светилась. Во-вторых, она поменяла гардероб. В-третьих, она развила бурную деятельность по поиску рабочего места Станислава Громова: по словам лечащего врача, он был организатором концертов и еще чем-то занимался в Институте. Его видели на первом этаже, видели на третьем. Наконец, увидела и сидящая перед кабинетом физкультуры Елена Леопольдовна. Она нагнала Его у служебного лифта. Волнуясь и заикаясь, стесняясь своего дешевого халатика, сказала, какое на нее впечатление произвело его пение. И про планету сказала. Несмотря на волнение, она сразу подметила, насколько он элегантен в своем серо-фиолетовых тонов пупырчатом джемпере, как ухожено его лицо. Он спросил номер ее палаты и обещал после обеда зайти.

Как героиня Жанны Болотовой в фильме «Из жизни отдыхающих», Елена Леопольдовна судорожно начала готовиться к встрече. Зиночка ей помогала. Не хватало только соответствующей моменту музыки Вивальди. Последний штрих – положить на кровать книгу православного философа Константина Леонтьева «Византизм и славянство», которую Елена Леопольдовна вымучивала уже месяц и никак не могла дочитать до конца. В молодости она наблюдала аналогичную картину, когда ее соседка по палате перед обходом врача, доктора медицинских наук и профессора, разложила на кровати свои публикации. Тогда она мысленно посмеялась и осудила тщеславную женщину. Потому и осудила, что сама такая была.

Он пришел с другом. Рассказал, что возглавляет в НИИ Детский музыкальный реабилитационный центр, проще – лечит и восстанавливает музыкой больных детей. Студия звукозаписи помогает ему осуществлять и свои личные проекты. Живет он, то в Москве, то в Париже. Подарил кассеты с записями, рекламный проспект и ушел, оставив после себя шлейф французских запахов.

Елена Леопольдовна надела очки и стала рассматривать проспект. Огромный фотопортрет красавца в шляпе доминировал над текстом. С трудом разбираемые мелкие буквы сообщали, что певец Станислав Громов выступает только перед VIP-персонами, на дипломатических приемах, перед элитной аудиторией.

Демократичную Елену Леопольдовну, пользующуюся метро и наземным городским транспортом, эти слова шокировали. Крылья мгновенно отвалились и вернули влюбившуюся в талант пенсионерку на грешную землю.

Что произошло? Огромный вопрос вытеснил все чувства, лишил привычного гармоничного существования и ждал ответа…

***

Елена Леопольдовна всю жизнь пыталась постичь тайну воздействия искусства.

Когда-то девочка Лена, услышав Лунную сонату Бетховена, почувствовала «касание миров иных», по точному выражению Александра Шмемана. Эти иные миры касались чего-то самого в ней глубокого. Она жаждала этих встреч, «сулящих иное знание, иное постижение».

Такое воздействие искусства испытала на себе героиня фильма Веры Сторожевой «Компенсация».

Брошенные отцом сестры приехали после смерти матери в Москву восстанавливать справедливость и похитили дочь отца от второго брака с целью получения компенсации. Неподвластные детской психике взаимоотношения взрослых и обманчивая толстокожесть отца ожесточили девочек. Старшая, уже совершеннолетняя, сестра прекрасно знала – то, что они делают, уголовно наказуемо. И это не остановило ее. Она понимала, что при любом исходе им предстоит жить среди людей, а общественное мнение тоже осуждает похищение детей. И это не остановило ее.

Что же остановило ее? Почему она на крыльях любви полетела в телефон-автомат и, счастливая, сообщила отцу, что никаких денег не надо, чтоб он не волновался, она скоро привезет ему похищенную дочь?

Кульминация фильма поразила Елену Леопольдовну.      Убегая от себя самой, старшая дочь случайно оказалась в студенческом общежитии и, очнувшись после потери сознания, услышала голоса студентов, поющих «Реквием» Моцарта: в актовом зале шла репетиция. Музыка потрясла все ее существо, и она зарыдала.

Это был тот самый «катарсис» – потрясение с последующим очищением. Свободное «эстетическое», не связанное никакими долженствующими рамками – закона или общественного мнения, – всегда высоко морально, а также педагогично, патриотично и т.п. В произведение искусства ничего из перечисленного не надо специально закладывать, чтобы не убить силу целостного эстетического воздействия. «Прекрасное» – это полнота всех качеств.

Режиссер Владимир Соловьев в своей программе «САС» сказал удивительную вещь. Он не понимает, что такое снимать патриотические фильмы. Самый патриотический фильм, который он когда-либо видел – «Дама с собачкой» И. Хейфеца. Глядя, как достойно проживает свою жизнь герой А. Баталова Гуров, у него, Соловьева, возникало чувство гордости от того, что он русский.

В фильме Марка Орлова «Однажды в декабре» музыка Вивальди из цикла «Гармоническое вдохновение» заставляет совершенно разных героев, оказавшихся декабрьским вечером в филармонии, вспомнить и понять прошлое.

Сколько раз то же самое происходило с Еленой Леопольдовной. Совершенно необъяснимое. Музыка, фильм, спектакль, картина сначала потрясали до глубины души, потом возникало или чувство «как неправильно я живу», или стремление бежать и признаться в любви бабушке, маме, мужу, сыновьям, попросить прощение у отца, или желание что-то сотворить на работе и т.п.

Как сказал И. Бергман, искусство поражает сердце, минуя остановку в интеллекте. Интеллект, осмысление, подключается потом. И тогда с «трудным ребенком» надо повозиться, подыскать ключи, попытаться проделать обратный путь к замыслу и, не попав в исходную точку, все же понять что-то только для себя важное, и важное именно сегодня. Столкнувшись с другим пониманием, – удивиться, обогатиться или поспорить, вернуться к произведению и открыть новые смыслы. И припадай к источнику, и припадай.… И всех он напоит.

Театроведы Григорий Бояджиев и Натэла Урушадзе, обратившие одну из граней своего таланта к просвещению молодежи, обозначили наиболее точно, по мнению Елены Леопольдовны, предмет искусства и особенности воздействия искусства:

«Искусство берет свое начало в бесчисленных перипетиях жизни, разыгрывающихся между полюсами рождения и смерти, необходимости и свободы, воли и долга, духа и плоти. Искусству подвластен мир и в его космических катаклизмах и в микронах тончайших душевных переживаний; оно способно к вольным полетам воображения и к выверенной в каждой своей детали достоверности. Искусство бесконечно, многолико, оно вбирает в себя прекрасное и безобразное, великое и малое, личное и всеобщее; оно сохраняет на века жизнь в ее правде и идеалах, жизнь сложную, требующую постоянного решения проблем»;

«Неожиданность образного хода впечатляет, будит воображение, наталкивает на размышления и тем самым обогащает нас духовно. Художественный образ показывает нам нечто такое, что мы сами не заметили в жизни, убеждает, что через него можно выразить то, что, возможно, хотелось сказать самому. Искусство вообще развивает образное мышление, воображение, расширяет круг ассоциаций, побуждает к творчеству в любой сфере деятельности, через искусство общественные проблемы могут стать глубоко личными, искусство тревожит, вызывает боль, вторгается в самую основу личности».

Юрий Лотман в «Беседах о русской культуре» подметил:

«Если жизнь все время отнимает возможности, дороги, то искусство открывает возможности, дороги. А проходить непройденными дорогами нужно, потому что иначе опыт человеческий, сознание теряют огромные резервы».

Но в чем сокровенный – метафизический – смысл воздействия искусства?

– Искусство побуждает