в ближайшую дверь. Как ни странно, зашел он в лавку с автозапчастями. Десятка полтора посетителей, не обращая на него внимания, выбирали бензонасосы, новые колпаки, шаровые и прочий автошмурдяк.

Вован занял наблюдательную позицию возле окна. Вот показался тот мудак. Незнакомый, это стопудов. Весь помятый, ебало разбито, бегает чего-то, кричит, мечется. Олень промчался мимо, десантник достал ПМ и приготовился выскочить на улицу, чтобы взять «языка». В этот момент на широкое его плечо опустилась ладонь.

— Не надо, Володя, — услышал он тихий голос.

Вовчик медленно повернул башку и встретился взглядом с Михеичем.

— Охуеть не встать! Ты че тут как, братишка? — прогудел Вован.

— Да тачка служебная хуевничает, а начальство грит, покупай за свои, — проворчал Михеич. — Ты ствол-то спрячь. Пока делов не натворил. Я ж слышал, ты за ум взяться решил. А тут такое вытворяешь! Чего стряслось? Кого выслеживаешь?

— Да вон, бля, гляди на два часа, нах. Видишь, какой-то хуила бегает? За мной погнался, ептать. Давай, Михеич, вместе возьмем его, хуль! Разговорим его, нах, как тех шакалов под Урус-Мартаном, гы-гы-гы…

— Да ты чего, Володя? Спокойней, спокойней. Это же Санек. Я его знаю, нормальный парень.

— Да пиздэц ему, нах!.. — Вован пытался вырваться, но Михеич не отпускал.

— Володя, здесь мирные люди. Война закончилась. Закончилась, слышишь!

— Знаю, нах. Знаю… — Он прикрыл глаза кулаками, по-прежнему сжимая пистолет.

Михеич бережно забрал оружие.

— Давай, Володя, пойдем.

— Куда?

— Посидим, вспомним старые времена. Вижу ведь, хуево тебе, а у меня смена закончилась. Удачно! — Михеич помахал пятитысячными купюрами.

— Погнали, нах, — пробасил Вован, опуская голову. — Погодь, бля, мне ж коммутатор надо купить!

***

Они добрались до тачки Вована, прихватив по пути ноль семь белой и нехитрый закусон. Загадочный Санек исчез так же загадочно, как и появился. Вроде бы хуйня, но десантника что-то тревожило. Пока чинили машину, стеклотара показала дно. Поэтому, по предложению Михеича, решили поехать в кабак.

«Все правильно Михеич говорит, надо успокоиться. Но как, ска? Борисыча кто-то уработал непонятно за что. И теперь, наверно, ищут и меня, бля. Будет заебись, если это им удастся, гыгыгы».

Тачка перла, как новенькая, направляясь в новое место дислокации.

— А чего у тебя в сумке, Володь? — слегка заплетающимся голосом спросил Михеич, оглядываясь назад.

— А ты глянь, епта.

Сослуживец перегнулся назад и расстегнул молнию. Удивленно присвистнул.

— Хорошо, что я тебя встретил, — сказал Михеич. — Чувствую, влип бы ты без меня в неприятности. Причем очень большие.

— Уже, нах, — усмехнулся Вован.

— В смысле? Так ты расскажешь, что-стряслось-то?

— Расскажу, — после минутной паузы решился десантура. — О, бля, кажись, приехали, нах.

Запарковав тачку, друзья проследовали в брутального вида заведение, пользовавшееся популярностью среди ветеранов признанных и непризнанных войн. В будний день никого не было, кроме хозяина кабака — Семена. Левая половина его лица напоминала головку расплавленного сыра. Один глаз отсутствовал, не хватало уха. Семен был из «афганцев». Однажды они со взводом летели на задание, когда с одного из хребтов Гиндукуша вертушку зацепило «стингером». Семен выжил, сильно обгорел, но сумел добраться до своих.

В общем, можно было не опасаться посторонних ушей. Вован все рассказал Михеичу. И про нападение на завод, и про Борисыча. Десантники принялись обдумывать план действий. Ни у кого не было сомнений в том, что нужно непременно дать ответку. Только кому? Это предстояло выяснить.

