– Слава богам, – произнесла Сару. – Я вижу озеро.

Тропинка стала резко спускаться, и сквозь деревья заблестела вода. Красное сияние заката отражалось озёрной гладью, и повсюду виднелись его розовые отблески.

– Красиво! – выдохнула Усаги.

Пока они разбивали свой маленький лагерь у озера, собаки сидели и смотрели. Потом Ину что-то сказал на их языке, и они потрусили назад к влажному лесу. В ответ на вопросительный взгляд Усаги он повёл плечами:

– Просто поблагодарил их, и всё.

Они оставили вещи под деревьями и пошли на поиски пищи. Вскоре Сару нашла несколько увешанных плодами смоковниц, на которых паслась целая стая золотых обезьян. Обезьяны принялись верещать и скалить зубы на Усаги. В ответ Сару стала трясти одно дерево, кричать и махать на них руками, пока те не сбежали.

– Вы тут не единственные обезьяны, – засмеялась она им вдогонку. Потом они с Усаги довольно быстро насобирали целый мешок спелого инжира.

Усаги впилась в сочную фиолетовую мякоть одного из плодов, смакуя его крошечные семечки. Она никогда не пробовала свежих плодов инжира – только сушёные. И те были райским угощением, а уж по сравнению с этими даже сахарный тростник показался бы безвкусной соломой.

Вот бы порадовалась сейчас Ума. У Усаги заныло сердце. Она вспомнила, как сестра всегда делилась с ними любой сладостью, будь то нектар жимолости или плоды заманихи. И тот несчастный ошмёток сахарного тростника… она отдала его Яго. Как же они там теперь?

Она мечтала украдкой заглянуть в Дальнозоркое Зеркало ещё раз. Как-то уже просила Ину… Будь на то её воля, она бы только и делала, что проверяла, как там сестра. Но Ину решительно отказал.

– У людей не хватает воли: они начинают смотреть в него всё время и перестают замечать что бы то ни было вокруг, – объяснил он. – Девятнадцатый Воин Собаки от постоянного смотрения в Зеркало перестал есть и пить, ничего не делал и чуть совсем не зачах. Кончилось тем, что его лишили звания.

Вернувшись в лагерь, они нашли там Нэзу и Ину, которые уже успели вернуться с добычей – парой больших диких уток, а теперь нашпиговали тушки инжиром, и принялись жарить на огне.

Усаги сняла сандалии и поставила их сушиться. Сама села у костра и вытянув вперёд одну ногу, пошевелила измазанными в грязи пальцами.

– Эй, убери свои грязные лапки от нашего обеда, – скривился Нэзу. – Может, помоешься? Или лавры отшельника не дают покоя?

В ответ Усаги вытянула обе ноги и покрутила стопами почти у него перед носом.

– О, это мысль. И о мытье думать не надо. – Она увернулась, потому что Нэзу швырнул в неё пригоршню утиных перьев.

– Пойдём, – сказала ей Сару. – Ину, давай и ты с нами. Пора помыться.

Ину закончил чистить своё охотничье снаряжение и поднялся на ноги.

– Идёт, – сказал он, и они втроём направились к озеру. Луна только что взошла и светила в три свои четверти, раздавая сияние озеру и окрестностям.

Зачерпнув ладонями воду, Усаги стала быстро тереть лицо и руки. Как же хорошо после долгого пути смыть всю эту накопившуюся пыль и пот! Вдруг она заметила в озере что-то тёмное и неподвижное – похожее на всплывшего на поверхность кита.

– Что это там в середине озера? – спросила она.

Ину и Сару уже вошли в воду.

– Волчья Сопля, – откликнулся Ину. – Каменный островок – только и всего. – Он сделал вдох, нырнул и через несколько секунд появился снова. – Боги, как же хорошо.

– Странное название, – подумала вслух Усаги.

Сару засмеялась.

– Не слышала легенду про Волка и Бога Ветра? Каждую ночь Бог Ветра перекидывался Луной со своим верным другом Волком, пока Волк не уронил её здесь, в этом самом месте. Упав, Луна вошла глубоко в землю. Волк рыл и рыл, уже горы земли поднялись вокруг Луны, но она никак не выходила на поверхность. Когда наступил день и вышло солнце, то света стало так много, что моря закипели, зерно в полях посохло, а люди чуть было не ослепли. Пришлось Богу Ветра снова вернуть Луну на небо и пообещать другим богам, что Волк никогда не будет играть с ней впредь. От огорчения Волк заплакал и плакал так долго, что слёзы его заполнили оставленную Луной впадину, превратив её в озеро. Но боги не смилостивились. И по сей день стаи волков и собак лают на полную луну.

Ину подкрался и плеснул водой, окатив Сару.

– Хватит этих басен. А то я расскажу сказку про то, как Обезьяна так досадила богам, что они заставили её чистить свои конюшни. И по сей день мартышки швыряются всякой дрянью, когда на кого-нибудь злятся.

В ответ Сару тоже плеснула в Ину, и вскоре уже все трое брызгались, плескались, визжали и хохотали, пока не оказались по шею в воде.

Усаги расслышала в отдалении голос Нэзу.

– Нас зовут обедать.

Ину склонил голову.

– Ничего не слышу. – Потом втянул в себя воздух. – Зато кое-что чую. Мясо уже точно готово.

Вернувшись в лагерь, они обнаружили там Юнджу, хорошо устроившегося у огня и поедавшего с вертела жареную утку. Его собаки сидели на почтительном расстоянии и пускали слюни. Отшельник едва удостоил троих друзей своим вниманием – так был занят едой. Зато он время от времени подбрасывал кусочки своим собакам – те ловили их на лету, лязгая зубами и тут же проглатывая.

– Зашёл проведать, и я пригласил его разделить с нами трапезу, – бодро сообщил Нэзу. – Поспешите, а то скоро ничего не останется. – Он бросил на них внимательный взгляд. – Вас впору отжимать. Вы что там – пробовали утопиться?

Сару улыбнулась в ответ.

– Тогда помоги, Водяная Крыса.

– Стойте спокойно, – скомандовал Нэзу. Он принял сосредоточенный вид и начал медленно вращать в воздухе кистями рук. Потом вдруг быстро развёл руки в стороны.

Усаги почувствовала, что кожа у неё как будто натянулась. В следующий миг от неё во все стороны посыпались брызги. Она огляделась. Все трое – Сару, Ину и она сама – стояли на мокрой земле, а одежда на них была абсолютно сухая. Усаги дотронулась до своих волос. Тоже сухие. И прядь уже не липнет ко лбу.

– Какой полезный Дар, – восхитилась она.

– Эй, вы! – раздался сзади раздражённый голос отшельника. – Нельзя ли показывать ваши фокусы подальше от меня? – Вода блестела на его впалых щеках и стекала с грязных клочьев бороды. Он недовольно потряс мокрой головой.

– Ой, простите, – засмеялся Нэзу и, подняв ладони, махнул ими в сторону озера. Раздался шипящий звук – вся собранная им вода превратилась в облачко пара и мгновенно улетучилась. Отшельник и земля вокруг него снова сделались сухими.

– Так-то лучше, – проскрипел Юнджа, снова принимаясь за еду.

– Давно у тебя появился этот Дар? – заново заплетая косу, спросила у Нэзу Усаги.

Тот потрогал пух над верхней губой и задумался.