спать, Аня, - говорю очень нежно и вкрадчиво.

- У меня кровать односпальная.

- Я покажу тебе, как можно вдвоем на ней спать.

- Это травмоопасно.

- Это приятно, Аня. Открой мне дверь. Мы же... хм... не договорили.

- Нет! - раздается короткое и потом гудки.

Сука.

Серьезно?!

Нет?!

Опять набираю ее, но телефон уже отключен.

Это что за...?!

Детский сад!

9. Аня

На удивление сплю я просто замечательно. С выключенным телефоном. Главное – маме позвонила.

С утра меня будит звонок в дверь. Предусмотрительно смотрю в глазок. Машка.

- Ну, ты где пропала-то? – заваливается она в квартиру. – Я уже испугалась! Ты одна? – заглядывает в комнату и хитро улыбается.

- Одна, конечно, - зеваю я.

- Кто вас знает. Мне вчера показалось…

- Тебе показалось, - говорю серьезно. – Что там у тебя?

- Булочки! Твои любимые! – крутит у меня перед носом бумажным пакетом. – Пошли кофе пить!

- Класс! – я вынимаю из хрустящего пакета любимую булку, когда мы уже сидим за столом. Но тут же кладу ее на стол. И морщусь.

Вот он! Вот этот запах, что преследует меня теперь повсюду!

Корица!

Тигран пахнет моими любимыми булками!

- Ты чего? – спрашивает Машка. – Свежие же.

- Не буду. Спасибо.

- А чего так? Ты же обожаешь корицу.

- Теперь нет. Слушай, а корицу добавляют в мужской парфюм?

- Ага, - кивает Маша, отпивая кофе. – Очень популярный аромат. А чего? Подарок кому-то выбираешь? Слушай! А что там с Алмазовым? Он проводил тебя, да?

- Маш, тут такое дело. Он маньяк.

Машка удивленно смотрит на меня.

- Да! – киваю я. – Он меня изнасиловать хочет!

- Нууу, - тянет она с улыбкой, - может, и пора? Чего тянуть-то?

- Ну, может, я хотя бы должна этого хотеть? – спрашиваю строго.

- Ой, с таким мужиком любая захочет! Он целовал тебя, да? Чего краснеешь? Понравилось?

- Нет, - бурчу я. – Не хочу я с ним. Уж точно не в первый раз. Но на практику надо ходить. Что делать, ума не приложу. Он же так и будет меня там зажимать.

Машка лишь кивает.

- Слушай! – восклицаю я. – А что если попросить кого-нибудь роль моего парня сыграть? Чтобы Алмазов понял, что у меня есть жених!

- Ты что? – Машка машет рукой. – Мужики, наоборот, еще больше хотят, когда знают, что ты кому-то еще нужна! Инстинкт! Отнять и сделать своей. Примитив, но это именно так и работает! Если он узнает, что у тебя кто-то есть, точно изнасилует прямо на столе у себя.

Она смеется! А мне-то не до смеха!

- И что тогда делать?

- Хм. Есть вариант. Вот, - и Машка ставит передо мной на стол бутылочку с каким-то зеленоватым порошком.

- Что это? Колдовской отворот? – спрашиваю я.

- Это фуксин.

- Что?

- Неважно. Короче, краситель. Давай тебе руки пятнами покрасим. Как будто у тебя зараза какая-то!

Смотрю на подругу выпученными глазами. Но она серьезна.

- Думаешь, поможет? – я приподнимаю бровь и разглядываю странный сосуд.

- Ты что! Мужики такие брезгливые! Когда он увидит, что у тебя пятна на теле, вообще не притронется к тебе! Как бабка отшепчет!

- Господи, Маша, где ты этого набралась? И откуда у тебя фуксин?!

- А мы репортаж делали на ткацкой фабрике. Там отсыпали. Кстати, я уже пробовала на себе – работает. Гондон один больше даже не здоровается.

- Так, ладно, а как его использовать-то?

- Разводишь теплой водичкой и ватной палочкой мажешь. Давай. Я тебе первые пятна нарисую.

Встает и идет к раковине. Возвращается уже с разведенным раствором.

- Только в течение дня обновляй! – говорит, пока тыкает мне ватной палочкой по рукам.

Цвет какой красивый. Яркий.

Но выглядит на руках моих это ужасно. Даже мне самой противно.

- Может, на лице еще потыкать? – всерьез спрашивает Машка.

- Не-не, на руках очень убедительно выглядит! – отмахиваюсь я. А то ведь с нее станется.

- Ну все, - довольно произносит Машка. – Как придешь, сразу к нему иди. Ну там повод найдешь. Типа подписать чего. И ручками так своими перед ним. Потом расскажешь, как он, - подмигивает мне.

Проводив Машку, еду на практику. И тут звонит папа.

- Аня, а ты почему на практику не ходишь? - спрашивает он.

- Да я подумала, что все равно ведь адвокатом хочу быть. Поэтому мне лучше в адвокатской конторе практику пройти, - не говорить же папе правду.

- Я не одобряю твоего решения, но ладно. Пришли мне потом контакты этой конторы. Я пробью, что за люди, - ох, уж папа. Все у него должно быть под контролем. - И вот ещё что. Антон говорит, что никак не может дозвониться до тебя.

Господи. Антон ещё этот. Конечно, он не может дозвониться. Я же не беру трубку.

- Не знаю, - опять вру я.

Блин. Что-то я много вру папе. Мне не по себе от этого. Ведь у нас с ним очень хорошие отношения. И по сути я сейчас так веду себя из-за одного человека! А вот и он! Стоило вспомнить. От «Тигрули» приходит сообщение.

- Пап, я в метро уже захожу. Давай вечером ещё созвонимся?

- Хорошо, Анюта. Позвони Антону.

- Ой, связь уже пропадает. Пап? Алло? Пап? - и я завершаю звонок.

Я уже и забываю про свои руки в пятнышках, но, стоит мне войти в вагон и уцепиться за поручень, как взгляд рядом стоящего мужика, наполненный омерзением, возвращает мне память.

Он убирает свою руку с поручня и вытирает ее о штаны. Отходит.

Я гордо задираю подбородок и делаю вид, что не замечаю, как вокруг меня становится заметно свободнее.

А что. В этом даже что-то есть. Зато у меня теперь персональные полвагона. И даже можно сесть.

Стыдно ужасно. Но где-то внутри.

И это чувство стыда заглушается осознанием, что, во-первых, я еду с комфортом, а, во-вторых, что Машка права. Тигран точно испугается.

Блин. Он же мне смс прислал. Надо прочитать.

Достаю телефон.

«Ты опаздываешь».

«Рабочий день с девяти. Я буду в 8.40».

«У тебя рабочий день с восьми. Персональный график».

Хочется просто рычать. Но, если я себе это позволю, то косящиеся