уж, — произнёс я, оглядев окружающие здания. — Средневековье-с. Кейт, фотографируй.

Немёртвая телохранительница вытащила из футляра профессиональный фотоаппарат. Фирма «Томос» — это высококачественная японь. Потом покажем кадры на национальном телевидении, чтобы граждане вспомнили, как плохо живут люди в окружающих странах.

Гуляю по Таерану, рассматриваю горожан, которых больше напрягала здоровенная Кейт в тяжёлой броне, нежели скелет в странном костюме.

В целом, обстановка у них спокойная, временная потеря императрицы уже принята и все занимаются своими повседневными делами.

Из пятиэтажного здания, сильно выбивающегося из общей композиции, начала выходить колонна солдат Праведной Армии. Императорский дворец и казармы уже заняты, но теперь пора брать стены и разворачивать укрепления.

Артиллерийские позиции, бункеры, капониры, зенитные установки, подземные казармы — всё в лучших традициях современной фортификации.

Мои ребята в генштабе подумали и решили, что у Протектората теперь есть не так уж и много вариантов. Их три:

Первый. Они могут бездумно послать ещё пару десятков тысяч минотавров, чтобы убедиться, что разгром был закономерен. Маловероятно, но не невероятно — мы не знаем, кто и чем там у них думает.

Второй. Они могут высадить войска на территории нейтральной нам страны, по-быстрому захватить её и использовать как плацдарм для наступления.

Третий. Высадить войска в десятках или даже сотнях локаций, чтобы создать ещё больше плацдармов.

Уже прошло прилично времени после первого вторжения, но я думаю, что теперь враг будет гораздо осторожнее и тщательнее готовиться к тому, что его ждёт. Особенно важно, что с поля боя было спизжено несколько автоматов и тел ауксилариев. Трупы у нас, вообще-то, под строгим учётом, поэтому в возможность существования без вести пропавших я не верю. Следственные группы искали этих ребят с изъятием грунта на месте действия, но не нашли ничего. Семь без вести пропавших — это семь украденных тел.

Возможно, самые оперативные минотавры сумели выхватить эти тела, вместе с оружием и экипировкой, после чего смыться в порталы, чтобы донести до своих господ ценнейшие сведения.

Главное — они не могли спереть танки и БМП, поэтому природа бронетехники останется для них загадочной. Хотя нет, не останется.

Возможно, кого-то из убитых ауксилариев поднимут, после чего постараются разузнать вообще всё. Допускаю, что это уже проделано и теперь Протекторат имеет сведения об устройстве моего живого войска, а также о его возможностях.

Тогда промедление с повторным вторжением объяснимо. Имей я в распоряжении только продвинутую магию, которая, обычно, пасует перед фугасным снарядом, выпущенным из танковой пушки с дистанции в полтора километра, я бы очень крепко задумался о том, стоит ли вообще лезть…

Но не полезть они не могут, соблазн слишком велик, просто, теперь они потратят гораздо больше времени на подготовку.

По поводу возможности реверс-инжиниринга АК-12 — я не верю в это. Точную копию автомата они воссоздать не смогут, а если и смогут, то не смогут быстро запустить его в серию. Ну и патроны — это отдельная песня.

Больше веры у меня в то, что они поймут принципы устройства унитарного патрона, а также узнают систему отвода пороховых газов.

Уже на основе этих знаний можно соорудить что-то примитивное и тупое. Или ненадёжное и тупое. В обоих случаях это будет непригодно для вооружения массовой армии.

— Держи монету, — кинул я душендор в бронзовую миску нищего, одетого в лохмотья.

— Господин… — увидел бродяга стальную монету. — Вечной нежизни тебе…

— Она и так у меня есть, — сказал я на это. — Используй это как средство для исправления жизни.

Вряд ли, конечно, использует.

— Но лучше развлекись на эти деньги в борделе и наешься в хорошей таверне, после чего иди в вербовочный пункт, — сказал я этому бродяге. — Живая ауксилия Праведной Республики нуждается в новобранцах. Гарантируется исправление телесных изъянов, обильная кормёжка, а также щедрое жалование, с возможностью увеличения. Но главное — ауксилия даст тебе смысл жизни. И гордость служить великой цели — защите человечества и демократии!

— А куда идти? — после недолгой паузы, спросил нищий.

— Подойди к любому солдату Праведной Армии — он укажет тебе верный путь, — ответил я и пошёл дальше.

Какая разница, что за социальный класс у новобранца? Никакой разницы. Хоть нищий, хоть калека…

Блядь! Я гений!

— Эй, погоди! — обернулся я к нищему, спешно собирающему с утоптанной серой земли свои нехитрые вещи. — Где здесь дом призрения? Здесь есть такие?

— На Храмовой площади такой стоит, — ответил нищий. — Но там только калеки и дряхлые старики — воинов ты там не найдёшь.

Достаю из кармана телефон и звоню Кумбасару.

— Ты знаешь, где в Таеране дом призрения, что на Храмовой площади? — спросил я.

— Сейчас отправлю карту с меткой, повелитель, — ответил Кумбасар. — Минута.

Спутниковая карта мира уже есть, Захар составил её для собственных нужд, но включил в местный планетарный интернет.

— Поручи кому-нибудь из своих, чтобы сделали интерактивную карту Таерана и остальных городов империи, — приказал я Кумбасару.

— Метка есть, отправляю карту, — ответил тот. — И да, повелитель, я поручу это задание кому-нибудь.

Прерываю вызов и открываю сообщения. Карта есть.

М-хм… Я где-то на этой улице, в южной части города, а вот метка стоит в северо-западной. Ну и видно, что там площадь, поэтому не пропущу.

Надо тут сделать аналог приложения «4Give», чтобы удобно было искать нужные места.

— А-а-а, вот оно, — произнёс я, увидев нужное здание. — Дамы, заходим. Кейт — готовь фотоаппарат.

— Сюда нельзя, — преградил нам путь какой-то мужик с дубинкой на поясе.

— Кейт, — сказал я.

Немёртвая телохранительница взяла этого типа за голову и откинула в сторону, чтобы не мешал. Я зашёл в богадельню.

Внутри было, как я и ожидал, уныло. Аура смертельной безнадёжности начала пронизывать мои мёртвые кости — здесь тоже какой-то другой некроэнергетический фон. Нигде в моей республике не найти