Орина раздраженно воскликнула:

— Как можно быть таким… грубым… таким несправедливым! Ты хочешь быть богом для этих бедных людей, но я уверена, что на самом деле ты настоящий дьявол в человеческом обличье!

Хуарес запрокинул голову и громко рассмеялся.

— Я думаю, твои умозаключения ни у кого не найдут здесь поддержки, — с улыбкой сказал он. — Если я, как ты говоришь, дьявол, то, мне кажется, я вполне готов справиться с этой ролью и вести себя, как он. Так что будь хорошей девочкой и слушайся. Не напрягай понапрасну свою хорошенькую головку, все козыри у меня.

Орине захотелось ударить его.

Но вместо этого она развернулась и твердой походкой направилась к выходу из пещеры.

Она резко отдернула занавеску и вышла, решив предпринять попытку сбежать и скрыться от него, каким бы безнадежным это решение ни казалось.

Но Хуарес подошел к ней сзади и сказал уже знакомым ей равнодушным голосом:

— Нет никакой необходимости выходить на улицу. В наши спальни можно пройти и через эту пещеру.

Орина посмотрела вниз и увидела, что там стоит вооруженный человек и у нее нет никаких шансов проскользнуть мимо него.

Она обернулась.

Хуарес уже стоял у противоположной стены пещеры, около еще одной занавески, отодвинув ее в сторону.

За ней была еще одна небольшая пещера, и девушка поняла без объяснений, что это и есть ее спальня.

Там стояла кровать, больше похожая на восточную кушетку, чуть возвышавшуюся над полом.

Свет падал из отверстия в стене; оно было так высоко, что увидеть через него улицу было невозможно.

«Значит, и внутрь тоже никто не сможет заглянуть», — подумала Орина.

Это ей понравилось.

— Вот твоя комната, — прервал ее мысли Хуарес. — И, возможно, тебя обрадует, что моя комната расположена на другом конце пещеры, из которой мы вошли сюда.

Ей показалось, что он намеренно издевается над ней.

Она вздернула подбородок и холодно взглянула на него.

Но не успела что-либо сказать, так как в комнату вошла девушка.

— Это Зиити, — представил ее Хуарес. — Как я уже говорил тебе, она немного понимает по-английски.

Зиити оказалась довольно хорошенькой индианочкой.

Она низко поклонилась Орине и посмотрела на нее огромными глазами.

— Я… смотреть… за… сеньорита, — произнесла она на ломаном английском.

— Спасибо, — улыбнулась Орина.

— Твоя одежда прибудет завтра, — вмешался Хуарес.

— Моя одежда? — глупо повторила Орина.

— Да, я забыл сказать тебе, что ты написала письмо капитану, в котором сообщаешь, что встретила здесь хороших друзей и решила задержаться. Поэтому просишь, чтобы вся одежда, которая может пригодиться тебе в течение следующих двух-трех недель, была передана завтра утром человеку, который за ней придет.

— Я написала письмо? Что… что это значит? — опешила Орина. — Если ты подделал мою подпись, капитан заметит это.

— Священник — очень способный человек. Он может копировать подписи людей с такой точностью, что вряд ли капитан заметит подделку.

Орина взглянула на него, потом очень медленно промолвила:

— Девочка… которая попросила меня расписаться, когда я была в деревне!

— Точно! — воскликнул Хуарес. — Так же мы поступили и с аккредитивом, который будет принят в Нью-Йорке.

— Как ты мог подослать ее? — бросила ему упрек Орина.

— Когда я организую что-нибудь, — ответил он, — то продумываю все до мелочей. А так как ты женщина, полагаю, тебе потребуется одежда, даже если никто, кроме меня, ее по достоинству не оценит.

«Он определенно провоцирует меня», — подумала Орина и, несмотря на то что была в неописуемой ярости, смогла сдержать себя.

Он ждал, но, поняв, что ничего не дождется, развернулся и, как ей показалось, с недовольной ухмылкой вышел из пещеры.

На выходе он сказал Зиити что-то на языке индейцев, которого Орина не понимала.

Потом Хуарес ушел, и она устало опустилась на кровать.

Ее ладони и пальцы болели — с такой силой вонзались ногти в плоть.

— Сеньорита, душ, вода? — тонким голосом спросила Зиити.

— Душ? — удивилась Орина.

Индианка кивнула и пошла к выходу.

Девушка последовала за ней.

Она боялась, что Хуарес где-то поблизости, ей бы не хотелось снова встретиться с ним.

Но большая пещера была пуста, и Зиити провела ее через другое отверстие в скале, тоже отделенное занавеской.

Когда Зиити отдернула ее, Орина увидела, что та сделана из какого-то водостойкого материала.

За ней обнаружилась небольшая пещера с маленьким отверстием, сквозь которое сочился свет.

Под потолком была сооружена компактная деревянная платформа; на ней стояли два ведра.

Сквозь дырку в полу стекала грязная вода.

Видимо, потом она скатывалась по скале вниз.

При виде этого смешного, примитивного душа Орина, не в, силах удержаться, засмеялась.

— Очень умная задумка, — сказала она со смехом.

— Como Dios очень любит, — ответила Зиити.

— Como Dios? — медленно повторила Орина. — Подобный Богу — так вы его зовете?

Зиити кивнула.

— Como Dios очень великий человек. Спас… нашу… жизнь. Спас много… много… детей. Он пришел… сюда с именем героя, но мы зовем его Подобный Богу.

«Да уж, для меня он определенно не подобен Богу», — подумала Орина, но решила не говорить об этом Зиити.

Она вернулась к себе в пещеру и стала раздеваться.

Как справедливо заметил Хуарес, ее одежда была покрыта толстым слоем дорожной пыли.

Зиити вылила на нее ведро воды.

Она разрешила Орине использовать только одно ведро, потому что второе было приготовлено для Como Dios.

Затем она помогла Орине вытереться и отвела ее в спальню.

Девушка с удовольствием забралась в постель.

Она была измучена долгой дорогой, кофе со снотворным и дальнейшими передрягами.

Вскоре она заснула.

Проснувшись, Орина прежде всего увидела Зиити на коленях возле своей постели.

— Время вы одеться, сеньорита, — сказала она.

Орина протерла глаза.

Она чувствовала себя более или менее отдохнувшей.

Комната была залита солнечным светом, проникавшим через отверстие, которое Орина назвала «мое окно».