подошёл к стенке на которой стоял музыкальный центр, врубил музон на полную громкость. И судя по тому, что из динамиков начал играть старый добрый русский рок, композицию Малой выбрал заранее.

«Как мне с тобой приятно по улицам гулять,

Мы сели на облёванный трамвай!

Ты мне сказала: "Хочешь конфетку пососать?"

"Да ну её, вообще-то давай!"

Мы сели на скамейку ну просто поболтать.

На улице — ласковый май!

И ты спросила: "Хочешь меня поцеловать…

— Конечно, хочу! Давай-дава-а-ааай! — взорвались Пельмень и Малой одновременно, подпевая Хою.

Начали танцевать. Сёма трясся, как обдолбанный. Пельмень выполнял странные движения руками, подшагивал то вперёд, то назад.

Движ пошёл. Захлестнул с порога.

«Давай-Давай» сменилась «Белой горячкой», и тогда Сёма прикрутил звук. — Крутяк, бля, отвечаю…

Малой плюхнулся на диван и раскинулся в позе морской звезды. Пельмень грузно опустился рядом. Оба подышали с минутку. Потом Сёма достал из-под дивана свою гордость — ту самую почти легендарную коллекция голых баб. Довольно потёр руками с «трудовыми» мозолями». Наслюнявил палец и пошурудил между ног у одной красавицы. Трусики раз — и растворились.

— Ахренеть, скажи…

Набор наклееек у Сёмы оказался куда внушительней, чем у Пельменя. И наклейки такие же зализанные во всех «рабочих» местах. Но есть и те, где «муха не сидела» и «палец не теребонькал».

— Пельмень, а давай телок настоящих позовём? — предложил Сёма.

— Есть такие варианты?

— Ну у тебя то наверняка есть? Ты уже это, — Сёма принялся энергично тыкать палец в щель между ладонью и пальцами в своём кулаке.

— Это, — признаваться, что соврал Пельмень не стал.

— И я тебя со шмарой видел на турниках, — заявил Малой.

— Ну… ща соображу кого позвать.

— Отпад! Чур мне с сисяндрами, — заявил Малой, откидываясь на спинку дивана и показывая руками желаемый размер.

— Разберёмся. Где телефон у тебя?

Сёма, как ужаленный в жопу подскочил с дивана. Телефон стоял в коридоре на этажерке для обуви.

— Вот! Звони!

Пельмень подошёл к телефону, снял трубку. Набрал номер. И поднёс динамик к уху. Послышались гудки.

— Диспетчерская, — раздался мужской голос.

Номер то Саня набрал с листика ЖКХ служб, вывешенном батей Малого в коридоре.

— Ало Алла, привет, приезжай к Малому на хату, — заговорил Пельмень.

Покосился на Сёму, показал большой палец — типа все в порядке. Мужик по ту строну линии тотчас взорвался.

— Какая на хер Алла? Ты куда звонишь гаденыш мелкий? Уши поотрывать?! Это котельная, а не…

— Да-да, спасибо, — перебил Пельмень, вжимая трубку в ухо, дабы Сёма не слышал истерики из динамика. — И бери подругу с сиськами. Как ее там — Веру бери или Галю, я сегодня не один зависаю. Ждём.

Он положил трубку, не дожидаясь, когда мужик продолжит орать.

— Приедут? — с придыханием спросил Сёма.

— А то.

— Вот бы мне так уметь…

— Все будет, Малой.

Сёма начал даже пританцовывать от удовольствия.

Пельмень на миг задумался — на фига он разыграл перед своим юным другом дурацкий спектакль, но забил. По приколу так то.

Вернулись в зал.

Решили порубиться в «Денди». Малой с важным видом вставил картридж «Баттл Тодс», дал джойстик Сане.

Зарубились.

— Видел, да? Видел, Пельмень?

— Видел Малой, красавчик. Нормально так лупишь.

— Я профессионал!

