— А в жизнь на других планетах?

— Да.

— А… в героев?

— И в героев.

— По-моему, тебя на самом деле нет, — пробормотала она.

— Я существую, любовь моя. Мужчина из плоти и крови. Сердце, душа — все на месте. И душа моя стремится к тебе.

Сердце Джипси ухнуло куда-то в пустоту, а потом снова отчаянно забилось. Что ей сказать? Что можно ответить на такие слова?

Но он и не ждал ответа.

— Спокойной ночи, любимая. Я приду к тебе во сне. Он сдержал слово.

Чтобы надеть маскарадный костюм, Джипси понадобилось не меньше двух часов. Она вообще не привыкла носить платья — а тем более платья с множеством лент и оборок, под которые надо надевать нижнюю юбку.

Джипси решила не соблюдать исторической точности, ведь, чтобы быть точной, ей пришлось бы надевать ситцевое платьице. К тому же Чейз собирался надеть шпагу — а чем она хуже? В конце концов, понятие «Дикий Запад» включает в себя множество разных разностей.

С панталонами и нижней юбкой Джипси справилась без труда, а вот корсет задал ей нелегкую задачу. Талия у нее от природы была тонкая, но сама Джипси изумилась, увидев, насколько стала тоньше, когда помощница в пункте проката затянула ее в корсет. Разумеется, тогда Джипси не задумалась о том, кто же произведет эту операцию у нее дома.

Наконец Джипси сумела зашнуровать корсет и, красная и задыхающаяся от смеха, повалилась на постель.

«Господи, какой же он тугой! — думала она. — Неудивительно, что женщины на картинах того времени выглядят как статуи! И ничего удивительного, что леди из высшего общества то и дело падали в обморок».

Но, едва надев платье, Джипси поняла, почему женщины тех времен жертвовали своим удобством ради требований моды.

Платье из черного шелка мягко шелестело при каждом ее движении. Открытые плечи, низкий вырез, пышная юбка… Корсет превратил ее талию в тоненькую ниточку и поднял грудь так, словно Джипси только что сделала глубокий вдох — хотя на самом деле она едва дышала.

Это платье было слишком смелым для любой эпохи, а во времена Дикого Запада его могла бы носить только женщина с дурной репутацией. Однако изумрудное ожерелье на шее и брызги изумрудов в ушах указывали, что Джипси — точнее, неизвестная дама с Дикого Запада — богата, а деньги открывают все двери даже для сомнительных женщин.

Над макияжем Джипси трудилась долго и тщательно, однако была сама удивлена результатом. Откуда у нее такой соблазнительный взгляд? Изумруды придали ее глазам зеленый отблеск, а тщательно наложенные тени — кошачий прищур. Маска — полоска черного шелка с прорезями для глаз — ничего не скрывала, лишь придавала взгляду еще большую загадочность.

— Теперь я похожа на жрицу любви, — заметила она Корсару, с любопытством наблюдавшему за ее манипуляциями.

С тех пор как Чейз примирился с кошачьим семейством, Корсар прекратил денно и нощно опекать свое семейство.

— По-моему, я играю с огнем, — заметила Джипси. — А ты как думаешь? Корсар зевнул.

— Спи, не стесняйся, — вежливо предложила ему Джипси.

Когда Чейз постучал в дверь, Джипси уже надела плащ длиной до пола и тщательно застегнула его, чтобы ее спутник не заметил низкого выреза. Не то чтобы она беспокоилась о приличиях, просто не стоит выводить мужчину из равновесия раньше времени, сказала она себе с лукавой усмешкой.

Джипси открыла дверь — и остолбенела при виде костюма Чейза. От черного сомбреро до сапожек на высоких каблуках — все било в точку. Он был одет как Зорро.

— Ух ты! — воскликнула Джипси. — А ты будешь чертить шпагой на стенах букву «З»?

— Только если кто-нибудь осмелится опорочить твою честь, — с глубоким поклоном ответил Чейз.

Джипси хотела заметить, что ее честь опорочит всякий, кто увидит ее платье, но решила отложить объяснения до лучших времен.

— Тебе идет черное, — оценивающе заметил Чейз, наклонив голову и рассматривая ее маску. — Ты, как всегда, прекрасно выглядишь. А почему глаза зеленые?

Джипси указала на сверкающие изумруды в ушах.

— Из-за серег. Спасибо за комплимент.

— Всегда пожалуйста. До Портленда не близко, так что давай-ка тронемся в путь. Только сначала скажи, куда ты дела ключи от моей машины.

— Ах да, ключи…

Джипси искала ключи полчаса; в конце концов оказалось, что она сунула их в карман джинсов и там забыла.

Чейз терпеливо ждал, но каждый раз, когда Джипси поворачивалась к нему, строил зверскую гримасу и хватался за шпагу.

Дорога до Портленда — шестьдесят с лишним миль — заняла у них меньше часа.

— Чейз, ты знаешь, что такое ограничение скорости?

— Конечно, знаю.

— Неудивительно, что ты разбил бедняжку Маргаритку!

— Не смеши меня! Все из-за этой дурацкой шпаги: она колет меня в ногу.

— Ты бы повесил ее на левое бедро.

— Зачем?

— На правом шпагу носят только левши.

— А-а. Напомни мне ее переодеть, когда приедем.

— Хорошо. Ты уверен, что сможешь танцевать с этой штукой?

— Разумеется, смогу! — Пауза. — А вот те, кто будет танцевать рядом, пусть не подходят слишком близко.

Маскарад устраивался в огромном центре досуга на окраине Портленда. Выручка от билетов предназначалась для помощи детям — ничего более конкретного Чейз сказать не смог. Впрочем, какую бы цель ни преследовали устроители праздника, судя по громадной толпе у входа, они с легкостью ее достигли. Джипси видела самые разнообразные костюмы — от талантливых, обличавших незаурядное мастерство автора, до смешных. Исторически точные костюмы кавалеров и дам конца XVIII века соседствовали здесь с причудливыми фантазиями, почерпнутыми из современных фильмов и сказок. Был здесь даже великан, одетый Полом Беньяном: он бродил вокруг и спрашивал всех, не видел ли кто его быка.

Вдоль одной из стен стояли столы с прохладительными напитками и закусками. Взрывы смеха и гудение тысячи голосов наполняли огромный зал. В одном углу музыканты настраивали инструменты.

Пока Джипси любовалась разношерстной толпой, Чейз, зайдя сзади, галантно снял с нее плащ и вручил его гардеробщику.

— Ну как, будем танцевать? — спросила Джипси, поворачиваясь к нему лицом.

Чейз открыл рот.

Джипси вспомнила о своем платье и постаралась спрятать улыбку.

— Не ожидал увидеть, как щедро одарила меня матушка-природа? — ласково спросила она.

Чейз поднял глаза к ее лицу и расхохотался.

— Джипси, что ты такое говоришь!

— Что за дурацкая стеснительность между друзьями?

— Хорошо, хорошо, каюсь. Больше никаких разговоров о твоем платье. Хочешь чего-нибудь выпить?