– Давид, неси Димку в комнату, пусть Сашка его разденет.

Давид, понимая, что опасности Егор для Марго не несёт, скорее уж наоборот послушно стал исполнять приказание.

– Ну, и чем ты руководствовался, когда тащил сюда Давида? – пошла в наступление Марго, как только Давид скрылся в дверях.

– Исключительно идеологическими, – отфыркнулся Егор.

– То есть тебя не смущает, что ты сам припёрся незваным гостем, так ещё и постороннего человека с собой приволок, – искренне удивилась Марго.

– Ты сейчас палку- то не перегибай. Приехал я к жене и сыну, приглашение мне на это не нужно. А то, что Давида привез, так на некоторых в больнице полгода назад смотреть было тошно, это я сейчас о тебе говорю. А он за это время вообще не в себе был. Жил как будто в паралелльной реальности. С людьми не общался, смотрел только гонки бесконечно, – жёстко отчеканил Егор.

– И ты такой подумал, дайка я помогу им встретиться, и все сразу станет отлично, любовь-морковь? А про маменьку ты часом не забыл? Она Давида не то что в качестве зятя, даже просто как парня рассматривать не будет.

– А ты, я смотрю, и нюни сразу распустила, сопли-то подбери. Итак, понятно, что ты семи пядей во лбу: спортсменка, красавица, умница и тебе только принц парой будет, а где их взять принцев- то. Берите что дают.

– Вот ты перед родителями с этой пламенной речью и выступишь. Заступишься за права простых мужиков.

– Маменька хочет только, чтоб тебе было хорошо. Смирится она, может конечно не сразу.

– Или второй вариант, она тоже очень любит: вычеркнет из жизни и всё.

– Ты ее родная дочь, тебя не вычеркнет, если уж меня в черный список не занесла. Все хорошо будет, Давид из тех, кто на руках тебя носить будет и все закидоны терпеть, – проговорил Егор, притягивая Марго в объятья.

– А ты чего раздетый, не май месяц вроде.

– Сауну было велено организовать и вечером шашлычки пожарим, – протянул с нотками удовольствия в голосе Егор.

– Если ты постоянно будешь смотреть в ту сторону, то шашлыки сгорят, и тогда в милость к маменьке ты ещё долго не попадешь, – пихнул Давида в плечо Егор.

– Да я итак стараюсь, но времени мало, а тут даже не поговоришь толком, про остальное я вообще молчу, поэтому хоть насмотреться.

– Кстати об остальном, – хитро прищурился Егор, протягивая в руке меленький ключик, – держи Ромео.

– Это что?

– Это ключик от двери сауны, она хорошо протопилась, вон отец как возмущался, что ему жар нельзя. Так что тепло держать будет до утра, диван в гостиной там мягкий. Только свет не додумался включить.

– Ольга Викторовна сказала, что не потерпит разврата в ее доме.

– Сауна-это и не дом, а баня вообще-то, – отвесил шутливый подзатыльник Давиду Егор, – салага ты, всему учить надо.

– А как Марго сказать про сауну?

– Как ты только своими контрактниками командуешь, – закатил глаза Егор, – ты сам туда нарисуйся к одиннадцати и жди, только контору мне не спали.

– Спасибо.

– И смотри, аккуратно там, чтоб всё было добровольно.

– Да у меня и в мыслях не было.

– Давай только мне байки эти не лечи. Я тебя предупредил.

Глава 16

Вот и чего этой семейке не спится посреди ночи, завтра утром так-то тренировка. Значит, "Горушку" жалко посылать среди ночи в сауну, за забытым фитнес-браслетом, а её – сестру родную – не жалко. Будильник у нее там, видите ли стоит, играть будет рано утром, чтобы тренировку не проспать.

Марго ворчала себе под нос, кутаясь в кардиган, потому как в марте в Сочи, да ещё и ночью было прохладно. Шелковая пижама, состоящая из топика и шортиков с кружевными вставками не грела совершенно.

Свет она не включала, так как знала тут каждый закуток, двигалась к двери в сауну по памяти.

Баня с сауной и небольшим бассейном располагались в отдельном здании.

Марго подошла к двери и хотела вставить ключ в замок, но дверь резко распахнулась, и сильная рука затащила ее внутрь. Действуя на инстинктах, попыталась сделать болевой захват, но была перехвачена поперек тела сильными руками. Собственные руки оказались прижаты вдоль туловища, когда хотела ударить ногами по голени, над ухом раздался хриплый шепот:

– Малышка, это я, не сопротивляйся.

Марго перестала вырываться, позволила себе прильнуть к сильному телу, впитать в себя его жар.

– Я так понимаю, никаких часов тут нет? – спросила так же шепотом.

– Не знаю ничего про часы, мне велено было здесь быть после отбоя.

Давид шептал эти слова на ухо, и от его голоса по всему телу разбегались мурашки. Волоски стали дыбом. Носом он зарылся в волосы у уха и стал вдыхать их запах. Руки гладили талию и под грудью, не на секунду не останавливаясь.

– Не уходи, малышка, дай подышать хотя бы, погладить, с ума сводишь.

Марго откинула голову ему на плечо, при ее росте он все равно был на голову выше. Давид склонился к ее шее, оставляя дорожку из влажных поцелуев. В поясницу Марго упёрлась его каменная эрекция.

Руки девушка закинула ему на шею, поглаживая пальчиками короткий ёжик волос. Воздух с хрипами стал выходить из лёгких мужчины. Мозолистые руки задрали пижамный топ и гладили нежную кожу. Большой палец оглаживал полукружье груди.

Марго запрокинута голову вверх и Давид склонился к ее губам. От нехватки кислорода губы пересохли, Давид языком облизал губы Марго и скользнул вглубь ее рта. Она разомкнута зубы, пропуская его внутрь.

– Пойдем в парную, прошептал, оторвавшись от ее губ, – параллельно закрывая входную дверь на замок.

– Дава, я боюсь, – тихо, как будто для самой себя прошептала Марго, уткнувшись ему в грудь.

– Малышка, не бойся, если не хочешь, ничего не будет, – произнес Давид, надеясь, что ему хватит выдержки.

– Нельзя, завтра тренировка с утра, если мы с тобой, то потом болеть будет, а мне тренировку пропускать никак, – путано поясняла Марго в перерывах между поцелуями.

Давид уже с трудом воспринимал слова, они как раз дошли до комнаты, где раздеваются перед парной.

Кардиган остался где-то позади на полу, Давид спустил бретельки топа, и он повис на талии. Мужчина замер на несколько минут, любуясь совершенной грудью. Отблесков света из окна было достаточно, чтобы разглядеть небольшую родинку на левой груди и призывно торчащие соски. Из горла вырвался хриплый полурык, полустон с которым он припал сначала к родинке, облизал ее языком по кругу.

Марго выгнулась навстречу, подставляясь как кошка,