в начале гейма. Сильно подала. Сара ответила не менее мощным прямым ударом. Люси подобралась, пока мяч летел к ней, и Алекс почувствовал, что сейчас она пойдет ва-банк. Сара уже находилась на середине корта, приближаясь к сетке.

Будто опытный фехтовальщик, Люси ударила, и мяч, как белая ласточка, метнулся на миллиметр над сеткой, пролетел в миллиметре от отчаянно вытянутой ракетки Сары и приземлился в миллиметре от белой линии.

— Великолепно! — Только сейчас Сара улыбнулась, неожиданно подбежала к сетке, перепрыгнула через нее и оказалась на половине корта соперницы. Люси опустила ракетку и застыла неподвижно, сжимая запястье.

— Что случилось?

Алекс и Драммонд сорвались со скамейки, но их опередил Филип.

— Не знаю… — Люси побледнела. — Мне кажется, что порвала мышцу, а может, просто потянула. Это ужасно!

— О, нет! Это пройдет… — Филип стоял перед ней и, не зная, что делать, нервно потирал руки.

— Я думаю о предстоящей операции! — Люси покачала головой. — Мне больно!

Сара и Драммонд взяли ее под руки и провели к скамейке.

— Филип, — обратилась она к Дэвису, взяв себя в руки и поборов боль, — будьте добры, принесите мне мой медицинский саквояж. Он в нашей гардеробной. — Она повернулась к Саре: — Ты не возражаешь, дорогая?

— Ах, о чем ты говоришь! — Сара нетерпеливо махнула рукой. — Бегите и быстро!

Филип Дэвис побежал, словно у него крылья выросли. Сара крикнула вслед:

— Такой черный саквояж, стоит на столе под окном!

— Да-а-а! — крикнул он, не останавливаясь, и скрылся за деревьями.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Сара. Наклонилась над рукой Люси. — Это был фантастический удар. Неудивительно, что мышца не выдержала. Но травма неопасная… нужно только ничего не делать больной рукой пару дней.

— Не знаю, — Люси покачала головой. Скривившись, она кончиками пальцев левой руки дотронулась до больного места. — Слишком уж острая боль. Боюсь, что придется отложить операцию. — Она выпрямилась и попыталась улыбнуться. — Но идея оказалась неплохой. Ты совершенно этого не ожидала, верно?

— Даже если бы и ожидала, не знаю, что могла бы сделать. Я не успела и пошевелиться. Думала, что ты попробуешь обвести меня ударом слева. Но это все ерунда, дорогая. Ты должна сегодня лечь пораньше и не двигать рукой. А утром посмотрим.

— Если боль утихнет и рука не вспухнет, — Люси снова дотронулась до запястья, — то после нескольких массажей смогу уже послезавтра держать нож…

— Нож? — Сара не поняла. — А, да! Не знаю, но я почему-то подумала о еде.

— Нет. На ужине сегодня буду вести себя, как ребенок. Гарольд будет мне все резать и намазывать. Я думала об операционном ноже.

— Вот и я! — воскликнул Филип, подбегая. В руке он держал маленький черный саквояж.

— Нажмите на замочек, нет, не так — влево!

Он выполнил ее просьбу, и саквояж открылся. В нем находился комплект хирургических инструментов, укрепленных на стенках, а посередине — бандажи и бутылочки.

— Хорошо, что я всегда беру его с собой.

Люси левой рукой достала эластичный бинт и заглянула в саквояж.

— Нет ножниц! Вынула их утром. Ну что ж! — Сняла один из двух длинных узких ножей со слегка изогнутыми лезвиями.

— Пожалуйста, расправьте бинт! — сказала она Филипу и подала нож Драммонду. — Отрежьте примерно полтора ярда. — Филип развернул бинт, а Драммонд наклонился, чтобы его разрезать, но едва коснулся ножом, как бинт лопнул, словно папиросная бумага.

— Я не мог предположить, что он такой острый! — сказал с удивлением.

— Он должен быть еще острее, таким, чтобы тело не сопротивлялось, а расступалось. Разумеется, это преступление, что мы режем им бинт. Сейчас он уже ни на что не годен… Ну да ладно, положите бинт, вот так, и забинтуйте: справа налево, вверх… — Филип осторожно выполнял ее указания.

Когда повязка была готова, Люси встала и легко отстранилась от мужчин, которые хотели ей помочь.

— Со мной ведь ничего не случилось. Даже не очень больно… Через несколько минут я буду знать, стоит ли делать компресс. Думаю, что уже завтра все будет хорошо. Простите за хлопоты, которые я причинила. Но действительно речь не обо мне, а о моих пациентах! Малейшая боль мышцы, малейшее неуверенное движение может привести к смерти человека или к неудаче операции. Мне нельзя иначе…

Все заверили ее, что рады помочь, после чего вместе двинулись с корта, пошли к дому. Впереди Люси и Сара, державшая ее под руку, за ними Филип с ракетками, а в конце Алекс и Драммонд с саквояжем.

— Попробую сесть за машинку и что-нибудь написать… — сказал Алекс. — Прогулка пошла мне на пользу. Жаль, Айон, что мы так редко встречаемся.

— Мне тоже. Но, может, сейчас как-то вернемся к старым, добрым временам. Через два дня приедет Бен, и мы условимся о каком-нибудь совместном отдыхе. Я мечтаю выбраться на рыбалку в Шотландию. У меня никогда не было на это времени, но сейчас, уверен, оно в конце концов найдется. Мы могли бы поехать втроем и остановиться в одном из мрачных замков, переоборудованных в гостиницу. Как тебе моя мысль?

— Превосходно, — ответил Алекс. — А как ты относишься к тому, чтобы завтра утром выбраться на рыбалку и попытаться поймать что-нибудь еще более уродливое, чем то, что поймал твой приятель, профессор Гастингс?

— Великолепно! Может, придется пойти на маленькое нарушение дисциплины, которую я сам ввел: трудиться с восьми утра до полудня, а потом с девяти до полуночи. Но бывает же, что человек нарушает законы, которым сам решил подчиняться. Хорошо! Договоримся после ужина, когда отплываем и какие берем снасти. Покажу тебе свои рыбацкие принадлежности. — Он рассмеялся. — Я держу их в лаборатории, в закрытом на замок ящике, на котором написал: «Внимание! Не открывать — смертельно!» и изобразил череп и кости. Только Спарроу знает, что там лежат удочки.

Они подошли к дому, миновали прихожую и начали медленно подниматься по лестнице.

— Сейчас я к тебе зайду, дорогая! — сказала Сара, останавливаясь перед дверью Люси. — Помогу тебе раздеться…

— Сообщить мистеру Спарроу о несчастном случае? — спросил Филип. — Он сейчас или в лаборатории, или у себя в кабинете.

— Нет, ни за что! Он будет огорчен, что ему прервали работу. Да и ничем мне сейчас не поможет. Я сама ему скажу, когда он поднимется наверх перед ужином.

Она левой рукой нажала на ручку двери.

— Большое спасибо вам всем! Сара, если ты так добра, то я подожду тебя.

— Уже иду. — Сара взяла из рук Драммонда саквояж и перешагнула порог. — Ведь я могу пройти к себе и через твою комнату. Потом только мне будет нужно спуститься и сделать распоряжение прислуге, то есть Норе,