темноте Маттоми смог разглядеть тонкие и филигранно утончённые черты острого лица дамы, словно вышедшие из-под руки мастера по обсидиану. Эбонитовая кожа слегка блестела, отражая слабые источники света из коридора. Общая фигура, даже в сидячем положении, несла образ строгости и подтянутости. А когда она встала и прошлась по камере, он увидел худое тело, веющее лёгкостью и грациозностью.

– Как я тут оказался? – не веря в происходящее спросил себя Маттоми.

– Тебя принесли. Стражники болтали будто тебя выкинул чёрный мирад у этого скверного места и понёсся в сторону Фогвилля. Интересно полетать на мираде, не так ли?

– Я… не помню, – Маттоми потёр ладонями лицо. – Зараза… где мы?

– В темнице. Где же ещё быть?

– Да ты прям – очевидность! Где именно относительно карты Эндерала… место там, где близко известные объекты.

– Я не дура, – фыркнула девушка. – Далеко на юге от нас Старый Кроссватч, возле которого закрепились остатки вашего легиона вместе со Святым орденом.

– Что вот тёмный аэтерна делает в сердце страны? Я бы послушал рассказ об этом.

– Тебя это не касается, человек.

– Вот зараза, – мужчина коснулся дживота – голод и жажда взывали к нему неистовым желанием их утолить.

– На завтрак не надейся. Чёрствым хлебом и протухшей водой ты много не напитаешься, – тёмная аэтерна вновь легла на ложе и закрыла глаза.

Напряжённое молчание повисло между обоими. Маттоми просто не знал, о чём можно говорить с ней… его беспокоило только, что больной отец останется без денег, и что он не сможет выкупить старое родовое поместье. Осознание проваленной миссии всей жизни заставило его резко подорваться и тут же едва не рухнул. Только зацепившись за камень стены, он не упал. Босыми ступами он нащупал холодный камень под ногами. Шаг, ещё один, потом ещё – и вот головокружение прошло. Он смог сориентироваться, а затем проронил вопрос:

– Как тебя зовут?

– Какая разница? Разве истинно праведному эндеральцу надлежит общаться с осквернившейся тёмной магией ведьмой?

– Не доставай, – взялся за голову Маттоми, борясь с болью. – Не такой я и праведный.

– Фариам – моё имя. А твоё… человек?

– Я – Маттмаэль. Пожал бы тебе руку, если бы не…

Девушка распахнула огненные очи и увидела, что он держится рукой за стену, а другой за голову. На секунду ей стало жалко его… тёмная аэтерна встала и подошла к мужчине. Выдавив жалкие остатки магических сил, она направила их в правую руку. Ярко-пламенное свечение окутало тело парня, боль мгновенно рассеялась, вместо неё плоть наполнилась лёгкостью. Голод и жажда чуточку отступили, оставляя место уверенности и приливу сил. Получив порцию исцеляющего колдовства, Маттоми смог стоять на ногах без поддержки. Тут же он озвучил главную мысль:

– Нужно выбираться отсюда.

– Ты пролежал два дня без чувств, – прошептала аэтерна. – Даже если ты и выйдешь за порог камеры, то далеко не уйдёшь. Голод и жажда не дадут тебе этого сделать. Да и как ты справишься с местной стражей?

– Зачем нас тут содержат?

– Ясное дело. Отправят в Фогвилль, как рабов.

– Откуда ты так сильно осведомлена о делах наших?

– Просто предположение, – ответив, аэтерна ушла в сторону, не намереваясь продолжать разговор.

Маттоми огляделся по камере, пытаясь найти что-то подходящее. Первое, за что зацепился взгляд стала огромная куча сена. Подойдя к ней, он стал водить ногой в стоге, тихо приговаривая:

– А это что за куча сена?

– На твоём месте я бы отошла от него… ватира не кормили два дня и он очень… зол.

Маттоми так и не успел отойти, как жёлто-золотистая травянистая куча зашевелилась и стала сыпаться. Через миг перед охотником громоздилась массивная фигура монстра. Даже сквозь сумрак Маттоми разглядел гарь на поредевшей шерсти, багро-розовые раны, тьму сверлил взор светлых козлиных очей, а звериную морду вершили рога.

– Ватир… это ты!

Страшный хтонический рык сотряс сердце, дух едва не покинул охотника. Парень даже не успел сделать и шага, как лапа сжалась на его шее и под ногами он ощутил пустоту. Удушение и боль пронзили горло. Он попытался обхватить шерстистую конечность своими руками, но у него не хватило сил, чтобы поднять руки.

– Стой! – крикнула аэтерна и приблизилась к ватиру. – Отпусти его.

Ватир что-то жалобно прорычал… то, что охотник не понял, но распознала девушка и нашла нужные слова:

– Да, он хотел тебя убить, но это было в прошлом. Сейчас он такой же пленник, как и ты. И к тому же… он тебя спас тогда. Не он ли дал зелье?

Пальцы разжались и Маттоми рухнул на пол. Боль пробежала по костям и телу от соприкосновения с холодным камнем. В лёгкие снова лихо поступил прохладой сырой воздух темницы, сейчас оказавшийся слаще сахара. Жадно хватая его Маттоми стал приходить в порядок. Он знал, за что его сейчас чуть не убили всякие возмущения были напрасны.

Охотник поднялся на ноги. Ватир и тёмная аэтерна… весьма удивительный набор обитателей темницы Железного Королевства для Эндерала.

– За что его посадили? – потирая горло, спросил парень, выискивая все возможные пути к побегу.

– Как он рассказывал – не доставил важное письмо от союзников.

Как только сильный женский голос поведал вину ватира, зверь заревел в тоне недовольства.

– Прости-прости, я не знала, что для тебя это личное, – извинительно сказала Фариам.

– Нужно выбираться отсюда – это точно, – утвердился в мысли Маттоми. – Если мы этого не сделаем, то через пару дней нас точно скормят монстрам Фогвилля.

– Начальник тюрьмы – опасный сподвижник властителя Железного Королевства. Если ты думаешь, что сможешь так просто выбраться, то ты явно – идиот, – аэтерна ухмыльнулась. – Голодный и холодный ты думаешь преодолеть стражу темницы? Ты либо герой, либо глупец. Но скорее всего ты просто глупый герой или герой глупостей.

– Ты слишком много знаешь о нашей стране. Но да ладно…

Маттоми прильнул к прутьям клетки. Его пальцы ощутили холод решётки, шероховатость ржавчины, множество сколов и потёртостей. Отойдя в сторону, он приметил замок.

– Весьма надёжный, – прошептал мужчина, трогая скважину.

Отчаяние ещё сильнее отравило сердце мужчины, ибо действительно шансов выйти у него слишком мало. Оглядевшись в поиске сподручных средств, он не нашёл ничего кроме камней и пары черепков разбитой посуды. Ничего такого, чтобы могло им помочь. Прутья решётки настолько мощные и хорошо сделанные, что даже мышечная сила ватира их не возьмёт.

«Сена, камни, посуда… ничего такого, чтобы могло помочь нам», – осознал Маттоми, потерев ладони.

Голод напомнил о себе очередным урчанием, жажда сжала сухостью горло, а дух практически пал от понимания того, что им тут придётся сидеть до перегона на