Еще в начале месяца, обрадовав мистера Белли изящной первоапрельской шуткой, она перешла на половинный рабочий день и половинный оклад, а все время — с обеда и до конца дня — проводила теперь в ресторанах мистера Сенвори.

Сегодня она ехала к Антуану и надеялась, что у него тоже выкроится полчасика, чтобы уйти пораньше. Но буквально на подходах к конторе ее вдруг одолела странная тревога. У Шерли отказывались идти ноги и, впервые за всю жизнь, хотя она не отличалась нервозностью и чувствительностью, вдруг закружилась голова и заныло сердце.

Холодея от предчувствия, она остановилась за кустами, окружавшими подъездную аллею, и закурила. Если отойти чуть в сторону, оттуда было видно, что происходит на широком крыльце с мраморными колоннами. Сердце екнуло еще раз, когда Шерли поняла, что там стоит Антуан и обнимает какую-то женщину. Если она сама была почти одного роста со своим женихом, то эта женщина едва доставала ему до плеча. Натали! Но что они делают? Они целуются взасос прямо при всех?.. Вот, перестали…

Шерли поперхнулась и закашлялась дымом. Конечно, она уже не ждет от Антуана ничего хорошего, но зачем он стоит, обнявшись с Натали, при всех, разговаривает, изредка протягивает руку кому-то из сослуживцев. Они что, ЗНАЮТ про его роман с Натали?!!

И эти люди всегда улыбались ей, Шерли, здоровались, точно так же кивая головами, как сейчас кивают Натали, целовали руку… А теперь, наверное, целуют Натали. Впрочем, почему теперь? Наверное, так было ВСЕГДА, а она, дура, думала, что единственная. Молодец Антуан! Друзья не выдавали его, а вот Алиса в первый же вечер выдала их с Далласом!

Шерли прижала ладонь к губам. Какой ужас! Как обидно! Она не знала, что делать. Она задыхалась, было очень плохо и отчего-то тошно. Ни о какой встрече, ни о каком разговоре теперь не могло быть и речи. Через некоторое время, справившись с собой, она уже бежала в противоположную сторону от работы Антуана и вытирала слезы, непроизвольно катившиеся по щекам.

Как же все нелепо, дико и несправедливо! За что ей такой позор? За покорность и долготерпение? За искреннюю любовь и умение прощать? Шерли вышагивала по прямой, не разбирая дороги, и даже не обходила глубокие лужи. Она ожесточенно размазывала слезы на щеках.

Боль и обида, а еще напряжение, копившиеся в ней в течение полутора лет, вдруг хлынули наружу. Шерли остановилась и поняла, что сейчас заревет в голос. И ей все равно!

Машинально она достала мобильный и нажала на последний вызов. Это был Даллас. Она не видела, кому звонит.

— Алло, что у тебя стряслось?

— Даллас? Это ты? — были ее последние разумные слова.

— Ты мне сама только что позвонила. Что-то случилось, Шерли?

Услышав его голос, ставший таким привычным в последние дни, она наконец разрыдалась. Шерли стояла на улице и плакала, издавая вместо слов какие-то бессвязные звуки, а прохожие с любопытством и тревогой смотрели на нее.

— В общем, так. Не реви. И скажи, где ты находишься.

Это было невозможно. Потому что перестать реветь она не могла. Через несколько минут, впрочем, Даллас смог добиться от нее словосочетания, более-менее похожего на название улицы, и пообещал примчаться тут же. А Шерли тем временем опустилась на бордюр и продолжила плач, приносивший несказанное облегчение ей самой и сильное беспокойство окружающим.

И когда возле нее собралась уже небольшая толпа, решавшая, кого вызывать: службу спасения или «скорую помощь», приехал Даллас, растолкал всех сочувствующих и буквально втащил пострадавшую в машину. К этому времени она почти перестала выть и могла уже по-человечески всхлипывать.

— Коротко и внятно. Что случилось?

— Он меня бросил!!! О-о-о!!!

— Антуан?

— Ы-ы-ы!!! — Шерли мелко кивала.

— Ты уверена, что не ошиблась?

Шерли махнула рукой и снова разрыдалась. Как ему объяснить? Чтобы рассказать, что она не ошиблась, нужно начать рассказывать длинную историю их любви примерно с августа позапрошлого года, когда Грета открыла ей глаза на правду.

— Ну? Ты с чего это взяла?

— Долго рассказывать.

— А у меня как раз много времени. Я с удовольствием послушаю.

Шерли вздохнула.

— Ну тогда… Я хочу выпить. Поедем куда-нибудь, где я смогу напиться и поплакаться тебе в жилетку!

— Можно ко мне в номер. — Даллас смутился. — Не смотри на меня так! Я приглашаю тебя, чтобы послушать твою историю, а не приставать! Мы же договорились больше не целоваться.

— Договорились. А вина у тебя много?

— А тебе сколько надо? — Он улыбался.

— Ну… Бутылки три-четыре, не меньше!

— Ого! Думаю, в подвалах отеля найдется.

…В тот вечер Шерли впервые в жизни осталась ночевать в номере с мужчиной, посвятив все драгоценное время разговорам о несостоявшейся любви с Антуаном. В шесть утра, измученная и злая на себя, она уснула, свернувшись калачиком на узеньком диванчике в гостиной. В спальне номера, на широкой мягкой кровати, сидел и курил озадаченный Даллас.

Он думал, как теперь быть с этой девушкой, которая нравилась ему все больше и больше. Он думал, почему не посмел сегодня ночью прикоснуться к ней, хотя обстановка была очень удобной: утешать и обнимать плачущего человека вполне естественно. Он думал, чего он сам теперь хочет в этой жизни… А еще — о том, в Нью-Йорке его ждет другая женщина, к которой он тоже сильно привязан. И не по своей воле.

Он подошел и долго смотрел на спящую, а потом поймал себя на мысли, что хочет поцеловать ее пухлые губы: она так смешно лепечет ими во сне и улыбается…

Дальше началось самое интересное. Почуяв неладное, потому что Шерли не пришла к нему на работу и весь вечер не отвечала на телефонные звонки, Антуан вдруг активизировался. Он подождал пару дней, а потом заявился к ней на работу. Но ему не повезло: мистер Белли сказал, что Шерли с первого апреля работает только по полдня, а где ее сейчас искать, он не знает, но зато знает, что каждый раз, перед тем как уйти, она с кем-то созванивается, и за ней заезжает одна и та же машина.

Услышав это, Антуан самым настоящим образом взбесился и зачем-то пообещал мистеру Белли во всем разобраться.

Сначала он попытался выяснить у кого-нибудь из коллег Шерли, с кем и куда она могла уехать. Но не в пример Алисе, ее рабочие подружки держались молодцом: ничего не сказали. Правда, особых подробностей никто и не знал (по понятным причинам сотрудничество с Далласом Шерли держала в строжайшей тайне), но кое о чем девушки догадывались.

Раздосадованный Антуан уехал ни с чем, и тут ему в голову пришла светлая мысль посетить Алису — единственного человека, который мог внести ясность в этот вопрос. Алиса внесла его во всех подробностях увиденного, да еще и посочувствовала бедняге Антуану. Как будто ничего не слышала про Натали! Теперь он знал, как выгладит Даллас, и, предположительно, цвет и марку его автомобиля (от мистера Белли).