Оба тяжело дышали и сверлили друг друга глазами. А потом Цыган перекинул нож из руки в руку, оскалился и резко пошёл на сближение. Без слов. Пельмень вновь правильно рассчитал тайминг, но упустил, что тело выдохлось. Васька легко увернулся от удара и пырнул Саню ножом, метя в брюхо. Однако с координацией после пропущенного удара у Цыгана тоже оказалось не лады. Лезвие прошлось в миллиметрах от брюха — кончик порезал майку, чиркнул по коже. Пельмень в ответ ухватил оппонента за шиворот и потянул, дезориентируя.

Силы таяли на глазах.

Появилась отдышка.

Цыган, веся в два с половиной раза меньше Пельменя, после рывка в его исполнении «побежал» вперёд, растопырив руки самолётиком и с трудом удерживая равновесие. Пробежав несколько метров врезался головой в стенку ракушки, обернулся, зашипел и снова попер носорогом на Саню.

Дела складывались не ахти.

Малого нагнали, лишив путей для отступления у турников. Сковородка в руках Сёмы выглядела «таким себе» аргументом против крепкого быка.

Шаг.

Удар под дых.

Боковой в висок.

И Малой распластался на полу.

Цыгановец принялся утрамбовывать Сёму в землю тяжелыми ударами ног.

Встал Воло. Поднялся второй. И на Пельменя поперли сразу с трёх сторон. Саня понимал, что ему захотят отомстить за скалку, за пропущенные удары. Будет тяжко, но они с Малым сами решили не быть лошками — а доказать обратное во дворе среди пацанов в начале 90-х можно было только пустив кровь.

Понеслось.

Пельмень встал в боевую стойку. Крутанул скалкой вокруг оси. Ничего, одному из козлов придётся не сладко. Ой как. Саня планировал пересчитать скалкой зубы кому нибудь из цыгановцев.

Чем бы завершилось это все — непонятно. Но когда пацаны рванули на Саню, когда один из них продолжал вбивать в землю Малого, у гаражей остановилась вишневая девятка.

Би-и-и-п!

Водила зажал клаксон, ударил по тормозам. Из машины из пассажирской дверцы выскочила сестра Пельменя в своей короткой юбочке и топике, таком же коротком. Она истошно заверещала, видя, что на ее брата прут сразу трое и один из них — с ножом.

Следом, с водительской двери выскочил тип — лет двадцати пяти. Здоровый такой бычара. Как Пельмень, только гора мышц. Рожа невозмутимая.

— Не трожьте моего брата! — верещала сестра.

Тип ниче не верещал.

Решительно двинулся к дерущимся. Цыгановцы заприметили угрозу тотчас.

— Валим… — Цыган спрятал нож. — Леша Грузовик!

Так похоже звали парня сёстры Саши.

Пацаны, как уже делали до того бросились в рассыпную. Кто куда. Связываться со старшаком никто желания не изъявил. Хоть на их стороне и оставался численный перевес. Напоследок Цыган крикнул Сане злое «выщимлю».

Пельмень в ответ запустил скалкой в спину одного из них. Промазал. Смог бы бежать, догнать и убил бы на хер. Что они сделали с Малым…

Сёма лежал втоптанный в землю тяжелыми ударами ног. Не шевелился.

Лёша Грузовик подбежал к Пельменю, догонять шпану не стал.

— Как ты?

Он взглянул Пельменю в глаза внимательно. Пощупал живот — не получил ли Саня пером? Майка то порвана. Убедившись, что с Пельменем порядок подбежал к избитому Малому.

Пельмень двинулся следом.

Сёме досталось крепко. Лицо в крови, одежда порвана, трясётся, как осиновый лист на ветру.

— Ему скорая нужна, — правильно оценил Грузовик расклад. — Сотряс стопроцентный. Зайка вызови.

Сестра Пельменя побежала к подъезду, мобильников то ещё не было.

Грузовик присел на корты рядом с Малым, оказал первую помощь.

— Кто такие? — поинтересовался Грузовик.

— Не знаю, — соврал Пельмень.

С Цыганом и его прихвостнями у него теперь были личные счёты. Лёхе конечно спасибо за участие, но Пельмень разберётся сам. И за Малого отомстит.

— Чушки, сука, совсем обнаглели. Увижу — перестреляю, как собак, все колени падлам изрешечу, — процедил Грузовик.

Было за что. Малой лежал окровавленный, рядом валялась сковорода, которую пацанёнок даже не смог толком применить.

Ничего, Семыч щас приедет скорая, все будет нормально.

Пельмень взялся за железную трубу турника и грузно опустился рядом с другом.

— Спасибо, братан. Без тебя я бы не вывез.

Малой был в сознании, но глаз не открывал. Зато сказал:

— Вере скажешь, что отменяется сегодня?

Пельмень улыбнулся, положил аккуратно руку на плечо Сёмы.

— Не переживай, все скажу. Ты в себя главное приходи.

Глава 10

«Глухо, тихо, чёрная полоса,

Стал расчётливей из-за кризиса»,

Певец Витя АК-47, песня «В тепле 2 яйца».

— Саша, братик, я на тебя смотрю и одного не пойму. Такой здоровенный лось, в два раза больше этого… п-придурка, так чего тебе стоит дать ему по роже разок?

Сестра курила в окно и пила крепкий чёрный кофе, пока ее парень зашёл в туалет.

— Вон тебе Алексей дал кастет. Надеюсь, что в следующий раз ты этому выродку вмажешь хорошенько. Я видела как Алексей этим кастетом одному мерзавцу вмазал, так еле откачали.

Курила Настя не что-нибудь, Marlboro — открытая красная пачка сигарет лежала рядом на подоконнике. Ну и пила сестренка настоящее Нескафе! Круто, когда можешь себе позволить импортные кофе и сигареты. Матушка Пельменя вон цикорием забавляется. Ну и какао ещё.

Настька приехала домой за тем, чтобы собрать шмотки и рвануть на моря. Че не рвануть, когда у тебя есть тачка и не надо терпеть душнилово в поезде. Да и в принципе ждать поезда куда-нибудь в Анапу не нужно. Захотел, собрался — выехал.

Авоська с вещами стояла у входа — собралась Настя быстро, много ли надо с собой вещей брать? Купальник, шляпа.

Пельмень сестру не слушал, а смотрел на ее пухлые покрашенные помадой губы. Красный цвет Настьке определённо к лицу.

Изредка переводил взгляд на кастет, который ему действительно подогнал Лёха Грузовик со словами — «для самообороны». Кастет Пельмень держал в руке. Медленно так сжимал ладонь, потом также медленно разжимал — привыкал, хотел приспособиться. Кастет был явно самодельной штукой, вылитая кустарным способом из тяжелого свинца, какой можно найти в автомобильном аккумуляторе. И о коем знает каждый уважающий себя пацан. Отверстия для пальцев, массивная ударная площадка. Если встряхнуть один раз таким по бороде, даже не плотно, то тот кому прилетело лишится не только зубов, но и челюсти.

То, что нужно на самом деле. Пельмень чувствовал приятное растекающееся удовлетворение.

— А если меня в следующий раз не будет? — задалась вопросом Настя. — Кто тебя тогда дурня будет спасать? А ты Лехе даже спасибо за кастет не сказал! Ну а зачем?

— Скажу, задрала уже, — буркнул Пельмень. — Щас придёт и скажу.

— Скажи, потому что пора тебе учиться решать проблемы