– И все-таки давайте успокоимся и попытаемся прикинуть, кто и каким образом мог попасть в вашу квартиру и беспрепятственно снять комнату с охраны.

– Представления не имею. Я одинок, детей у меня нет, родственников нет. В квартире бывали несколько ребят из клуба, но это такие люди, за которых я абсолютно ручаюсь, – удрученно произнес Кравчук, опуская голову. – Давать ключи соседям я не склонен, со своими делами справляюсь сам. Не представляю, как вообще такое могло произойти.

– А в последнее время кто-то проявлял интерес к вашей коллекции?

– Нет.

– Договор на охрану у вас с кем заключен? С частниками?

– Боже упаси! Я боевой офицер – с чего бы мне связываться с дилетантами? Вневедомственная охрана, все по закону, договор вот привез. – Он положил на стол перед Леной экземпляр договора.

– А кто принял заявление?

– Следователь Шувайкин.

Лена записала номер телефона, который продиктовал ей Кравчук, решив, что позвонит этому Шувайкину как можно скорее, и подписала пропуск снова разнервничавшемуся подполковнику, велев идти домой и ждать результатов.

– Вот же черт… – пробормотала она, когда за ним закрылась дверь. – Такое впечатление, что его кто-то решил подставить. Кто-то, кто знал, что у Кравчука имеется редкое холодное оружие. И круг подозреваемых я бы сузила до конкурирующей фирмы, то есть до господина Гаранина – раз они знакомы. Надо этому Шувайкину подсказать, чтобы на допрос его дернул, а я подъеду и послушаю. – И Лена решительно взялась за телефон.

Разговора с Шувайкиным не вышло – он выехал куда-то на квартирную кражу, и Лена с сожалением положила трубку. У нее в голове почему-то засела мысль, что к ограблению квартиры подполковника Кравчука может быть причастен кто-то из сотрудников вневедомственной охраны – у них есть ключи и наверняка код. Других версий, мало-мальски похожих на реальные, у нее не было, а эта казалась вполне жизнеспособной.

– Некогда мне еще и об этом думать, – пробормотала Крошина, открывая дело о сгоревших трупах.

«Я совершенно никуда не продвинулась, – думала она, листая протоколы допроса Веткиной и Гаврилова. – У убитых нет ничего общего, машина, на которой, вероятно, привезли в мусорный бак за торговым центром труп Рашида Хусейнова, сгорела – никаких отпечатков, понятно, не получим, на свалке вообще глухо, допросы местных бомжей не дали ничего. Я где-то ошиблась и теперь иду не туда. У меня есть только предположения по орудию убийства, которое, кстати, вполне вероятно, было украдено из квартиры тренера по ножевому бою. Уж не пытается ли настоящий убийца подсунуть мне Кравчука как наиболее вероятного подозреваемого?»

Она отодвинула от себя папку и снова набрала Шувайкину. Трубку опять не сняли, Лена разочарованно вздохнула.

Примерно через час приехал Паровозников, привез отчеты по оружейным магазинам, они ожидаемо оказались пустыми.

– Время только убил, – заметил Андрей, красноречиво посмотрев на Лену – мол, сразу говорил тебе, что бесполезно, но ты ж умнее всех.

– Зато я, кажется, нашла вероятное орудие убийства. Вернее, не я нашла, а кое-кто потерял.

– А теперь эту же мысль, но понятно и по-русски, – попросил Андрей, усаживаясь за стол. – Кто на ком стоял?

– Я вчера поехала в клуб ножевого боя, где Миша занимается. Там познакомилась с тренером – подполковником в отставке Кравчуком. Он посмотрел фотографии и подтвердил Мишкину мысль о ноже. А сегодня утром он прилетел сюда с выпученными глазами – оказывается, именно такой нож пропал у него из квартиры, причем не вчера. Следов взлома нет, скорее всего, грамотно сняли с пульта охраны. Я думаю, что причастен кто-то из сотрудников, но дозвониться следователю, ведущему дело, не могу, он на выезде.

– А с чего ты решила, что это имеет отношение к нам?

– Кравчук категорически утверждает, что это его нож – он на заказ сделан, там количество зазубрин на лезвии отличается от стандартного, – объяснила Лена, и Паровозников вздохнул:

– Ну, час от часу не легче. Ехать в отдел, допрашивать вохровцев?

– Это не наша компетенция, дело в районе. Я потому и пытаюсь следователя этого поймать, чтобы совместно отработать. Конечно, неплохо бы потрясти конкурирующую фирму, так сказать – клуб, где Веткина занимается. Кравчук сказал, что руководит там некто Гаранин, бывший военный. Он, кстати, знал о наличии у Кравчука коллекции холодного оружия частей спецназа разных стран, вполне мог организовать, если его кто-то попросил.

– Ты думаешь, это мог быть Карманов?

– А почему нет? – пожала плечами Лена. – Я так поняла, парень любит адреналин, риск…

– Ленка… ну, убивать-то ради адреналина…

– А то нам с тобой не попадались отморозки, – возразила она.

– Попадались. Но этот вроде из хорошей семьи, папа – депутат, не думаю, что младший Карманов стал бы так папашину карьеру под откос пускать.

– Судя по тому, как часто папаша активно его отмазывает от лишения прав, например, этот парень что угодно может сделать, – заметила Крошина, и Андрей скривился:

– Ну, я бы не ставил знак равенства между ездой не по правилам и убийствами трех человек, согласись, это как-то слишком.

– Пусть так. Но я бы проверила все-таки и Карманова-младшего, и Гаранина этого заодно. Вызову, пожалуй, повестками, пусть сюда идут, может, вид нашего заведения немного их напугает.

Паровозников посмотрел на нее насмешливо и покачал головой:

– Ох, наивная ты… Давно уже никого не пугает вид вашей конторы и даже ее внутреннее убранство. А уж «золотых мальчиков» с такими папами – и подавно.

– А я все-таки рискну.

Она стояла на трамвайной остановке и даже не заметила, как со стороны бульвара подошел Кольцов. В распахнутой куртке, в мешковатых штанах, в которых предпочитал работать, в высоких туристических ботинках, на плече – кофр с аппаратурой – видимо, возвращался со съемки.

– Привет! – как ни в чем не бывало подошел он к Лене. – С работы? Поздновато.

– Привет, – выдавила она, чувствуя, как заколотилось сердце. – Да, засиделась, дело сложное. А ты?

– Мастер-класс проводил, – с обычной чуть брезгливой гримасой ответил Никита. – Теперь ведь каждый богатый бездарь покупает «зеркалку» и мнит себя великим мастером, взяв два-три урока.

– Зачем ты себя так мучаешь, Никита? Ведь тебе это тяжело.

– А что прикажешь делать? Отказаться от заработка? Такие хорошо платят, а мне нужно сыну помогать, он один семью содержать не в состоянии, – раздраженно бросил Кольцов. – Здоровый лоб, женился – а денег заработать не может.

– Но ты ведь тоже не обязан их содержать, – осторожно сказала Лена, совершенно забыв, что ступает на запрещенную территорию. Разговоров о семье Никита терпеть не мог.

– Что ты в этом понимаешь?! – предсказуемо взорвался он. – Это мой сын! Я и так виноват, что развелся с его матерью, должен теперь хоть чем-то это компенсировать.