Подходила к концу вторая «ноль семь», когда Семен сделал бубнящий в углу телевизор громче. Друзья уставились на экран. Мелькал оцепленный двор старой пятиэтажки. Куча зевак, машины с мигалками. Куча двухсотых в остроносых туфлях на асфальте, еще чьи-то… куча отстрелянных гильз. Далее камера переместилась в квартиру. На секунду показали заляпанную кровью комнату и еще один обезглавленный труп в пиджаке. «Кажись, башку снесло крупным калибром» — подметил Вован.

Затем прыщавый репортер, запинаясь, принялся тараторить:

— …Всех, кому что-либо известно о местонахождении этого человека, просьба сообщить по телефону горячей линии, он внизу экрана. Или по номеру «02».

И следом крупным планом показали фотопортрет преступника. Михеич ахнул. Вован захохотал:

— В натуре, бля, Санек твой не промах, нах! Ваще красава! Да он «чехов» уложил за сегодня больше, чем ты за все свои командировки, Михеич! Га-га-га!

Глава 16

Скотч на запястьях, засаленный багажник… Дерганная езда по буеракам и кочкам… Гнусная речь моджахедов из салона… охраняемый коттедж в глубине леса… нечеловеческие пытки и пилящие движения горского кинжала от уха до уха. Все это ускоренным фильмом демонстрировала мне услужливая паранойя. Шаман, помоги! Неужели ради этого ты отправил меня в прошлое?!

Не знаю, услышал меня карельский колдун или просто так совпало… Кавказцы тащили меня к разинутой пасти багажника, когда один из них — в белой папахе — вскрикнув, повалился на землю. Почти сразу ушей достиг сдвоенный выстрел короткой очереди. Судя по звуку — калаш. Что происходит? Зверье решило переебашить друг друга? Или это менты? В любом случае, это мой шанс!

К сожалению, ничего не видно за спинами и рожами орущих горцев. Снова сдвоенный выстрел. И еще. И еще. Все, кто тащил меня, были мертвы, я валялся на асфальте. Что-то голосил не по-русски раненный в плечо Халиль. Остальные, как тараканы, щемились под тачки, скамейки, клумбы. Пространство окутывало едким желтоватым дымом. Снова выстрелы. Уже ближе. Обрывистый вой убиваемых абреков.

Не знаю что за кипиш, но ствол Саньку не помешает. Я сдернул с мертвого горца АК-74. Ништяк, почти целый магазин. Где этот гориллообразный гандон Халиль? Но мне так и не удалось осуществить карающее возмездие этим бандитам. Из дыма вдруг возникла фигура. Берцы, костюм-горка, лицо скрыто под платком камуфляжного цвета и защитными очками, на голове тактический шлем. Вооружен неизвестный боец таким же калашом, что и у меня.

Выстрелив в ползущего брюнета, он склонился ко мне.

— Приветик, Санчоус! — женский голосок заставил меня обомлеть. — Не узнал?

— Что?!

Рука в перчатке резко сдернула платок. Мне захотелось кричать. Что я и сделал:

— Маша?! Какого ху?..

— Тебя, дурака, спасаю! — мило улыбнувшись, девушка похлопала ресницами и пристрелила задвухсотила абрека.

Вокруг захлопали выстрелы. Я увлек девушку за машину. «Хаммер» трясся от вражьих пуль, словно гиппопотам, которого решил вдруг отыметь африканский носорог.

Я бросил Маше ключ:

— Прыгай в ту тачку и заводи! Я прикрою! — И принялся поливать в дым на голоса, на звуки выстрелов и щелканье затворов. Дьявольски взрычала «бэха», сдавая назад. Хрустнула между колесом и поребриком чья-то голова.

— Саша, сюда!

Я вскочил и прыгнул в открытую заднюю дверь.

— Гони быстрей! — Я отцепил пустой рожок. — Дай патроны!

— На! — Маша кинула назад