруга. — Ты же столько лет с ним, а тут Аэлита! Или ты ревнуешь? О как!

— Так и слава Богу, я не буду больше видеть его дряблое тело. Теперь это её забота. А у меня муж.

— Помирились, что ли? — Подруга недоверчиво глянула на Лару.

— Да мы и не ссорились.

Лена потёрла лоб руками, изучая мимику Ларисы.

— Лара, так он не импотент, Федя твой?

— Нет. — Лариса почувствовала, как в голове у Лены крутятся шестерёнки, даже скрип их услышала.

— Это хорошо, что муж теперь с тобой спит, а то я ж в субботу у него была. Так барышни от него просто балдеют. Накрашенные все, красивые, разодетые, будто не на приём пришли, а на свидание.

Ларисе жутко захотелось стукнуть подругу чем-нибудь тяжёлым. Поставить на место и перекрыть поток желчи, изливающийся из её рта. Сколько злобы, зависти и злорадства. Хотя сама виновата, прекрасно ведь знала, что собой представляет Лена, просто было удобно иметь рядом не блещущую ни красотой, ни умом подругу, выгодно оттеняющую Ларины достоинства, а та решила, что ей всё можно…

В свой кабинет Лариса вернулась имея чёткий план действий. Стелиться перед Артуром, унижаться, вымаливая оставить за собой должность, она не собиралась. Ждать, пока ей предложат уйти, тоже. Нет уж, она сделает ход первой: уйдёт сама с гордо поднятой головой. Ничего, они с Федей и Алиской не последний кусок доедают, так что её увольнение не особо повредит их финансовому положению.

Отпустив последнего пациента, Лара направилась в кабинет директора.

— Шеф у себя? — спросила у скучающей секретарши.

— Занят, — ответила та со злостью. — Вот какого лешего я тут сидеть должна? Мой рабочий день окончен, но уйти я не могу, меня шеф не отпускал. А он там с этой новенькой, её тему диссертации обсуждают. Хотите послушать, Лариса Анатольевна? Мне тут кнопочку нажать не трудно.

Ларе в момент стало не по себе. Она слишком хорошо знала, как проходит обсуждение тем у Артура. Неужели когда он закрывался в кабинете с ней, их тоже вот так же подслушивали, а потом обсуждали? Стало невыносимо стыдно. Лариса вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь успокоиться.

— Знаешь, Вика, всё-таки подслушивать самое последнее дело. И часто ты этим занимаешься?

— Вы всегда отпускали меня, когда оставались наедине с шефом. Не то что эта фифа.

— Мне неинтересно, что там за дверьми происходит, — взяв себя в руки, произнесла Лариса. — По поводу меня никаких приказов или распоряжений от шефа не было?

— Нет, только Аэлиту Вячеславовну на должность заведующей отделением оформили. Так об этом ещё на планёрке объявили.

Лара в который раз за сегодняшний день поблагодарила провидение за то, что опоздала: планёрка выбила бы её из колеи, а так приём прошёл без лишнего волнения. Пациенты-то ни в чём не виноваты. С одной стороны, ей очень хотелось написать заявление об уходе прямо сейчас, зарегистрировать его у секретаря и, отработав положенный срок, забыть об Артуре, о его дурацком медицинском центре, о своей так и не защищенной докторской, а главное, о позоре, который сопровождал её сегодня весь день. С другой стороны, уволиться, не переговорив с Артуром… Нет, так не пойдёт.

— Вика, позвони шефу, скажи, что я жду. Спроси, скоро ли он освободится.

Секретарь молча затрясла головой, отказываясь. А потом подняла на Лару полные мольбы глаза и смешно заморгала.

И Ларе ничего не оставалось, как нажать вызов на своём смартфоне. Артур Алексеевич Шор ответил сразу.

— Да, Лариса, слушаю. У тебя всё в порядке? А то на планёрке-то не была… Заходи, с Аэлитой познакомишься, вам работать вместе.

Последнее не радовало. Но Лара собралась с духом и вошла в кабинет главного. Сегодня она не станет подавать заявление. Зачем радовать Аэлиту Вячеславовну? Увольняться надо на холодную голову, чувствуя себя победительницей. Да и с Федей такой вариант обсудить требуется. Они семья.

А дальше Лариса поздравляла Аэлиту с новой должностью, мило улыбалась ей и бывшему любовнику. Спросила, когда можно будет вместе обсудить статью. Выторговала себе библиотечный день и, удовлетворённая результатами беседы, покинула кабинет руководителя в прекрасном настроении.

Хотелось чего-то сладкого, праздничного. Она зашла в кондитерскую и купила любимый торт дочери. Алиска радовалась, потому что мать забрала её из продлёнки пораньше, а когда увидела торт, то запрыгала от счастья. Затем они отправились в супермаркет и купили себе обновки. Настроение улучшилось. Оставалось дождаться Федю и провести этот вечер семьёй.

Часть 12

Часть 12

Фёдор подъехал к дому, но из машины выходить не торопился. Надо было всё обдумать, прежде чем он увидится с Ларой.

Вчера вечером он пообещал ей попробовать начать всё сначала. Но сначала-то точно не получится. Речь шла о попытке нормализации отношений, попытке вернуть всё, как было прежде. А для этого надо отпустить обиды и простить Ларису или хотя бы пожалеть. Последнее было ближе к истине, но строить отношения на жалости… Возможно ли? К тому же Лариса хочет ещё одного ребёнка, и у неё действительно остаётся на это не так много времени. Проблемой оказалось то, что Фёдор не знал, хочет ли он стать отцом ребёнка Лары. Он не любил её. Уже давно не любил. То, что случилось с ним в шестнадцать лет, было страстью, влюблённостью, жаждой обладания красивой доступной женщиной, которая забавлялась, играя на его чувствах и неокрепшей психике подростка. Она его то подпускала, то отталкивала, заставляла ревновать и в этом чувстве доходить до безумия, затем исчезала, не отвечала на звонки, письма и СМС-ки, сводила с ума своей холодностью, а потом появлялась, звала, и он утопал в водовороте удовольствия. Со своим телом она позволяла ему делать всё, что угодно, но её душа оставалась закрытой. Ему же в то время очень хотелось, чтобы в её сердце было место и для него. Это безумие длилось не один год. Фёдора не волновали другие представительницы прекрасного пола. Он не искал встреч с женщинами, не увлекался ровесницами. Им всем было так далеко до неё… Для него существовала одна лишь