— Что он может делать? — спросил я Кирилла.

По сути, в этом вопросе не было особой необходимости — я и так видел, что у лиса первый уровень, всего двести жизней, а атака и вовсе была нулевой. Вот этот момент, сказать по правде, заставлял задуматься. Получается, зверь бесполезен в схватках? С другой стороны, он обладал интересной способностью — если я правильно понял словосочетание «Трансляция увиденного», лиса можно было использовать в качестве разведчика. Жаль, я вижу только самую суть, без подробного описания.

— Я могу заставить его сопровождать меня, — начал Кирилл, — могу оставить на месте и приказать ждать. И… и все.

— Ты уверен? — осторожно поинтересовался я. Неужели, промолчит об особой способности?

Кирилл посмотрел на меня с легкой задумчивостью. Затем на его лице отразилось понимание — явно догадался, что я знаю больше, чем он предполагал. Все-таки странные мысли творятся у него в голове, пожалуй, мне не стоит расслабляться.

— Еще есть «Трансляция увиденного», — признался Кирилл. — Только она неактивная — я пытался попробовать, но ничего не получается.

Я медленно обдумывал то, что увидел сам и о чем сообщил кинжальщик. Судя по всему, и это самый логичный вариант, тотемного зверя нужно развивать. Как самого себя — прокачивать характеристики, увеличивать уровни. И вполне вероятно, что развитие самого Кирилла еще не позволяет использовать способности лиса в полную силу. На мгновение я даже слегка позавидовал парню — мне бы такого зверя, уж я бы нашел ему применение! А еще лучше не лиса, а кого-нибудь посильнее. Наверное, во мне просто снова проснулся исследователь.

— Вот тебе новое задание на пути к свету, — произнес я. — Развивай своего тотемного зверя, развивайся сам и учись взаимодействовать с ним.

— И как мне этого добиться? — спросил Кирилл. Без скепсиса, отметил я, а с вполне четко прослеживаемым любопытством.

— Ищи пути, — уклончиво объяснил я. Откуда мне это знать? — Пробуй, ошибайся, находи верные решения.

— Видимо, только так, — смущенно улыбнулся Кирилл и посмотрел на своего призрачного лиса, который, похоже, устал ждать и решил прилечь.

— Я тоже хочу себе такого, — с грустью в голосе сказала Лена и невольно потерла живот. Похоже, девушка не против повторить тренировку Кирилла.

— Не завидуй и не спеши, — строго сказал я. — Сначала помоги своему напарнику во всем разобраться и только потом уже делай свой выбор. Кто знает, возможно, свет приготовил для тебя что-то более интересное.

Лена тут же собралась и часто-часто закивала. Черт, все-таки мне определенно нравится эта игра в путь света! Главное, не зарываться и не переходить на откровенный бред.

— Буду таскать его с собой, — решил кинжальщик. — Попробую прокачать.

— Отличная мысль, — одобрил я идею Кирилла.

— Вася, ты же отпустишь нас вдвоем покачаться? — осторожно спросила Лена. Видимо, она боялась, что после вчерашнего инцидента с куском породы я лишу их самостоятельности.

— А вы надеялись, что я буду за вами следить, будто нянька? — строго ответил я вопросом на вопрос. Пусть расценивают это не как то, что я внял их просьбе, а как то, что сам изначально решил отправить их на прокачку вдвоем. Собственно, так я и хотел поступить. — И не забудьте про эленит.

— Спасибо, Вася! — ответила Лена и первой юркнула в пещеру, Кирилл тут же последовал за ней.

Я немного подождал и лишь после этого сам погрузился в сырой полумрак. Паладины успели уйти далеко вперед и уже с кем-то схватились, судя по звукам, доносившимся из соседнего коридора. Что ж, а я, пожалуй, пойду в другую сторону.

Углубившись в какое-то неприметное ответвление с желтоватым полом, спустя некоторое время я наткнулся на еще один вид наги.

Неофит был довольно-таки слабый по сравнению с проклятыми и адептами культа змеи, даже ростом этот противник отличался в меньшую сторону. Кожа его была тусклого бронзового оттенка, а глаза желтыми. Скучный монстр, но для неспешного увеличения характеристик самое то. Я даже усмехнулся: человек, говорят, привыкает ко всему, но спокойно размышлять, когда человек-змея пытается разорвать тебя на части — это, безусловно, высший пилотаж.

Я вспоминал свой недавний сон и пытался понять, что он может значить. Нет, я, конечно, не из тех людей, которые пытаются толковать свои сновидения, желая предсказать ближайшее будущее. В эту ерунду я никогда не верил и смеялся над людьми, которые искренне искали скрытые знаки в бредовых ночных приключениях. Я знал, что сон — это отражение действительности. Мозг продолжает обрабатывать информацию, строить какие-то логические цепочки и в итоге выдает то, что мы и называем сновидениями. Или грезами, кому как больше нравится.

Но здесь… Здесь явно было что-то не так. С чего вдруг мне приснился Витька Чиграш? За все то время, что пробыл в этом мире, я ни разу не вспомнил о нем. Да и в мире старом мы не особо дружили. Что нас связывало — только работа на разгрузке вагонов. И тут вдруг он является мне во сне, да еще весьма стройном и логичном. Никакого бреда, никаких непредсказуемых сюжетных поворотов и резких смен действия. Я как будто, сам того не желая, погрузился в воспоминания. И все было как в той, прошлой жизни, кроме появления незнакомца в черном. Тут, как говорится, к бабке не ходи — во сне нашло отражение мое появление в этом мире. Пусть смутно, но человек в костюме и шляпе напомнил мне моего наставника. А может, это и был он? Подумав еще немного, я отмахнулся от этого предположения. Лицо мужика из сна было таким размытым, что я не мог его вспомнить, как ни старался.

А Витька Чиграш бросился под поезд — так было на самом деле, в реальной жизни. Так, во всяком случае, нам рассказывали. Хоронили его в закрытом гробу, настолько тело было обезображено. Смерть его была неожиданной для всех нас, членов непривилегированного клуба железнодорожных грузчиков. При этой мысли я хмыкнул, посмотрев в немигающие глаза бронзовой наги. Вроде, моя прежняя жизнь, а такое впечатление, будто фильм вспоминаю.

Почему мой знакомый решил покончить с собой? Что толкнуло его на отчаянный шаг — броситься под многотонную махину? Во сне он мне жаловался на неудавшуюся жизнь, на отсутствие отношений, на беспросветную мглу… В реальности все было точно так же. Был похожий разговор, и даже не один. Но тогда это было как-то обыденно и привычно, в какой-то степени даже превратилось в некий ритуал: я рассказывал о своих неудачах, Чиграш о своих. Остальные парни и мужики тоже добавляли беспросветности в существование, потом мы резко переходили на пошлые анекдоты, чтобы отвлечься, и начинали работать. Или продолжали, если болтали в перерыв.