Где-то там, в глубине, я отчетливо осознавала, что наравне со злостью во мне начинает прорастать любовь к нахальному и зарвавшемуся брюнету, который на протяжении последних четырех лет ежедневно портил мне жизнь.

От таких откровений даже с самой собой становилось дурно и страшно. Я не представляла себя в роли влюбленной девушки, которая будет поминутно вздыхать и думать о своем принце на белом коне.

Сердце гулко екнуло в груди при звуке голоса, раздавшегося в комнате. Створка ванной приглушала звуки и не позволяла разобрать, с кем и о чем говорит Глеб. Любопытство взяло вверх и, тихо подкравшись к двери, я приложила к ней стеклянный стакан из-под щеток.

Голоса стали более различимыми, но единственное, что я смогла разобрать — это неясное бормотание двух мужчин, с которыми беседовал Глеб. Отпрянув от двери, начала тихо отступать назад, надеясь, что они не заметили тот факт, что я подслушивала. И уже громко подошла и распахнула дверь.

В комнате обнаружился только Глеб. Парень сидел перед монитором ноутбука и с кем-то общался по видеосвязи. Медленно выдохнув сквозь зубы, поняла, что разоблачение мне не грозило.

Пройдясь по комнате, мельком взглянула за плечо Глеба на светящийся прямоугольник. Мой напарник вел увлекательный диалог с отцом и начальником складов. Из последних фраз я могла сделать предположение, что разговаривали они о сегодняшних переговорах или о прошедших. Других поводов для таких звонков я просто не знала.

От безделья я уже привела себя в безупречное состояние и ослепляла своим видом не хуже любой звезды на небосклоне. В противовес мне, брюнет все так же сидел в трусах и с вороньим гнездом на голове. Все трое были настолько поглощены беседой, что на мое присутствие им было откровенно плевать с самой высокой колокольни.

Такое равнодушие к собственной персоне начинало уже раздражать, хотелось тут же взять и устроить маленький скандальчик локального масштаба, но настроения для боевых действий не было. Эта поездка морально вытянула из меня все силы.

В голове гудело от напряжения и толпы мыслей, что активно разрывали мое душевное спокойствие на части, оставляя от него только ошметки и непонятные кусочки, из которых невозможно было собрать целую меня.

Всегда холодная и расчетливая, рядом с этим гадом ползучим я становилась спичкой, что вспыхивала от малейшего движения или вскользь брошенного слова. Мне было достаточно наглого взгляда серых глаз, в которых плескалась насмешка пополам с дикой ревностью.

Все это перемешивалось в голове, и расшатывало привычный эмоциональный фон. Всегда присущее мне холодное безразличие к представителям противоположного пола рядом с ним летело в пропасть.

Вот и сейчас иррациональная и необъяснимая ревность сжигала меня, разъедая душу до основания. И только злость и гордость не давали мне встать и захлопнуть крышку этого дурацкого ноутбука, к которому он проявлял больше интереса, чем ко мне, любимой.

Отец тихо засмеялся, и я вынырнула из собственного помутнения, мгновенно концентрируясь на словах и действиях мужчин. Те уже прощались и говорили в основном об удачном стечении обстоятельств. Работа — превыше всего!

Глеб распрощался с мужчинами и, не одарив меня даже взглядом, ушел в ванную готовиться к переговорам, до которых оставалось меньше часа. Улегшийся гнев начал возвращаться с удвоенной силой.

Значит, как вертеться вокруг Алексис, одаривая ее комплиментами, это мы можем, а как уделить мне хотя бы минуту, так нет, он сверхсрочно занят, и у него куча вопросов, которые нужно срочно разрешить, и без его участия они не разрешатся ну совсем никак!

Гнев нарастал, а я в какое-то мгновение испугалась собственного проявления эмоций. Я ревновала, ревновала этого нахального парня, не просто к девушке, а к собственному отцу! Это уже выходило за границы моего понимания.

Я ни разу за свои двадцать один год, прожитые в этом бренном мире, не испытывала и толики чувств к кому-либо, за исключением Станислава Эдуардовича. И вот сейчас все демоны ада раздирают меня ревностью. Быть такого не может, да еще и к кому? К Глебу!

О ужас! Боже, за что? Вот где я умудрилась так накосячить? Из всех возможных вариантов меня угораздило втюриться в этого самовлюбленного представителя мужской части населения.

Прикусив нижнюю губу, я вся подобралась и с нетерпением ожидала, когда брюнет покинет ванную и наконец-то обратит свое внимание на меня. Где-то там в мозгу щелкнул тумблер, и меня пронзила ослепительно-белая молния догадки.

Я веду себя как дура, Глеб уже сто раз догадался об изменениях в моем поведении, о их причине! Моя ревность веселила его, и сейчас он намеренно выводил меня из равновесия и заставлял ревновать.

От такой догадки меня пронзило от кончиков ногтей до кончиков волос. По телу пробежал озноб, и сердце мгновенно успокоилось, уступив место холодному разуму и расчету.

Подняв взгляд на часы, обнаружила, что до назначенного завтрака всего десять минут, и, еще раз посмотрев на закрытую дверь ванной, подхватила со столика сумочку и покинула номер. Опаздывать на переговоры было не в моем стиле. И уже в лифте, оправляя полы темно-синего пиджака, столкнулась с болгарами, которые жили этажом ниже.

— Доброго вам утра, — мужчины по очереди поцеловали мне руку.

— Доброго, господа, — я очаровательно улыбнулась.

— Где же ваш партнер? — голубые глаза пробежались по моей фигурке.

— Заканчивает решать вопросы с Москвой, — не моргнув и глазом, соврала я.

— Сколько же нам его ожидать? — главный прислонился к отполированной стенке.

— Можем начать без него, — звонок оповестил нас о прибытии в ресторан.

Время было довольно раннее, и за столиками находились представители едва ли десятка компаний: в четвертый день переговоры были внеплановые. Обычно такие, как у нас.

Заинтересовать новых партнеров во время всего этого бедлама считалось за чудо, а уж ежедневные переговоры — вообще нонсенс для здешней публики.

Руку даю на отсечение, почти все присутствующие в ресторане потенциальные компании заинтересовались нами после удачных переговоров с Японской компанией и объявления о переговорах с немцами.

Всмотревшись в лица, узнала ирландцев, индусов и бразильцев, остальных вспомнить не смогла. Следовательно, большого интереса для меня они не несли. Самых крупных игроков я выучила еще в первый год.

Взгляды, устремленные на нашу группу, от меня не укрылись, люди на самом деле с интересом следили за нашим шествием к столику. Мы решили выбрать дальний у окна, на наше счастье, все сосредоточились вокруг нашего привычного места. Столик около рояля мы облюбовали с Глебом с первого завтрака и обычно не изменяли традиции, занимали его.

Сейчас, расположившись на другой половине зала, я с удовольствием наблюдала за гримасами остальных участников этого маленького представления.

— Что будете заказывать? — в такую рань официанты откровенно скучали.