litbaza книги онлайнРазная литератураЛекции по истории средних веков - Василий Григорьевич Васильевский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 263
Перейти на страницу:
стране. Иногда два каких-нибудь знатных рода начинали борьбу и мало-помалу втягивали в нее всю страну, жители которой являлись сторонниками того или другого честолюбца, членами его партии.

Для прекращения междоусобий, для водворения мира избирался король. Основой королевской власти было прежде всего общее уважение, которое народ питал к конунгу, а также его материальные богатства. Ему давался двойной участок земли, в его пользу шла половина «мировых денег». Тацит припоминает также о натуральной повинности, которую платили королю; наконец, огромное значение в глазах народа имело так называемое сокровище короля (Schatz), то есть те драгоценные украшения, запястья, кольца, ожерелья и тому подобное, которые давались ему во время счастливых войн и потом переходили из рода в род, увеличиваясь все новыми вкладами; королевское сокровище играет важную роль и в древнегерманских народных преданиях.

Скажем теперь еще несколько слов о двух-трех важнейших сторонах древнегерманского общественного государственного устройства.

Прежде всего обратим внимание на их юридические понятия, опишем их судебное устройство. В этой области у древних германцев главную роль играло право самосуда, самозащита, право кровной родовой мести. Об этом учреждении много и подробно говорит Вайтц. Но он увлекается, по обыкновению стараясь доказать, что германцы времен Тацита не были варварами, и утверждая, что право кровной мести не могло уже у них иметь большого и самостоятельного значения. Право кровной мести в древней Германии не сходно было со средневековым правом частной войны (Fehderecht), по которому только дворянин имел возможность личной расправы с врагом. В Средние века в Германии как каждый свободный человек пользовался правом носить оружие, так точно каждый свободный мог отомстить за себя или за родственника. Мы имеем множество указаний на живучесть этого обычая: в Дании он упоминается в 1400 году; даже от XVI и XVII столетий сохранились договоры, основанные на праве кровной мести; точно так же в Швейцарии сохранился обычай, что в случае убийства только женские члены фамилии приносили жалобу в суд, чтобы за мужчинами оставалось неприкосновенным право на месть, которое теряется в случае обращения к покровительству суда. Право кровной мести первоначально было даже обязательным и долго сохраняло этот характер.

Так, в скандинавской саге рассказывается, что одна мать дала пощечину своему сыну, который не отомстил за обиду, и когда после этого он еще медлил, она вместо хлеба дала ему камень. Подобных фактов встречается весьма много. В другом месте мы видим, что отец отказывается выйти из горящего дома, где уже погибли его сыновья, так как он слишком стар и слаб и не в силах отомстить за них.

Но опасность бесконечного продолжения кровомщений, вызываемых одно другим, уже с самых ранних пор ведет к стремлению ограничить обычай, более строго и узко определить тех, которые имели право мести, а также и тех, которые могли ей подлежать. Право это начинают давать только сыну, брату или самому близкому родственнику убитого; мести подлежат кроме самого виновного только его ближайшие родственники.

В законе франков салических («Салической правде») предполагается, что родичи убитого должны представить виновного в суд и удовольствоваться присужденной ему вирой. Только в случае, если виновный оказывается не в состоянии заплатить виру, суд выдавал его головой обвинителям, и тогда семья убитого могла делать с ним, что хотела. Намеренное, никакими побуждениями не оправдываемое убийство вело за собой наказание смертью; только в случае особого соглашения сторон убийца такой категории мог отделаться пеней, вирой (compositio), но только с ограничением, а именно, что вся она, в большинстве случаев очень высокая, должна быть выплачена виновным из собственных средств; родственникам при этом запрещалось помогать убийце.

Таким образом, у франков салических кровная месть уже в VI веке была подчинена определениям закона. В этом отношении законодательство франков опередило многие другие. В других государствах, например, у англосаксов, даже в X веке ограничения не шли так далеко. В законе короля Эдмунда говорится, что родичи убитого имеют право мщения, но только в отношении убийцы, а не его родных; они могут его преследовать, пока он не предложит законным порядком уплатить виру, родичи виновного при этом, как им угодно, могли помогать или нет виновному в уплате выкупа.

Но даже и принять выкуп считается иногда столь постыдным, что у датчан, например, было правило, что родственники виновного должны были поклясться родственникам пострадавшего, что и они бы приняли виру, если бы находились в таком же положении.

Все это делалось для того, чтобы те, которые, по выражению того времени, согласились «носить своего сына в кошельке», не должны были очень стыдиться своего поступка. Этим мотивирован также и обычай, чтобы предложение виры было делаемо в пренебрежительной форме.

Право личной мести в прежние времена существовало, конечно, еще без тех ограничений, какие явились в позднейший период. Судебный процесс также много представлял личной инициативе каждого человека, хотя суд происходил в волости (pagus) и дело разбиралось при помощи всей общины. Тут нам нужно пояснить смысл одного места из Тацита, которое может быть понято неверно и потому возбудить недоразумения.

В XII главе «Германии» он говорит: «eliguntur in isdem consiliis (т. e. на общих земских вечевых собраниях) et principes, qui iura per pagos vi-cosque reddunt; centeni singulis ex plebe comités consilium simul et auctori-tas adsunt». Это известие довольно странное; Тацит, по-видимому, предполагает, что на суде, который производится «per pagos vicosque» (в волостях), принцепсами присутствуют сто лиц выборных «ex plebe». Но оно должно быть понято иначе. Выбранные в народных вечевых собраниях главари или судьи чинят суд и расправу в отдельных сотенных волостях и селах. Буквальный же смысл слов Тацита о ста выборных лицах – носителях юридических представлений племени был бы неестественным, несообразным со всем общественным строем племени. Эта неточность Тацита легко объясняется тем, что он, зная о германском названии pagi – сотня, не совсем понял этот термин и смешал в слове centeni понятие о представителях всей волости (principes) – главари, судьи – с понятием о выборных из самой волости ста лицах, которые играли роль судей. Суд производился на волостных сотенных сходках, которые тем и отличались от общих, земских, что имели судебные функции, тогда как первые исполняли политические. Дела разбирались в присутствии и при помощи всей сотни, и, как сказано, судебный процесс представлял довольно широкое поле действия личной инициативе.

Обвинитель сам приводил обвиняемого в суд.

Для этого существовала особая формула, которая произносилась истцом перед ответчиком; услыхавший ее должен был непременно явиться на суд, иначе процесс в случае неявки непременно решался не в его пользу. Обвинитель сам допрашивал обвиняемого и, что

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 263
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?