— Все в порядке.

— Ты уверен? Ты выглядишь раздраженным.

Слава богу, она не поняла, что он сейчас испытывает на самом деле.

— Пустяки. Это всего лишь книга.

Затем он машинально подошел к той половине кровати, на которой обычно спал. К той, на которой сидела Уэнди.

— Тебе было трудно уложить Пейтон спать? — спросил Джонатан, снимая часы и кладя их на прикроватный столик. Затем его взгляд упал на обручальное кольцо, и он помедлил.

— Нет, — ответила Уэнди, распрямляя плечи. — Думаю, она наконец-то привыкла к новому графику кормления. Я разбудила ее в одиннадцать, чтобы дать ей бутылочку. Она поела и...

Когда ее голос резко прервался, Джонатан поднял голову и обнаружил, что она тоже смотрит на его кольцо. Затем их взгляды на мгновение встретились. Уэнди нервно облизнула губы. Он зачарованно смотрел на нее. Между ними словно проскочил электрический разряд. Ему вдруг захотелось поцеловать ее, сделать своей.

К счастью, у нее на животе лежала Пейтон, и это удержало его от совершения глупостей.

Сняв кольцо, он положил его рядом с часами. Она снова посмотрела на кольцо, затем на его лицо и неловко улыбнулась:

— Я заняла твою половину кровати?

— Все в порядке.

— Нет, я передвинусь. Дай мне минутку. — Положив ладонь на спину Пейтон, она начала приподниматься. Пейтон зашевелилась, и она замерла.

— Положи ее посередине кровати. Она может спать здесь.

— Ты уверен?

— Абсолютно. — Пока Пейтон спит с ними в одной постели, они не наделают глупостей. Более того, на его стороне наука. — Я читал о том, что, если родители хотят, чтобы между ними и ребенком установились близкие отношения, им следует кормить его по требованию и класть спать с собой.

— Случайно, не здесь? — спросила Уэнди, помахав перед ним его электронной книгой. При этом она кокетливо улыбалась, отчего его желание усилилось.

— Думаю, мне следует лечь на полу, — пробормотал он.

— Не говори чушь.

Осторожно положив Пейтон на кровать, она перебралась на другую половину. При этом тонкая ткань шорт обтянула ее ягодицы, и в низу его живота все напряглось.

Она даже не представляет, как все серьезно.

К черту пол! Он будет спать в ванне с холодной водой.

— Я не возражаю.

— А я возражаю, — ответила она, сбрасывая на пол лишние подушки с той половины кровати, которая отныне будет ее половиной. — Когда я думаю обо всех тех вещах, которые ты сделал для меня за эти несколько недель...

— Не превращай меня в супергероя. Ты знаешь, почему я на тебе женился. — Проблема заключается в том, что он сам больше этого не знает. — Мои мотивы не были альтруистическими.

Уэнди немного грустно улыбнулась:

— Я знаю. Мои тоже. И я не собираюсь выгонять тебя из постели.

— Выгонять тебя из твоей собственной постели, — быстро поправилась Уэнди.

Ее щеки порозовели, и она как назло стала выглядеть еще привлекательнее.

Он хотел продолжить спор о том, где ему следует спать, но у него не было доводов.

— Я поняла, — произнесла она шутливым тоном. — Ты стесняешься своего тела.

Очевидно, она пытается скрыть собственное смущение.

— Уэнди...

— У тебя дряблая незагорелая кожа или, может, ты набрал несколько лишних фунтов? Ты поэтому застыл как статуя и не раздеваешься?

Джонатан не собирался ей говорить, почему он не раздевается. Если она до сих пор не поняла, как его возбуждает вид ее сосков, проступивших через ткань топа, это ее проблема.

— Я не буду смотреть. Обещаю, — поддразнила его Уэнди, демонстративно отвернувшись. — Теперь я тебя не вижу. Если хочешь, можешь даже выключить свет.

Закатив глаза, Джонатан выключил торшер, прежде чем начать расстегивать пуговицы на рубашке.

— Ты помирился с моим отцом? — спросила она после небольшой паузы.

— Думаю, что да, — признался Джонатан, сняв рубашку и бросив ее в сторону стула, стоящего поблизости. Затем он разулся и снял носки. — Тим не такой уж плохой.

— Да. Все, в конце концов, меняются к лучшему.

Прежде чем расстегнуть джинсы, он помедлил. Он со школьных лет спит в одних трусах. У него даже нет пижамных штанов. Завтра утром он первым делом купит себе пару. А лучше пять. Так будет надежнее.

Мгновение спустя Джонатан лежал так близко к краю кровати, что его плечо свешивалось. Несмотря на это, он все равно чувствовал ее запах, исходящий от его подушки.

Он некоторое время лежал с закрытыми глазами, зная, что Уэнди тоже не спит. Внезапно он почувствовал необходимость что-то сказать.

— Не знал, что тебе нравятся черепашки-ниндзя.

Уэнди повернулась на бок и приподнялась на локте:

— Разве они не всем нравятся?

Джонатан увидел крошечное личико Пейтон, находящееся в нескольких дюймах от него. Вдруг он вспомнил, как когда-то помогал старшей сестре кормить племянницу. Лейси сейчас, наверное, учится в колледже. Его охватила тоска, которую он обычно прятал в самом дальнем уголке своего сердца. Чтобы вернуть ее туда, он ответил:

— Нет, не всем. Многие не знают, что это был остроумный сатирический комикс, прежде чем его превратили в посредственный мультик.

— Странно, что я об этом не знала. Я фанатка подрывной литературы, — прошептала она.

— До сегодняшнего дня я бы ни за что так не подумал.

— О. — Уэнди робко пожала плечом.

— В течение пяти лет ты носила безликие строгие костюмы нейтральных тонов и скромную аккуратную прическу. Теперь я узнаю, что ты прятала за всем этим любовь к яркому лаку для ногтей и панк-року восьмидесятых годов. — Он указал кивком на ее шорты. — Не говоря уже о черепашках-ниндзя.

Уэнди нахмурилась:

— К панк-року?

— Я видел на днях твою футболку с изображением «Реплейсментс».

— Ты их узнал? — Ее глаза расширились от удивления. — Ты не похож на поклонника альтернативной музыки восьмидесятых.

— А ты еще пешком под стол ходила, когда состоялся концерт, на котором продавались эти футболки.

— Я люблю покупать вещи на аукционе и бросать вызов ожиданиям других.

— Чего еще я о тебе не знаю?

— Моим последним бунтом было устроиться на работу в «Эф-Эм-Джей», компанию, которая ищет способы экономии энергетических ресурсов и поддерживает защитников окружающей среды. Для моей семьи, у которой нефтяной бизнес, это было настоящим потрясением.