— Зачем? — тихо усмехаюсь, теребя в руках кухонное полотенце. — Что бы это поменяло?

— Все, Жень! — в сердцах выдыхает Кирилл и делает уверенный шаг в мою сторону, но я на автомате отступаю и выставляю вперед ладошки. Однако Кира это совсем не останавливает. Парень продолжает напирать, в конце концов подходя вплотную. Дыхание перехватывает, а сердце гулко стучит в висках, заведенное притоком адреналина.

— Мне, наверное, стоит уйти. Глупо все это, — шепчу и не пойму, то ли вслух, то ли про себя. Упираюсь ладонями в его грудь, оставляя хоть какое-то пространство между нами.

— Глупо молчать и держать обиду в себе, — отвечает Кир, а я боюсь поднять взгляд и встретиться с его синим, требовательным. Ведь он ждет от меня действий, слов. А я не могу, стыд и обида скручивают внутренности, не давая трезво мыслить.

Я упираюсь в стену. Отступать больше некуда. Он упирается руками по обе стороны от меня, заключая в своеобразную клетку. Исключает любую возможность побега. Жар, исходящий от парня, окутывает. Запах его любимого геля для душа, к которому я за этот день так привыкла, обволакивает. Мне кажется, что он везде. В моей маленькой вселенной не осталось ничего и никого, кроме Кирилла Дёмина. Сердечко Кира под моими ладонями несется с бешеной скоростью, как маленький моторчик, выдавая частое тук-тук.

— Я уже и забыла на самом деле об этом, — я упрямо молчу. Ком разрастается в груди, сдавливая дыхание, такое ощущение, что и сердце вот-вот остановится.

— Я виноват. Я не должен был так себя вести. Я был мудаком. Жень, прости меня… хоть и спустя столько лет. Прости, — его голос звучит хрипло у самого уха, от чего мурашки разбегаются по телу. И мне действительно хочется простить и забыть все то, что было. Это прошлое. Нельзя за него держаться. Мы выросли и уже не те глупые подростки.

Я все-таки решаюсь взглянуть на него и встречаюсь с пронзительно-синим взглядом. Он молчит и смотрит. Выжидает. Словно не может набраться смелости и сделать последний шаг. И эти непослушные пряди волос, что спадают на упрямый лоб, сводят с ума. Манят прикоснуться, убрать, запустить пальцы в его кудрявую шевелюру. Мое сердце уже стучит где-то в районе горла. Все громче и громче. Ладони вспотели и мелко подрагивают.

Я неосознанно облизываю губы, от волнения они попросту пересохли. Я вижу, как он реагирует на это небрежное действие.

— Ты сводишь меня с ума… Жень…

Медленно Кир склоняется надо мной, будто давая возможность остановить его. Но я, как загипнотизированная, не могу оторвать от красивого лица парня свой взгляд. Мне кажется, что я горю в адской агонии. И когда до него остаются считанные миллиметры, я ощущаю его дыхание на своих губах. Закрываю глаза то ли от страха, то ли от предвкушения неизвестности. И мои ладони, упершиеся в его грудь, уже сжимают джемпер. Первое лёгкое касание губ, совсем мимолетное, словно спрашивает разрешения. Я с волнением выдыхаю, но звучит это, как вырвавшийся стон. И это становится решающим моментом. Одна рука парня сползает мне на талию, зажимая меня между собой и стеной, а вторая зарывается в волосы. Резинка слетает, и они каскадом спадают на плечи.

И сквозь это томительное молчание и бездействие наши губы встречаются. Срывая рамки и уничтожая стены, которые я так тщательно строила все эти годы. Растапливая огнем своего желания ледяную корку, покрывающую мое сердце.

Впиваясь в требовательном поцелуе, его язык врывается, ощупывая, изучая, встречаясь с моим. Сладко, волнительно, невыносимо приятно и восхитительно.

Голова кружится от невероятных ощущений, сладостного томления во всем теле. Мне приходится ещё крепче вцепиться в парня, потому что еще чуть-чуть, и я упаду к его ногам, рассыпавшись в мелкую ледяную крошку.

Дыхание сбивается, пульс зашкаливает до предела. И хочется, чтобы это никогда не прекращалось. Даже нехватка воздуха не помеха, хоть легкие и горят, требуя вдохнуть.

Я отстраняюсь первая. Собрав остатки силы воли, прекращаю это волнующие безумие и перевожу дыхание. Слышу, как и Кир тяжело дышит. Взгляд затуманен. И я внутренне ликую, что это из-за меня он в таком состоянии.

— Женя, — шепчет мне на ухо, утыкаясь носом в висок и посильней захватывая в кольцо рук. Оплетая за талию крепко-крепко, прикусывая мочку уха и запуская ладонь под длинную футболку, непрозрачно намекая на продолжение.

Но тут до моего обоняния доходит запах. Запах подгоревший еды. Отрезвляет круче ледяной воды.

— Черт, блин! — оттолкнув растерявшегося Кира, бегом рванула к духовке, открывая нараспашку дверцу. — Наш ужин сгорел, — с сожалением всхлипываю я, запуская ладонь в рассыпавшиеся волосы и откидывая пряди со лба.

— Что это было? — он растерянно смотрит на блюдо с черной коркой.

— Уже не важно, — слезы сами непрошено скатываются по щекам.

Почему мне так хочется плакать, когда он рядом? Как я выгляжу? Как плакса? С красными зареванными глазами и распухшим шмыгающим носом… ну и зрелище!

— Закажем поесть, если ты хочешь. В другой раз приготовишь, — притягивает меня к себе, крепко обнимая.

Утыкаюсь ему в грудь и реву. Тихо, только плечи подрагивают. От радости, что он рядом, так близко, что даже не верится, что это явь. Боюсь проснуться.

Что происходит? Я ошеломлен от нахлынувших чувств к этой девушке. Обнимаю ее, как можно крепче вжимая в свое тело, не желая терять это единение, что сейчас царит вокруг нас. Я еще ощущаю вкус ее сладких и нежных губ. Вдыхаю крышесносный запах ее волос, от этого я все больше не хочу ее отпускать.

— Кир, — раздается ее голос, — ты меня раздавишь, — слегка отстраняется, но так и не отпускает, держась за свитер.

— Прости, не подрассчитал, — ловлю ее нежный серый взгляд, слегка ослабляя хватку.

— Мы остались без ужина, — напоминает девушка, поглядывая на испорченное блюдо. — Что будем делать?

А я голоден, так и хочется ей сказать. Но голод мой совсем другого характера. Но мою девочку я не хочу пугать, желая сохранить этот шаг к сближению.

— Предлагаю заказать ужин, который можно скрасить просмотром фильма, — ловлю искорки в ее взгляде, от чего теплеет на душе.

Под ногами завозился Джек, явно желая привлечь к себе внимание.

— Тогда заказывай, — приседает рядом с псом Женя. — На свое усмотрение, — почесывает этого наглого мохнатого парня. Тот даже глаза от удовольствия прикрыл. Вот сейчас я завидую своему псу!

— Слушаюсь и повинуюсь, — нехотя покидаю кухню, доставая телефон из кармана куртки, которую так и не снял.

* * *

Пока ждем ужин, размещаемся в гостиной на огромном диване напротив плазмы. Наперебой перебираем фильмы, стараясь наткнуться на подходящий.

— Может, «Форсаж»? — предлагаю я, хотя совершенно точно не понимаю, что ей будет интересно.