— И куда мне Кира девать?!

— Я поговорю с дядей, не думаю, что он откажет тебе помочь, — успокаивающе улыбнулась я.

Большая проблема, что Риты не будет целый месяц. Всю осень! Причём, страшнее всего это для Кира, которому нужен постоянный эмоциональный якорь, которым стала его тётка.

Карр, как звучит, а? Двадцатитрёхлетняя тётушка!

Но помочь подруге надо. И лучше будет, если Кир станет находиться рядом с кем-нибудь знакомым. Поэтому я и предложила поговорить с Гордеем.

Рита недолго обдумывала этот вариант и кивнула:

— Вы меня очень выручите.

Надо думать!

Обсудив все волнующие нас моменты, выплеснув и переварив эмоции, мы разошлись по домам.

Ничего не предвещало беды, как говорится…

— Чудовище языкастое! — завопила Кларисса, кинувшись мне на шею и утащив в дом.

— Что случилось? И почему ты опять орёшь? — спросила я, потирая ухо.

Сестрица всплеснула руками:

— Говорила я тебе, аккуратнее со словами!

— Так всех ведов учат с детства, — парировала я, усаживаясь на диван и подзывая Тёму. Кошка мгновенно откликнулась и прибежала ко мне ластиться.

— Это всё ты! — продолжала возмущаться сестра.

Я флегматично почёсывала фамильяра за ушком и сканировала энергию в доме. Какой-то разлад идёт. Так неуютно становится в родном месте почему-то… Интересно, что случилось?

Вопрос этот задавать я не стала, ждала, пока Кларисса выплеснет наружу всю неуёмную энергию. Кому как не мне знать, что все веды пока не выплеснут обиду, злость, страх или какую другую негативную эмоцию, не будут спокойно слушать или рассказывать.

Впрочем, не пришлось ждать остановки эмоциональных качелей у Клариссы, ибо объяснение её неадекватному поведению довольно быстро нашлось.

Пока она вопила, рассказывая мне о том, насколько я безответственная, что не слежу за языком и привлекаю в её жизнь всякую каррщину, я сидела и проникалась её ораторским талантом, внимательно наблюдая за малейшими всполохами энергии в доме и тут…

— Кра-а-асиво бомбануло, — ошалело протянула я, наблюдая полёт двух половинок двери подвала, в котором дядя обставил свою домашнюю лабораторию, и вытекающую (или правильнее сказать выползающую?) к нам оттуда жижу.

Я с опаской подошла к дверному проёму, посмотрела на взбирающуюся вопреки всем природным законам по лестнице и вытекающую потом в коридор странно пахнущую субстанцию.

— Гордей, ты там живой? — крикнула я в подвал.

В ответ раздалась ругань. Нет, всё литературно, но так заковыристо…

— Ну хорошо, что живой. Помощь нужна или не мешать? — невозмутимо ответила я.

— Второе! — услышала в ответ слегка истеричное.

— Ага. Ну ты только это, аккуратнее выбирайся, а то эта пакость всё выползает на свет божий и пока не планирует останавливаться, — сказала я и отправилась к себе.

Правда на полпути развернулась и подошла к странной субстанции, закончившей своё восхождение в дом. Зелье (а это определённо было оно) начало застывать и приняло вид желе. Внимательнее приглядевшись к меняющейся структуре, я только усмехнулась.

Говорю же, все от одного корня.

Сильное успокоительное, кажется. Вот только для таких штучек самому зельевару нужно быть не просто эмоционально стабильным, а с пустым сердцем и пустой головой. Ни чувств, ни эмоций не должно быть в момент приготовления зелья. А дядя был в таком раздрае, что зелье не просто не удалось, оно ещё и напакостило.

Да-да, все ведические разработки отличаются своеобразным, вредным, порой даже премерзким характером. А всё почему? Потому что все веды — не подарок. Вот и перенимают творения "лучшие черты" создателя.

Две недели прошли в нервотрёпке. Заказ для зачистки был объёмным, что вызывало множество трудностей при его исполнении. Но — надо отдать должное моим коллегам — работали все на совесть.

Нервы, нервы, нервы, нервы. Одни нервы с этими магами!

Но вот наконец один из подчинённых лорда Шульц пожаловал за амулетами. Притащил кучу бумаг, в которых пришлось расписываться не только мне, но и остальным сотрудникам лаборатории. Коллеги несколько удивились, ведь мы все давали клятву о неразглашении и заполняли подобные бумаги при устройстве на работу, но вслух возмущаться никто не стал — себе дороже.

Когда маг всё-таки покинул наше скромное обиталище, я выдохнула и сползла на стул.

— Что-то не так? — хмуро поинтересовался Роман.

Надо же, кажется переживает.

— Всё нормально, — вяло отмахнулась я. — Нервы.

Однако это объяснение не устроило колдуна.

Он, не обращая внимания на недоумённые взгляды других колдунов и ревнивый огонёк в глазах Лиды, быстро подогрел чайник и заварил мне чая с мелиссой. Поставил кружку передо мной и, развернув ближайший стул, уселся напротив, внимательно наблюдая за моим состоянием.

Я придвинула к себе кружку, вдохнула сладковатый свежий аромат и прикрыла глаза. Кажется, я только сейчас в полной мере почувствовала, насколько была напряжена последние пару недель.

— Давай, рассказывай, что тебя так из колеи выбило? — спросил Роман, когда я немного расслабилась.

Под моим недоумённым взглядом ему пришлось давать пояснения:

— Можно подумать, незаметно насколько ты дёрганая была в последнее время. Так что?

Я скептически оглядела подчинённых. Ну да, им оч-чень важно знать обо всём, что происходит в моей жизни.

— А что, у выскочки из богатой семьи могут быть какие-то проблемы? — саркастично поинтересовалась.

— Интересно, с чего ты взяла, то мы о тебе так думаем? — заломил бровь Шел.

Актёр из него так себе, конечно. Ненатурально выглядит совершенно.

— Достаточно очевидно по вашему поведению. Ну и разговоры кое-какие я слышала, — было дело пару дней назад. Детская привычка тихо ходить порой даёт возможность услышать что-нибудь интересное. Вот и проходила мимо Дмитрия и Лиды незаметно, зато о себе много чего узнала. — Так что не надо лицемерить, я это не люблю. Вам меня перетерпеть надо три года, уж будьте любезны.

Роман фыркнул, махнул рукой остальным, чтобы не мешали, и активировал звукоизолирующий амулет, когда все разошлись.

Нас накрыл плотный купол, отсекая от остальной лаборатории. Он приглушил звуки внешние и не пропускал внутренние.

— Я не совсем понимаю причину твоего такого поведения. К тебе тут хорошо относятся. Так чего ты фырчишь?

— Я уже ответила. Пусть внешне всё мило и достаточно корректно, но у вас на лицах написано, где вы меня видели. Про то, как обо мне отзывалась парочка наших коллег я промолчу, ничего лестного там не было. Так с чего я должна всё рассказывать как на духу?