Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да вы что? Я же пошутил! — обратился я к товарищам.
Все соглашаясь покивали головами.
— После боя с тилинкитами я разжёвывал лечебную траву, прежде чем положить ее себе на рану, а не жрал врагов, — сделал я очередную попытку объясниться.
— Да... да... конечно, Шрам... мы и сразу это поняли, — они соглашались со мной и говорили, как говорят на Земле с умалишенным.
Разочарованно и бессильно выдохнув, я махнул рукой и приступил к занятиям. Разминка, силовые упражнения, снова разминка, ката... Вскоре на площадке появился Деян и стал гонять тех, кто занимался с прохладцей. Ко мне это не относилось, я всегда сам себя гонял больше любого командира. В конце тренировки я пометал сулицы и сякэны, закончив фланкировкой шашкой, для укрепления кистей рук.
Следующая десятица прошла в однообразных занятиях, службе по охране замка и покоев баронской семьи. Вернулся на службу Сток, уже не хромающий и довольный как кот, объевшийся сметаны. А в конце десятицы, ближе к вечеру, в замок влетело несколько всадников в сюрко красно-голубых цветов Хетского графа.
Настроение упало, наверняка долгожданный и нежеланный сбор на войну с Вранским графом. Я и по прошлой жизни прекрасно знал, ждать от вышестоящих начальников чего-нибудь хорошего не стоит. Хороший начальник для подчиненного, это тот, которого не видишь и не слышишь. И эти торопыги, которые чуть не загнали своих лошадей, ставлю аурис против асса, нам не премию везли или весть о снижении налогов.
Так и оказалось. Вскоре из донжона вышел Элдор Тессен и собрал у себя в домике лейтенанта и десятников. Как-то само собой, свободные от службы воины собрались вокруг дома. Минут сорок в домике были слышны маты Тессена и что-то громыхало. Потом дверь распахнулась и из дома стали выходить потные, краснолицые десятники. Вышел и лейтенант.
— Чего собрались? — спросил он. — А, впрочем, так даже лучше. Десятники, поставьте задачи и завтра утром мне доклад по готовности своих десятков.
Деян отдал команду и ушел в сторону казармы, а десятники разошлись по тренировочному полю и стали собирать своих людей. Я увидел Андража и подошел к нему. От других десятков отбегали посыльные, чтобы вызвать отсутствующих. У нас тоже не было одного человека — Стока. Сказали, что он валяется в казарме и вызывать его, конечно, послали меня.
Я нашел его дрыхнувшим без задних ног и с таким выражением лица, что даже представлять, что ему снится, не хочу. Я с удовольствием потряс его за плечо. А что? Все шуршат и волнуются, а он тут счастливый сопит и слюни пускает. Нет! Вставай, друг! Родина в опасности, а ты спишь, хе-хе. Выдернув Стока из объятий Морфея, я притащил его к месту сбора. Он не успел даже толком проснуться и понять, куда и зачем бежим.
— Сток, — проскрипел Андраж. — Чего это у тебя такое счастливое лицо, как будто ты не по вызову десятника прибежал, а на блядки?
Стоящие вокруг дружинники заржали. Сток с удивлением рассматривал заполненную воинами тренировочную площадку.
— Ладно, хватит ржать, как кони, завидевшие кобылу, — оборвал смех десятник. — Беривой тер Хетск, наш граф, собирает войска. Собирает со всех баронств. Его сиятельству приспичило выяснить отношения с его сиятельством графом Бранимиром тер Вранск.
— Нашему лорду, как и остальным баронам графства, дан приказ лично привести дружину к месту сбора у города Кронос, — продолжил Андраж. — Выйти велено незамедлительно и наш десяток идет в полном составе.
Воины десятка загудели, обсуждая услышанное.
— Видишь, Сток, не зря ты такой счастливый прибежал. Радость-то какая, — с горечью сказал десятник.
— Да я-то что, — буркнул Сток, довольное выражение лица которого уже сменилось на унылое. — Я ничего.
— Аааа, — махнул рукой Андраж. — Я так, ворчу по-стариковски. Пойдем верхом на лошадях, вьючных коней не берем, имущество будем размещать на телегах.
— А что капитан так ругался? — поинтересовался я у Андража.
Тот задумчиво посмотрел на меня, но потом все-таки ответил:
— Потому что у нашего капитана голова болит за защиту владений и людей Аристи. Тилинкиты, разбойники, а совсем недавно — кравосцы и кроносцы. Только и успеваем отбиваться. Не с руки нам воинов уводить из своих земель, вот и злится.
— Ладно, хватит болтать, — закруглил разговор Андраж. — Завтра в семь утра стоите перед конюшней вместе с теми лошадьми, которых возьмете в поход. Должны быть полностью вооружены. С собой по одному мешку с вещами.
— А когда выходим?
— Не завтра, — усмехнулся десятник. — Расслабь булки. Еще дворян будут собирать, а они почти все по манорам сидят.
Поход конечно не завтра, а вот смотр завтра, в семь утра. Поэтому я вывел из конюшни Князя и рванул домой. Кто знает, не запретят ли с завтрашнего дня выходить из замка, поэтому я решил сложить вещмешок и забрать его в замок заблаговременно. И не для смотра, а реально взять с собой то, чем собираюсь пользоваться в походе.
Когда въехал в город, было уже достаточно поздно, поэтому я на минутку заскочил в «Старый кот», чтобы предупредить Элу о сложившихся обстоятельствах. С досадой сообразил, что даже не знаю, где она живет. Да вообще, не успел с ней нормально поговорить. Застолье — постель — прощай красавица. Пипец как стыдно. Блиин. Надо исправлять свои косяки.
К счастью, Эла оказалась в харчевне. Я нормально объяснился с ней, но реально не было времени ни на обстоятельный разговор, ни на то, чтобы уединиться. Мы быстро распрощались, она побежала работать, а я порысил домой. Аллюр два креста,* максимальная скорость, что я позволял себе в городе. Очень опасался сбить какого-нибудь зазевавшегося горожанина.
* - Когда конница была самым подвижным видом войск, командиры их использовали для отправки донесений или посылок. Крестами они обозначали скорость, с которой нужно было что-то доставить. Один крест обозначал, что лошадь могла идти шагом. Два креста — рысью. Три — галопом или очень быстро.
Перед самым домом я перевел Князя на шаг. Вдруг он нервно всхрапнул и дернулся в сторону от темного переулка, мимо которого я проезжал. Мои руки автоматически накинули на голову бацинет. Пусть меня считают трусом, но лучше я буду хуже выглядеть живым, чем хорошо — мертвым.
Из темноты на свет
