Джеймс оттолкнулся от колонны и улыбнулся:

— Да, мою девочку. Я зову ее Трикс. (Трикс — от англ, trick — фокус, трюк.) — Он подмигнул. — Она просто умирает от желания увидеть дом с того самого момента, как я купил его. И думаю, она должна взглянуть на него, прежде чем мы переедем.

«Только через мой труп», — хотелось сказать Лоре, но вслух она этого так и не произнесла.

— Тебе удобно будет завтра?

Она прикусила язык, чтобы не послать его к черту вместе с этой самой Трикс. Но Джеймс — владелец дома. И он не мелочился из-за стоимости обстановки. Он имел право привести кого угодно, чтобы посмотреть дом. Что она могла сказать, чтобы помешать ему сделать это? До невозможности дурной вкус Пейдена не мог служить основанием для того, чтобы отказать ему. И вообще она сомневалась в том, что отрицательный ответ принесет какую-то пользу.

Однако бестактность его просьбы глубоко задела Лору. Ей было по-настоящему больно от такой наглости. Она не просто разозлилась, она не могла ни сдвинуться с места, ни заговорить. Лора даже испугалась, что ее вырвет прямо здесь, на крыльце.

То, что причиной этого внезапного приступа тошноты была обыкновенная ревность, казалось просто немыслимым, и тем не менее чувство, бушевавшее в ней, очень походило именно на ревность.

— Во сколько? — Лора все-таки заставила себя выговорить эти слова.

— Где-нибудь до полудня. Она любит подольше поспать.

Лора кивнула:

— Это меня вполне устроит.

— Дура, идиотка, — ругала себя Лора на следующее утро, одеваясь.

Почему это она оказалась такой покладистой? Почему, когда Джеймс попросил ее об «одолжении», она не объяснила ему, какой он гнусный человек? На протяжении долгой бессонной ночи она обзывала его, как только могла. Почему она не сказала все это ему в лицо? Лора жалела, что не выразила Пейдену все свое презрение, когда он предоставил ей такую великолепную возможность.

— Трикс! Могу себе представить, — пробормотала Лора, натягивая через голову вязаную хлопчатобумажную кофточку без рукавов.

Эту Трикс Лора представляла себе как обычную избалованную любовницу богатого человека: с непременным неглиже, отделанным перьями марабу, и возлежащей на целой горе обшитых кружевом подушек. Спит она, конечно, до полудня, вставая только затем, чтобы смотреть «мыльные оперы», и, пялясь на экран телевизора, запихивает в рот шоколадные конфеты. Лора сердито расчесывала волосы, уверенная в том, что Трикс окажется наглой пустоголовой блондинкой. Лора подушилась самыми легкими, едва уловимыми духами с цветочным ароматом, думая при этом, что вскоре Индиго-плейс, 22, насквозь пропитается мускусом.

Новую хозяйку поместья зовут Трикс!

Даже думать об этом было невыносимо. Все предки Лоры, должно быть, в гробу перевернулись! Если бы ее отец представлял себе все последствия своей деловой небрежности, то, конечно, он бы более аккуратно обращался с деньгами. Разве кто-нибудь когда-нибудь мог себе представить, что поместье Ноланов падет так низко?

Но больше всего бесило Лору то, что ей уже стал нравиться Джеймс.

— Ха! — прокричала она стенам, спускаясь по лестнице воинственным шагом. — Из шелкового уха… шелковый кошелек… а, все равно, — раздраженно закончила она, не сумев вспомнить, как звучит старая пословица. («Из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь» — английская пословица.) Она только знала, что пословица очень подходит.

Вчера, когда они рассматривали фотографии ее дедушек и бабушек, Джеймс даже вызвал у нее сочувствие. Он выглядел таким уязвимым; его волосы падали на лоб, и Лора вспомнила, что еще в школе эта челка сводила девочек с ума. Его нижняя губа казалась еще полнее, чем обычно, а глаза — еще более задумчивыми. В какой-то момент тогда у нее возникло искушение погладить его волосы, утешить его… и…

— И ничего, — пробормотала Лора. Но разум не соглашался с чувствами. В голове возникла четкая картина: их переплетенные тела на покрытом ковром полу в парадных покоях. Она отдает ему всю свою нежность, а он ей — всю ту страсть, которой так не хватает в ее жизни.

Слишком часто задумывалась Лора о его поцелуе. Он был просто оскорбительным. Она встречалась с мужчинами, с некоторыми — на протяжении нескольких месяцев, но ни один никогда не осмеливался целовать ее так возбуждающе. Это был самый сексуальный поцелуй из всех, что ей довелось испытать, а она хотела забыть о нем.

Тем не менее у нее сложилось впечатление, что она будет помнить этот поцелуй всю свою жизнь, и это ее тревожило. Так же хорошо она помнила ту ночь, когда он привез ее домой на мотоцикле. Джеймс Пейден так умел дотронуться до женщины, что это ощущение оставалось с ней навсегда — как татуировка, которую невозможно вытравить.

Но как бы ни был памятен для нее этот поцелуй, для него он был самым обычным и ничего не значил. Может, Джеймс уже и забыл о нем, подумала Лора с горечью. Она даже решила, что, возможно, ее он поцеловал только потому, что Трикс была занята в тот вечер.

Прежде чем она успела еще поразмышлять, за окнами послышался отчетливый звук мотора спортивного автомобиля. Лора встала за тонкими занавесями гостиной, откуда удобно будет рассматривать Джеймса и Трикс, а самой оставаться незамеченной.

Автомобиль наконец остановился. Его стекла были тонированными, и Лоре не было видно, что там внутри. Джеймс вышел первым. Он обошел автомобиль сзади, гордо поглядывая на дом.

— Хвастун, — одними губами произнесла Лора из своего укрытия. И он что, никогда не выглядит плохо? Сегодня утром на нем были джинсы, выглядевшие чуть лучше, чем те, в которых он работал всю неделю. Они были накрахмалены и обтягивали его стройные ноги, а спереди отчетливо виднелась стрелка. На нем была тенниска, но с небрежно поднятым воротником — что развеяло всякое впечатление о том, будто он специально готовился к встрече.

Джеймс нагнулся, открыл дверь машины со стороны пассажира и протянул руку внутрь. Лора закусила нижнюю губу и закрыла на секунду глаза.

Когда она их вновь открыла, то остолбенела и только тупо смотрела на пару, державшуюся за руки. Они уже поднимались по ступеням. Лора просто назло Джеймсу и его, как она думала, любовнице планировала заставить их очень долго прождать на крыльце, прежде чем откроет дверь. Но как только звонок пропел свою мелодичную песенку, она поспешила к парадной двери и открыла ее.

— Доброе утро, Лора.

— Доброе утро, — хрипло ответила она, не совсем уверенная в том, что голос ее послушается.

— Разреши познакомить тебя с Трикс, — сказал Джеймс, подталкивая вперед свою спутницу. — Моя дочь.

Лора и Джеймс долго и пристально смотрели друг на друга, прежде чем бывшая хозяйка дома посмотрела вниз, на стоявшую между ними маленькую девочку.

— Здравствуйте, мисс Нолан. — Девчушка выговорила эти слова старательно и громко, так, как будто заранее их отрепетировала.