Девушка взглянула на Макса. Он стоял к ней вполоборота, давая время собраться.

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

— Сначала пусть охрана проверит виллу на безопасность.

— Но зачем? Разве есть место, безопаснее этого дома?

Макс немного помолчал.

— Я постоянно нахожусь под прицелом фотокамер папарацци, и у меня, похоже, начала развиваться паранойя. Кроме того, вилла может прослушиваться.

— Как? — изумленно открыла рот Роза.

— По словам здешних жителей, один незнакомец снует от дома к дому, пытаясь выведать подробности из жизни нашей семьи.

— Англичанин?

— Да. Ты кого-то видела?

— Возможно. Домоправительница рассказывала мне о нем. И, кажется, он сфотографировал меня вчера в деревне.

— Значит, ему известно, что ты здесь. А к этому моменту он наверняка уже знает, что и я приехал. Но не волнуйся. На виллу нельзя просто так пробраться, только если нанять вертолет, но этот тип не сможет сделать этого. — Неожиданно Макс резко сменил тему: — Выглядишь гораздо лучше. Синяки исчезли, будто их и не было. Дышится уже нормально?

— Да. Я в порядке. Макс, в чем дело? Ты стал каким-то другим.

Макс коротко хохотнул и сел на стул рядом с Розой.

— Возможно, это потому, что мои чувства изменились. Мне нужно кое-что сказать тебе.

Роза нервно облизала губы.

— Продолжай.

— Оказалось, — сказал Макс, не глядя на нее, — что я и мои братья — не внуки короля.

Из груди Розы вырвался сдавленный стон: она поняла, что из этого следует.

— Я не мог пойти к королю, имея одну лишь фотографию в руках, — закончил свой рассказ Макс. — Поэтому мы с Джованни прошли тест на ДНК, который показал, что мой дед — Джованни, а не король.

— Понятно, — тихо выдохнула Роза. — И что ты собираешься делать?

— Скажу королю.

Роза похолодела от одной только мысли об этом. Кровные узы рода Фьерецца так много значили для гордого аристократа, каким являлся Джорджио.

— Но ведь тогда не остается ни одного наследника. Что же он будет делать?

— Он прикажет мне убираться к черту и никогда не возвращаться на Нироли.

Роза в изумлении уставилась на Макса.

— Ты этого хочешь? Покинуть Нироли?

— Нет. Странно, но я хотел бы стать королем. Здесь еще полно работы, которую необходимо сделать. Дедушка — то есть король, — исправился Макс, — застрял в прошлом веке. Люди доверяют мне. Я знаю их. Но так как я не Фьерецца, то не имею права наследовать трон. Король не позволит мне этого. Он провозгласит наследницей тебя.

— Нет, — прошептала Роза, дрожа.

— Ты осталась единственной наследницей.

— Знаю. Но захотят ли люди, чтобы ими правила королева? Раньше такого никогда не было, а многие островитяне старомодны.

— Они примут тебя, раз уж никого больше не осталось. Ты должна стать королевой, Роза. Если нет, республиканцы воспользуются этим шансом.

— Разве это так плохо?

— Неужели ты предполагаешь, что они достигнут власти мирным путем? Почти поколение назад на Нироли уже произошла кровопролитная война. Люди гибли. Островитяне хорошо помнят об этом, Роза. Они будут защищать трон и монархию.

Принцесса закрыла глаза, погруженная в собственные мысли, но вдруг резко подскочила и выпалила:

— Может быть, Адам? — Заметив вопросительный взгляд Макса, она поспешила пояснить: — Ты же знаешь Адама Райдера — моего сводного брата.

— Он сын твоего отца, да, но незаконный.

Свет в ее глазах потух.

— Как это все нечестно! Ты бы стал отличным королем. Лучшим из всех. Может, не раскрывать тайну твоего рождения? Тогда трон перейдет к тебе.

— Я не узурпатор. Раз я не Фьерецца, значит, не стану заявлять права на престол. Что бы ни случилось, я приму любой исход.

— Но это ничего не изменит. Все равно люди считают нас кузенами, и… — Роза осеклась.

— Так как я не внук короля, то разразится большой скандал и возникнет кризис. Журналисты объявят короля несостоятельным мужем. Не только это. Моя мать и братья будут лишены титулов, а это еще лучше для республиканцев. То, что я откажусь от трона, никого не удивит. В конце концов, это не в первый раз.

— Подожди! А дедушка не может признать Адама и объявить его наследником престола?

— Не думаю, что это возможно. Но даже если так, думаешь, Адам откажется от своей жизни в Америке?

— Нет. Его никогда не привлекал Нироли. — Роза чувствовала себя загнанным зверем, попавшим в ловушку. Хотелось бы ей узнать, что они с Максом не кровные родственники, раньше. А сейчас это только все испортило. Вспомнилась старая пословица: осторожней с желаниями — они могут сбыться. Роза сглотнула. — У меня нет выбора, да? Тебе, должно быть, нелегко узнать, что ты не тот, кем себя считал?

— В каком-то смысле это облегчение.

И с этими словами Макс склонился к Розе и поцеловал ее.

Душа ее тут же запела от счастья. Этот поцелуй был для нее домом, куда возвращаются путешественники из дальних странствий. Макс встал и поднял Розу, не отрываясь от ее сладких губ.

— Прости… — наконец произнес он, отстранившись от нее. — Я не имел права так поступать.

Роза отбросила гордость и смущение и, помолчав, спросила:

— Ты знаешь, что я все еще невинна?

Макс застыл на месте, как хищник, почуявший добычу.

— Я подозревал, но не мог в это поверить.

— Что ж, это так. И знаешь почему? В шестнадцать я еще не осознавала, что со мной происходит. Но теперь прошло время, и я по-прежнему хочу тебя. Возьми меня, Макс.

— Но почему?..

— Потому что… — Роза не смогла признаться. — Если мы не сделаем этого, я буду жалеть всю свою жизнь.

Они смотрели друг на друга, кажется, целую вечность. Чего ей только стоило выдержать его взгляд!

Наконец Макс улыбнулся, и Роза перевела дыхание.

— Макс?

Он не пошевелился, но его взгляд переместился на ее губы и оставался там так долго, что Роза ощутила, как они раскраснелись и словно стали полнее и мягче.

Девушка смущенно зарделась, когда его зеленые глаза спустились еще ниже, к ее шее и линии декольте.

— Но если мы займемся любовью, ты можешь пожалеть и об этом, — помолчав, сказал Макс.

— Нет! Никогда. Если я стану королевой, мне нужно что-то… что будет принадлежать только мне. О чем я буду вспоминать холодными ночами…

Макс нахмурился, и сердце Розы сжалось. Он очень хочет помочь нирольцам, но ему ни за что не стать королем.