Леди Маргарет привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Роберт, из города приехал мистер Кэмпбелл. Он опять беспокоится относительно твоего чека на корм для овец! Я попросила его подождать в библиотеке и пообещала, что немедленно разыщу тебя. Но, если мы будем идти медленно, у него может лопнуть терпение и он уйдёт!

Герцог тяжело вздохнул, и этот скорбный вздох едва не надорвал сердце Виоле.

Теперь она ясно видела, насколько сильно он тревожится о своём наследстве и о тех обязательствах, которые оно на него налагало.

Должно быть, ему было невероятно тяжело просить торговца подождать немного, прежде чем он сможет оплатить счёт.

Виола хранила молчание, пока они втроём возвращались в замок.

Она упустила шанс объясниться, но пообещала себе, что в самое ближайшее время постарается найти возможность поговорить с герцогом начистоту и исправить положение.

Помимо всего прочего, требовала своего разрешения и непонятная история с Фергусом и бриллиантовой брошью!

Виола чуть не застонала от безысходности.

Боже милостивый, как несказанно осложнилась её жизнь за столь короткое время!

Утро выдалось ясным и безоблачным, и фиолетовые зубцы далёких гор были отчётливо видны на фоне бледно-голубого неба.

На мелководье у берега тихонько плескались волны, глядя на которые невозможно было поверить, что это же море способно разбушеваться настолько, чтобы потопить корабль и подвергнуть смертельной опасности человеческие жизни.

Местные жители могли бы подсказать Виоле и Дэвиду, что эта картина обманчива и что после обеда погода непременно испортится, но пока она оставалась тёплой и ясной.

Виола опять провела бессонную ночь, не находя себе места от беспокойства и пытаясь угадать, когда же подвернётся возможность рассказать герцогу о том, что она более не нищенка, а вместе с Дэвидом стала владелицей огромного состояния.

Будучи не в силах заснуть, она встала с постели и, подойдя к окну, принялась рассматривать залитый лунным светом пейзаж.

В конце концов, девушка решила, что вечером после ужина наступит идеальное время для разговора, которого она так страшилась.

Она попросит герцога уделить ей несколько минут для приватной беседы в его кабинете, где и признается ему в том, что сохранила в тайне факт радикальных перемен в своём финансовом положении.

«И я легко могу представить себе, какой окажется его реакция!» — с оттенком иронии подумала она, высовываясь наружу из створчатого французского окна, чтобы глотнуть свежего ночного воздуха.

«Причём я не могу его винить. Как бы я повела себя, если бы оказалась на его месте? Я бы сочла, что он обманул моё доверие!»

Но всё-таки Виола почувствовала себя чуть лучше, приняв окончательное решение во всём признаться, отчего, вернувшись в постель, тотчас заснула.

После завтрака она с удивлением обнаружила, что с моря наплывает густой туман, скрывая от глаз высокие горы и наполняя воздух мелкой моросью.

Прогулка, естественно, исключалась, и потому Виола решила перешить кое-что в одежде, которой поделилась с ней леди Маргарет.

Виоле уже надоело выходить к столу в одной и той же старой простой блузке и такой же поношенной юбке. Тем более что у неё появилось премиленькое бледно-жёлтого цвета, с высоким воротом и длинными рукавами, отороченное кружевом платье, которое после совсем маленькой переделки должно прийтись ей впору.

Герцог за завтраком не появился — без сомнения, он вновь уехал с утра пораньше по делам.

Виола работала в малой гостиной, разложив на коленях платье и разглядывая его переливающиеся складки, когда дверь отворилась и в комнату, пошатываясь, медленно вошёл её брат. Серые глаза его смеялись.

На нём был старинный килт клана Гленторран, и Виола от восторга захлопала в ладоши.

— Дэвид! Какая прелесть! Ты окреп настолько, что уже сошёл вниз. Ты уверен в своих силах? Смотри не переусердствуй. А ещё мне кажется, что тебе понадобилось слишком много душевных сил, чтобы переодеться в этот килт! Видели бы тебя сейчас твои друзья в Нью-Йорке и Лондоне!

Молодой граф подошёл к стулу рядом с Виолой и с лёгким кряхтением опустился на него.

— Боже милостивый, эти ступеньки оказались куда круче, нежели я предполагал! Ты, конечно, можешь смеяться и подшучивать надо мной, Виола, но, как ни странно, килт оказался очень удобным, и, хотя ноги у меня уже побаливают, не думаю, что своим видом я так уж опозорил сей предмет одежды! Кстати, я уже твёрдо встал на путь к выздоровлению, Виола. Собственно говоря, я думаю, что, если и дальше так быстро будет идти процесс выздоровления, мы сможем уехать отсюда уже к концу недели.

— Уехать?

Виола ничего не смогла с собой поделать — при мысли об отъезде её обдало холодом.

Дэвид вздохнул.

— Я знаю, какие чувства ты сейчас испытываешь. Мне тоже очень не хочется прощаться с Гленторраном. Но жизнь продолжается, сестрёнка. Нам нужно возвращаться в Лондон и брать свою судьбу в собственные руки. Да и Мэг с Робертом, несмотря на всё своё гостеприимство, будут рады избавиться от обязанностей радушных хозяев. Мы и так злоупотребляем их и без того небогатыми припасами. Но, — Дэвид замялся, и стало видно, что он, в сущности, совсем ещё молод и неопытен, — прежде чем мы уедем, я хочу, чтобы ты освободила меня от моего обещания. Я должен рассказать Мэг о том, что наши обстоятельства переменились. Я не могу оставить её в ложной уверенности, что я столь же беден, как и они с Робертом.

Виола склонила свою златовласую головку над атласным платьем, пряча слёзы, уже готовые пролиться ручьём.

Её брат-близнец был не единственным, кто хотел сделать признание.

— Дэвид, позволь мне первой рассказать обо всём герцогу. Этого требуют правила приличия. Прошу тебя, дай мне время, и я обещаю тебе, что объяснюсь с ним до завтрашнего вечера.

Дэвид внимательно посмотрел на прекрасное лицо сестры.

Оба часто мыслили одинаково, и потому он понимал, какие чувства сейчас испытывает Виола.

— Тебе нравится герцог? И, наверное, не просто нравится, а?

Виола покраснела и тряхнула головой. Отвернувшись, она уставилась в окно. Ей не хотелось, чтобы брат увидел боль в её глазах.

— Какие глупости ты говоришь, Дэвид! Разумеется, мне нравится герцог. Роберт — приятный мужчина, но я совсем не знаю его, как и он — меня. Мы с ним всего лишь друзья… знакомые. Я для него — гостья, которую он вынужден был приютить в силу обстоятельств. Уверена, что, как только мы уедем из Шотландии, он и думать забудет обо мне.

Дэвид уже собрался возразить, когда на пороге гостиной появилась леди Маргарет.

Она нерешительно остановилась у дверей, моментально уловив повисшее в воздухе напряжение.