— Ох, смотри!

Джереми глянул влево. Подпрыгивая и напевая, по коридору цепочкой тянулись пестро одетые женщины, все как на подбор — длинноногие красавицы. За танцовщицами следовал целый джаз-банд; зажигательные мелодии сменяли одна другую.

Джереми все это начало всерьез раздражать.

— Да что за чертовщина? Странно, действительно очень странно.

— Ты хочешь сказать — странно больше обычного?

— Вот именно.

Они посторонились, пропуская танцовщиц с их сопровождением. Музыка эхом отдавалась в длинном коридоре.

— Интересно, это как-то связано с вечеринкой? — поинтересовался Джереми.

— Насколько мне известно, она уже окончилась.

— И как ты думаешь, что происходит?

— Я вообще ничего не понимаю.

— Ну, я, пожалуй, наведаюсь в лабораторию. Может, приборы что-нибудь покажут.

— Я с тобой.

На следующем пересечении коридоров они свернули влево, но вскоре стало ясно, что дорога впереди перекрыта. Навстречу, все так же приплясывая и напевая, двигалась ещё одна группа танцовщиц в сопровождении джаза.

— Ой! — вырвалось у Мелани.

— Вон туда.

Они юркнули в гостиную, быстро пересекли её и вышли в другой коридор.

Однако и здесь их не оставили в покое; правда, на этот раз менестрели.

— О господи, — обреченно прошептала Мелани.

— Может, подыграешь нам, прекрасная дева?

Перед ней стоял улыбающийся мужчина, высокий, темноволосый, одетый в зелёное, с белым пером на шляпе. Он был необыкновенно хорош собой, и Мелани почувствовала, что сердце у неё дрогнуло.

— Да, — ответила она. — Конечно. Начинайте.

Мужчина заиграл и запел, трое его товарищей подхватили:

Вот Томас однажды у речки лежит,

И вдруг он видит такое!

К нему со всех ног красотка бежит,

А за нею — полено большое…

Мелани попыталась подыграть им. Их аранжировка оказалась немного сложна для неё, но вскоре, к её удовольствию, что-то начало получаться.

— Эй, Мелани! — окликнул её Джереми. Что это — минорный аккорд или чуть ниже?

— Мелани!

— А?

— Пойдем!

— Подожди немного, а?

Закончив песню, старший трубадур сказал:

— Замечательно, девочка! Может, пойдешь с нами? Мы путешествуем вместе, едим вместе, поем вместе. Это будет чудесно!

Мелани замялась.

— Ох, это, конечно, очень мило с вашей стороны, но…

Певец взял аккорд на своей лютне.

Пойдем со мной, и ты не пожалеешь,

Нас счастье осенит своим крылом…

— Эй, Мелани, плюнь ты на этого дурня. Пошли.

— Подожди минутку, Джереми. Послушайте, конечно, было бы очень мило и все такое… Я хочу сказать, что вы славные…

С тобой вдвоем сидеть мы будем у ограды,

Смотреть, как пастухи овец сгоняют с гор,

И слушать шум немолчный водопада

И дивных птиц разноголосый хор…

— Мелани, они не настоящие.

Она посмотрела на Джереми, точно сомнамбула.

— Что?

— Они не настоящие, — повторил Джереми. — Неужели не видишь?

Певец перестал играть.

— Кто ты такой, юноша, чтобы рассуждать, кто настоящий, а кто нет? Ты тоже можешь пойти с нами. Некоторым из нас нравится баловаться с мальчиками.

Менестрели засмеялись.

— Пошли, Мелани. — Джереми потянул её за руку.

— Постой, Джереми. — Она повернулась к красавцу певцу. — Как тебя зовут?

Тот пожал плечами.

— Какая разница? Называй меня, как тебе больше нравится.

— У тебя нет имени?

— Я в нем не нуждаюсь.

Тут к ним приблизилась ещё одна группа средневековых музыкантов. При виде них у Мелани глаза полезли на лоб. Она перевела взгляд на первую группу, потом на вновь прибывших.

Они были совершенно одинаковы.

— Может, подыграешь нам, прекрасная дева?

Мелани хлопнула себя по лбу.

— Джереми, ты прав. И как я не поняла сразу!

— Ну наконец-то! Пошли отсюда.

Мелани и Джереми обогнули музыкантов и торопливо зашагали по коридору.

— Доброго тебе пути, прекрасная дева!

— Прощайте! — бросила Мелани через плечо.

Фу! Если бы только он не был так чертовски хорош!

Я постелю тебе постель из тысяч алых роз

Ты будешь жить, не ведая ни тоски, ни слез.

Снеголап.

Он весь — льдисто-белый мех и яростные желтые глаза; гора полярного меха, белого, как свежевыпавший снег.

«Снеговичок» — так называли его люди, друзья. Однако гораздо чаще люди пускались при виде его наутек. И неудивительно, ведь на вид он был очень грозным.

Он прошел сквозь магические ворота, связывающие его родной мир с замком, и оказался в помещёнии, где повсюду лежали стеганые одеяла; кричаще пестрыми стегаными одеялами были увешаны и стены, что делало помещёние особенно уютным.

Какая гадость!

Снеголап был умным зверем и понял, что портал его в замке в очередной раз сместился. Но это не имело значения. Важно оказаться в Опасном, и так оно и было. Это ощущалось даже по запаху.

Он покинул гардеробную и пошел по коридору. На углу свернул вправо, прошагал длинным переходом, свернул влево, миновал несколько гостиных, банкетный зал, молитвенный зал, приемную (в викторианском стиле) и балетную студию (используемую главным образом для занятий аэробикой).

Все верно. Он оказался там, где хотел. Но складывалось впечатление, что происходит что-то необычное. Он слышал шум и, хотя не слишком вглядывался, замечал повсюду бурную деятельность.

Туда и сюда сновали люди в маскарадных костюмах. Люди всегда одеваются так… умопомрачительно.

Кому нужна одежда? Во всяком случае, не тому, у кого густой шелковистый мех, как у Снеголапа.

Снова люди. Танцуют! В основном женщины. Он не проявил к ним ни малейшего интереса. Послышался шум, который у людей называется «музыка». Ужасно! Он её терпеть не мог. Правда, нужно признать, что ему приходилось слышать звуки и похуже.

Ещё несколько поворотов, и он оказался в коридоре, куда выходили двери спален. Дошел до третьей справа, повернул ручку и шагнул внутрь.