— Да, я вижу.

— А где Баррет? — спрашивает Кэтрин. — Я думала, она сегодня дежурит.

— Она присматривает за близнецами. Баррет повела их в парк и попросила меня посидеть за столом. Кажется, у Ли и Алана какая-то деловая встреча. Они не объяснили.

Кэтрин чувствует, как в животе что-то обрывается. У нее сильнейшее предчувствие, что тут не обошлось без «Мира йоги».

— Ли не сказала, когда вернется?

— Она обещала позвонить. Все это слегка загадочно…

С точки зрения Кэтрин, никакой загадки нет.

Поскольку Ли рекомендовала танцовщице побольше покоя, Грациэла стала чаще навещать мать, живущую в Дуарте. В зависимости от времени суток у девушки уходит на дорогу от часа до полутора. Не то чтобы ей нравилось париться в машине, но она по крайней мере двигается, а не торчит дома, ругаясь с Дарилом и изо всех сил стараясь соблюдать диету. Если она, в довершение прочих бед, начнет набирать вес, то станет по-настоящему несчастной.

Грациэла убеждает себя, что это главная причина, по которой она проводит время с матерью, но есть и другие поводы. Восемь месяцев назад ее отчим умер от рака легких, и мать, которая никогда не отличалась особой жизнерадостностью, погрузилась в депрессию. Почти целый день она сидит перед телевизором, смотрит мыльные оперы и комментирует по-испански реплики героев.

Грациэла решила постепенно наводить порядок в материнском жилище — по комнате за раз. Когда наконец весь дом будет прибран, матери, возможно, станет лучше и она оценит усилия дочери. Несмотря на больное сухожилие, убираться гораздо проще, чем сидеть с матерью и слушать попреки — Грациэла, мол, одевается и выглядит как шлюха, она непременно попадет в ад… Мать хочет, чтобы девушка нашла работу, бросила танцы — она равняет их со стриптизом — и вышла замуж. У Грациэлы двое братьев, которые в материнских глазах непогрешимы. Может быть, если бы они навестили бедняжку хоть раз, она бы слегка приободрилась. Грациэла сомневается, что кто-нибудь из них побывал у матери со дня похорон. И это непростительно, потому что оба заняты далеко не круглые сутки.

Она убирает моющие средства в кухонный шкаф и выходит на маленькую застекленную веранду, где мать проводит почти целый день.

— Мне пора, мама, — говорит Грациэла. — Не хочу попасть в пробку.

Мать кивает, не отрываясь от экрана, и говорит:

— Esta mujer es una mentirosa[4].

Она считает, что на телевидении все врут. Может быть, мать в чем-то права, а может быть, просто отрицает все подряд и чувствует себя жертвой глобальной несправедливости.

— Сегодня я убралась в гостевой, — говорит Грациэла. — И в кладовке. Я отвезу старую одежду Геберто в приют для бездомных.

— Я просила убрать в моей комнате, — замечает мать. — Ты никогда меня не слушаешь.

Может быть, именно йога стала причиной тому, что в последнее время Грациэле удается пропускать мимо ушей большую часть подобных комментариев. «Нельзя контролировать действия других людей, но можно управлять своей реакцией».

— На следующей неделе я приведу в порядок твою комнату, ладно, мама? Я привезла еду и положила в морозилку. Нужно только разогреть в микроволновке.

Мать медленно переводит взгляд на девушку.

— Ты никогда не научишься готовить.

Грациэла наклоняется и целует ее в лоб.

— Увидимся на следующей неделе.

В Дуарте улицы похожи одна на другую, не заблудиться почти невозможно, хотя она бывала здесь много раз. Грациэла сворачивает не туда и оказывается в маленьком бедном районе, самом мрачном из всех, что она когда-либо видела. Ослепительно светит солнце, горячий ветер разметает мусор, за домами маячит очередной огромный торговый центр. Грациэла понятия не имеет, как отсюда выбраться. Но она не поддастся. Не уступит искушению, не позволит материнской усмешке перечеркнуть успехи, которых она добилась.

Грациэла делает глубокий вдох и мысленно возвращается по собственным следам, пытаясь сообразить, как выехать на шоссе. Вернувшись в город, она решает вновь позвонить Стефани. Но мобильник у той выключен, и Грациэла слышит автоответчик. Будь у них общие знакомые, она расспросила бы их, но они не очень близки и Грациэла не знает, с кем дружит Стефани. Где-то в недрах мобильника у девушки сохранен ее адрес. Единственный возможный вариант — заехать лично и выяснить, что случилось.

Стефани живет в Свитцере, неподалеку от Мелроуз. Хотя Грациэла родилась и выросла в Лос-Анджелесе и не должна была бы питать иллюзий, она всегда считала, что люди, занятые в киноиндустрии, хорошо зарабатывают и живут в окружении гламурных побрякушек, недоступных простым смертным. Особенно такие, как Стефани, которая вечно намекает на знакомства со знаменитостями. Она не хвастает — просто ей нравится такая жизнь.

Грациэла нашла в Интернете информацию о «Лучах надежды» вскоре после знакомства со Стефани. Ей понравилась очередная любовная история, которая хорошо заканчивается. Речь шла о протестантской семье со Среднего Запада — нечто весьма далекое от Грациэлы, — но девушка приняла близко к сердцу неудавшиеся отношения героини Эллен Пейдж и ее матери и много дней не могла выбросить фильм из головы. Грациэла привязалась к Стефани именно потому, что картина ее растрогала. Судя по всему, Стефани сама написала большую часть сценария; нельзя хотя бы немножко не восхищаться человеком, который способен создать произведение, вызывающее столько эмоций. Для этого нужен талант.

Поэтому Грациэла удивлена, увидев обыкновенный трехэтажный дом из белого кирпича. Во дворе буйно разрослись гибискус и бугенвиллея. Грациэла вновь звонит Стефани по мобильному, наперед зная, что та не ответит, — и разумеется, никто не берет трубку.

— И дверь она тоже не откроет, — бормочет Грациэла, но все-таки выходит из машины.

Она звонит, и, конечно, ответа нет. Грациэла думает: нужно позвонить еще несколько раз, — но такая настойчивость кажется ей слишком грубой, пусть даже она напрасно проделала долгий путь. Грациэла стоит на улице еще минуту, пытаясь собраться с духом. Не исключено, что Стефани просто нет в городе или она занята подготовкой важных встреч. А может, увидела на экране мобильника номер Грациэлы и не стала отвечать. Но в любом случае непонятно, почему телефон выключен, а папка входящих переполнена. И Грациэла абсолютно уверена, что звонка в квартире не слышно. Она это чувствует. Иногда у нее пробуждается сверхъестественное, хотя и необъяснимое чутье.

Уже собираясь уходить, Грациэла замечает через стекло молодую светловолосую женщину, которая спускается со второго этажа. Женщина открывает дверь, и Грациэла с испугом понимает, что незнакомка далеко не молода. Точнее сказать, очень стара. Светлые волосы, отливающие золотом, уложены в огромный пучок и густо залиты лаком. Если это парик, то не слишком убедительный. Лицо у женщины без единой морщинки, но грудь и руки (на ней топик, поэтому большая часть торса открыта) испещрены веснушками и напоминают смятую простыню. Украшений так много, что невозможно понять, где заканчивается один браслет и начинается другой.