Сёма прошёл босса первого уровня — свирепого и мускулистого чернокожего гиганта Абобо.

Играл Малой хорошо, быстро шурудил пальцами по джойстику. Реакция отменная. Того же не скажешь о Пельмени. Мало того, что джойстик было проблематично удерживать в больших руках, так ещё и пальцы-сардельки едва чувствовали клавиши и не поспевали за темпом игры.

Лягушка Пельменя все время дохла на первой же минуте игры. И в крайний раз крякнула от летающей руки, схватившей персонажа Сани за зад.

— Слышь давай посмотрим видик? — предложил Пельмень. — Не кайфы играть.

— Ща. Все будет… а успеем то видик позырить, телки когда приедут? Сказали?

— Успеем, Алла сказала, что через час как минимум. Накраситься, подмыться. Пробки.

— Блииин, а если батя вернётся…

— Да не кипишуй ты так. Успеем.

Малой вырубил приставку. Картридж вытаскивать не стал. На телевизоре горел синий экран. Кивнул на небольшую стопку кассет VHS.

— А? Коллекция! Че будем смотреть?

Сёма взял кассеты. На тыльной стороне карандашом наносились названия. В каждой кассете — по два фильма сразу.

— Че есть то?

Пельмень понимал, что Смарта на телевизоре в 1991 году не будет и выбирать придётся из коллекции бати Малого.

— «Привидение» и «Девять с половиной недель», — прочитал Малой названия на первой кассете и тотчас засунул ее на место. — Муть голубая. Батя вчера с Мариной смотрели, а потом велели мне сходить за хлебом для бабули, сечёшь, чем они занялись?

Сёма отложил кассеты и начал бить энергично ладонью по кулаку.

Ну так то Пельмень на месте бати поступил бы точно также — «мамка» у Сёмы сочная, тридцатка, но не дашь.

— Второе — чисто папкино, футбол, финал Чемпионата Европы 1960.

— Ясно. А поинтереснее че? Боевичок там, ужастик?

— Погоди ты… вот! Тадам, — Сёма извлёк третью кассету. — Терминатор, маза фака! Обе части!

— Другое дело!

Новейший блокбастер «Терминатор 2 Судный день» от упоминания которого у любого нормального парня тянуло внизу живота всего пару недель как был доступен в России, в видеосалонах, и то не во всех.

— Гля, как видик умеет, — с гордостью сообщил Малой. — Ща покажу.

Вытащил кассету из коробки, вставил в видик.

— Смотри!

Панасоник зажужжал, втянул кассету внутрь. Раздались звуки работы внутренних механизмов.

— Охренеть… — прокомментировал Сёма.

Малой заглянул в стенку, приоткрыл верхнюю полку, че-то там пошурудил и достал оттуда пузырь с большим японским иероглифом на этикетке. Вернулся на диван. И желтоватой жидкостью внутри. Следом организовал графин с оранжевой жидкостью — два литра апельсинового юпи.

— Бахнем по пятьдесят?

— Это вообще че? — на всякий уточнил Саня.

— Блин стремно говорить, батя называет это саки!

— Саке в смысле? — переспросил Пельмень.

— Не, ну в смысле не саки, то есть саки, но… — Малой задумался подбирая слова и нашёл объяснение. — Туда как бы никто не ссал, братан. Ты не смотри, что оно жёлтое… вон понюхай!

— Я знаю, что такое саке, — отмахнулся Пельмень.

Взял бутылку покрутил. Действительно — японская водка, видать ещё один из подгонов сяу ляу.

— Батя не поругает? Что ты у него по бару лазаешь?

— Не, он не заметит.

— Ну тогда давай.

Пельмень не особо чтобы любил выпивать, особенно в компании малолетнего пацана, но не отказался. Хотелось как то расслабиться — мышцы ныли, тело пребывало в напряжении после тренировки. А тело оно какое — живет привычками, и надо дать понять ему, что физическая