— А как же свадьба? — напомнила Рахиль.

— Прошу прощения, госпожа, — встревоженным голосом произнес мальчик, — но, возможно, есть люди, которые не желают, чтобы я присутствовал на свадьбе. Я бы предпочел отправиться к Тиа Хосефе и Родриге.

— Правда? — спросила Рахиль.

— Да.

Эту свадьбу ожидали несколько недель, и почти столько же времени шли приготовления к ней. Огромная печь Моссе работала день и ночь, поскольку кроме обычного хлеба для жителей ему предстояло жарить мясо и печь пироги и булочки для свадебного пира.

Невеста была облачена в наряд из переливающегося шелка, элегантного и сшитого по последней моде лучшими швеями в городе. Торжественность церемонии оживляла искренняя радость главных виновников, поскольку, как было известно сплетникам, Бланка и ее жених нашли друг друга уже давно. Невесте потребовалось немало усилий, чтобы убедить Мордехая, что именно он счел этого симпатичного, но ничем не выдающегося молодого человека отличной парой для своей красивой и богатой дочери. Но брачная церемония, как и большинство других, прошла безо всяких происшествий. Около двухсот гостей собрались в зале у синагоги, потому что даже просторный и уютный дом Мордехая не смог их всех вместить. Гости ахали от изумления, что было крайне приятно хозяевам, при виде столов, заставленных восхитительными и вкусными кушаньями. Свадебный пир начался.

Гости полностью съели почти пятьдесят печеных, отварных и фаршированных карпов, не меньшее количество птицы и почти шесть целых бараньих туш, не считая гор риса и множества менее сытных блюд. Когда остатки еды, заполнившие все корзины в доме торговца, убрали, чтобы отдать менее благополучным членам общины, певец запел свадебную песнь. Она начиналась с прославления сладости любви, с каждой строкой становясь все более откровенной и шумной. Невеста пыталась спрятать пылающее лицо за рукавом мужа, а в зале стоял хохот.

Тут всех пригласили танцевать, и Мордехай приказал принести очередной бочонок вина. Молодые женщины и неженатые мужчины образовали кружки, а музыканты заиграли медленную и величавую мелодию. Мордехай широко улыбнулся и сделал знак музыкантам. Они заиграли бодрее, мелодии становились все более страстными и бурными, пока танцоры, устав и ослабев от смеха, не начали спотыкаться. Наконец музыка остановилась, танцующие заняли свои места, и сам Мордехай поднес обливавшимся потом музыкантам до краев наполненный кувшин, и их не надо было уговаривать пить до дна.

Во время танцев слуги продолжали подносить на столы разные вкусные блюда, и теперь все гости набросились на сладости, маленькие пирожные и горы фруктов. Это была великолепная свадьба.

Посреди всеобщей суматохи Рахиль подсела к Далии, сестре невесты.

— Должно быть, ты скучаешь по Аарону, — с невинным видом начала она.

— Все по нему скучают, — ответила Далия, надкусывая маленький пирожок. — Всегда печально, когда кто-то умирает таким молодым.

— Но разве вы с Аароном… — Рахиль понизила голос, как бы приглашая девушку докончить за нее.

— Я и Аарон? — Далия с неподдельным изумлением рассмеялась. — Я могла бы найти кое-кого получше Аарона, Рахиль. И он интересовался мной не больше, чем моей бабушкой. Порой я его дразнила, но только потому, что он все время был такой серьезный.

— Возможно, он стеснялся. Его мать уверена, что он был в тебя влюблен.

— Она ошибается. — Голос Далии был тверд. — Знаешь, такое сразу стало бы видно, — добавила она с серьезным видом, который совершенно не вязался с шестнадцатилетней девушкой. — Если мужчина влюблен, об этом можно догадаться по его взглядам и всему остальному. А Аарон не был влюблен. Зачем мне было интересоваться человеком, которому я безразлична, несмотря на то, что там выдумала мамаша Эсфирь. — Она качнула головой, и ее густые черные длинные волосы, перевитые на затылке шелковой накидкой, блеснули в пламени сотен свечей, горевших в конце зала.

— Он был в кого-то влюблен? — спросила Рахиль.

Только Далия могла знать, что было на сердце у Аарона. Ее острый слух улавливал все, что только можно, а от внимательного взгляда ничто не могло ускользнуть.

— Только не в квартале. И не за его пределами, насколько мне известно. Не думаю, что его вообще интересовали любовь и женитьба. Он был поглощен своими глупыми книгами. А вот в его брата Даниила не жалко было бы и влюбиться. — Далия усмехнулась с добродушием молодой девушки, у которой столько поклонников, что она может позволить обратить внимание подруги на особенно достойных.

— Так ты и Даниил…

— Я? Ничего подобного. Если бы я могла выбирать, то предпочла бы Ягуду, — прошептала Далия. — Но папа знает одного ювелира из Барселоны, которому нужна жена. Папа говорит, что он красив, добр и очень богат. У меня будет много слуг и все, что я пожелаю. — Далия уставилась в пространство, несомненно уже представляя себе шелковые платья и сверкающие драгоценности. Затем, тяжело вздохнув, она повернулась к Рахили. — Но Ягуда такой высокий, и когда он смотрит на меня своими темными пронзительными глазами, я вся дрожу, — сказала Далия и хихикнула.

Рахиль, которая всю жизнь знала Ягуду Саломо, с недоверием оглядела комнату. Молодой человек был там, долговязый и действительно какой-то сердитый, словно он познал мир и понял, что тот недостоин его.

Музыканты отставили чаши и снова взялись за свои инструменты. Быстрая и жизнерадостная мелодия смешалась с гомоном и смехом в зале. Обе девушки встали и поглядели на остальных женщин, сидевших в конце стола. Тут со смехом поднялись еще три девушки.

— Идем к ним, — сказала Далия.

Они принялись танцевать и смеяться на глазах у восхищенной толпы. Их длинные, аккуратно завитые или от природы кудрявые волосы развевались. Рахиль заметила, что Ягуда не сводил взгляда с Далии.

«Кое-кого ждет разочарование, — подумала она. — Похоже, эти два соблазна, а именно дом ювелира и согласие отца, в любой момент одержат победу над мрачным обаянием Ягуды. Но с Аароном дела обстояли странно. И если кто-то и знает правду, то только Далия».

Даже Юдифь растаяла. С материнской гордостью и каплей самодовольства она смотрела, как ее дочь танцует с другими незамужними девушками. Рахиль очень красива, в этом сомнения быть не могло. Она была выше и изящнее стоявшей рядом с ней пышной Далии, чьи огромные глаза, полные красные губы и блестящие волосы притягивали все взгляды. Ее внешность была более яркой, чем тонкие черты лица и цвет волос и кожи Рахили, но зато такая красота сохранится надолго. А Далии лучше выйти замуж сейчас, иначе через несколько лет она увянет, и тогда даже все приданое, накопленное господином Мордехаем, не поможет найти ей хорошего мужа.

— Ваша Рахиль настоящая красавица, — заметила сидевшая рядом женщина. — Надеюсь, мы скоро будем танцевать на ее свадьбе, — с любопытством добавила она.

— Исааку без нее не обойтись еще по крайней мере год, — ответила Юдифь. — Но у нас уже было много предложений. Исаак хочет найти Рахили самого лучшего мужа.