Мне показалось, что диалог зашел в тупик. Для достойного ответа мне не хватало информации.

— Елизавета, — проникновенно начала я. — Давайте мы с вами для начала договоримся о терминологии. Существуют ведьмы, и существуют фейри, за одну из которых вы меня принимаете.

— Не пытайтесь меня зачаровать, — испуганно вскрикнула женщина. — Иначе я активирую Печати Отрицания.

Я оглянулась. По периметру конференц-зала в дубовой обшивке стен мягко пульсировали какие-то руны.

— Хорошо. — Не колдовать было легко, тем более что я этого никогда не умела. — Значит, феи — это пришельцы из какого-то другого мира. Назовем его для удобства параллельным. Откуда в Энске появились ведьмы?

— Мы люди! — обиженно ответила Лиза. — И были здесь всегда.

— Прекрасно, — кивнула я. — Только я тоже человек и могу рассказать вам свою родословную примерно до начала девятнадцатого века. Значит, я тоже некоторым образом была здесь всегда.

— Глупости! У вас явная золотистая аура.

— Вы видели настоящих фейри. Одного из них Сережа даже переехал машиной. У них зеленая блестящая кровь. А у меня обычная — вторая положительная, можете посмотреть мою медицинскую карту в регистратуре пятой районной поликлиники.

— Вы не идете на контакт, — после паузы проговорила ведьма. — Несмотря на опасность ссоры с Домом Зимы… Мне очень жаль.

— Подождите! — протянула я руку. — У вас договор с повелителем темных фейри?

— Да, мы контактируем с этим Домом примерно двести лет.

— А с другим Домом — Лета?

— Светлые не любят общаться с хуманами. — В вихре золотистой пыли напротив меня материализовался Ларс. — Милые леди позволят мне принять участие в разговоре?

Мы с Лизой синхронно ахнули. Я осталась на месте, а ведьма молниеносно перетекла со своего кресла на колени к Блондину Моей Мечты.

— Хитрый Лис, — горловые вздохи перемежались поцелуями, — ты подслушивал!

Я внимательно изучала текстуру столешницы и возмущенно сопела.

— Ты же обещала привести сирену сюда. Я всего лишь немного предвосхитил события.

Наверное, ему трудно было разговаривать с чужим языком во рту. Елизавета Серова целовалась с такой самоотдачей, будто пыталась откусить от лица блондина кусок побольше. «Чтоб ты подавилась!» — пожелала я ведьме про себя.

— Ну все, отстань! — Блондин шутливо отстранился и хлопнул Лизу по обтянутой твидом попке. — Развлекись пока со своим новым поклонником.

— Да, мальчик вовремя мне позвонил. — Женщина изогнулась, собирая в хвост растрепавшиеся волосы, приталенный пиджачок расстегнулся, демонстрируя всем желающим ярко-алое кружевное белье. — Представляете, Даша, ваш верный паж пытался пригласить меня на свидание.

Я молчала.

— Нельзя его разочаровывать. Как вы думаете? Тем более что занятия любовью стимулируют мои способности.

Вопрос был риторическим. Покачиваясь и виляя бедрами, ведьма пошла к двери.

— Я хочу как можно быстрее получить свою долю, Ларс.

— Как обычно, дорогая. — Он послал Лизе воздушный поцелуй.

Я заметила, что манжеты белой рубашки скрывают цепочку татуировок.

— Это защита, — объяснил блондин, проследив за моим взглядом. — Я слишком много времени провожу в вашем мире.

— А как же костюмы из кожи гидры?

Дверь триумфально хлопнула.

— Я иду к тебе, мой зайчик, — донеслось из фойе.

Ларс пожал плечами.

— Я веду здесь дела, общаюсь с разными людьми. Думаю, мои партнеры были бы озадачены, если бы владелец ночного клуба явился на переговоры в черном комбинезоне. Татуировки выглядят гораздо естественнее.

— Почему тогда я могу находиться здесь без защиты?

— Во-первых, моя дорогая, ты полукровка. А во-вторых, это привычка. Как только мы совершим переход, ты поймешь, под каким прессингом жила все эти годы.

— О, хорошо, что мы заговорили об этом, — как можно более саркастично произнесла я. — Ты пойдешь без меня. Обмен завершен, моя подруга в безопасности. А твой крылатый друг…

Я расстегнула цепочку, серебряное тело Пака упало на столешницу.

— Вот он. Я не знаю, как его оживить, но думаю, ты и сам с этим прекрасно справишься. Так что причин переноситься в чудесный Фейриленд я не вижу.

Ларс осторожно спрятал Пака во внутренний карман пиджака.

— Номинально сирены находятся под протекторатом Дома Лета.

— Я человек, может быть (глупо отрицать очевидное) с небольшой примесью зеленой крови. Досадная оплошность, совершенная кем-то из моих предков. Не более того. Я человек, и все вопросы фейри-политики, фейри-экономики и фейри-монополий меня не волнуют.

— Главное, что твое существование волнует Янтарную Леди. Ей не нравятся сирены.

— Я не червонец, чтобы всем нравиться.

— Мне нелегко даются ваши идиомы, — после небольшой заминки признался Ларс. — Лиза пытается меня чему-то научить, но…

— Вы давно вместе? — спросила я с любопытством.

— Вместе? — Он понимающе улыбнулся. — Мы не пандан. Просто время от времени оказываем друг другу услуги. Местный ковен благоволит ко мне.

— Понятно, — протянула я.

Понятно мне ничего не было, но я уже устала от разговора. К тому же обострившаяся интуиция подсказывала мне, что Сережу пора вытаскивать, пока литературно подкованная Лиза его до смерти не залюбила.

— Я, пожалуй, пойду.

— Лет двести назад по вашему летосчислению, — Ларс как будто не слышал меня, — Янтарная Леди уничтожила всех непокорных сирен. Паладины сровняли с землей утес, на котором волшебные девы пели свои песни. Сирены пытались бежать, открывая переходы своим чарующим голосом, но их настигали и лишали жизни, питая их силой амулет Скольжения Душ.

— Очень интересная история. — Я поднялась со стула. — Ее можно попробовать продать в Голливуд. Компьютерной графики добавить — закачаешься.

— Сядь! — громыхнул блондин.

Я шлепнулась обратно, от его голоса свело скулы.

— Ты можешь вернуться к своей скучной жизни, сирена, можешь забыть все, что я тебе только что рассказал. А можешь пойти со мной. Тебя не привлекает возможность раскрыть свой дар?

— Какой дар? — пискнула я. — Все, что я могу, — уговаривать строптивых клиентов и иногда предсказывать всякие неприятности. Все! Никаких чарующих песен и волшебных утесов.

— Ты научишься, — продолжал искуситель. — В местах, где обитал твой народ, можно отыскать чародейский источник, который поможет тебе в этом. Ты ничего не теряешь. В конце концов, ничего не держит тебя здесь.

Я не была бы столь категорична. Что у меня здесь? Работа — заметьте, любимая, — квартира, требующая ремонта, друзья, папа с мамой. Правда, родители сейчас далеко. Отец на Суматре охотится за каким-то жутко редким видом бабочки. И не собирается возвращаться, пока ее не поймает или не израсходует весь жирный грант, полученный от энтомологического общества с непроизносимым названием. А мать-кукушка (как ласково называла ее соседка баба Нюра) — то ли на Таити, то ли на Гаити, уже поймавшая свою неземную любовь в лице сталелитейного магната Таира. Да уж, родителей пока можно вычеркнуть, в ближайшее время им точно будет не до меня.