Только через 30 лет Имре Надь был реабилитирован. В 1989 году в Будапеште состоялось торжественное перезахоронение его останков. Траурная церемония, на которой присутствовало более трехсот тысяч венгров, стала важной вехой в политической жизни страны, уже вступившей на путь «бархатной» революции. При посещении Венгрии в 1991 году во время бесед с А. Хегедюшем и И. Пожгаи я узнал, что уже после всех торжественных церемоний, связанных с перезахоронением Имре Надя, КГБ СССР передал венгерским политикам документы, неоспоримо свидетельствующие о том, что в 1930-е годы, находясь в Москве, Имре Надь активно сотрудничал с НКВД и писал доносы на работавших в Коминтерне венгерских коммунистов, а также на многих других деятелей эмиграции. По доносам, собственноручно написанным Имре Надем, были арестованы десятки человек, из которых 15 были расстреляны или погибли в лагерях. Все они позднее реабилитированы. Он имел агентурную кличку «Володя» и, как отмечали его начальники, работал инициативно, умело и бескорыстно, материального вознаграждения не получал. В написанной Надем секретной автобиографии говорилось: «С НКВД я сотрудничаю с 1930 года. По его поручению я занимался многими врагами народа». В одном из рапортов руководству НКВД Надь писал: «Товарищи! Я долгое время честно и преданно сотрудничал с НКВД в борьбе против врагов народа всех мастей для их выкорчевывания. Я полностью сознаю ответственность этой работы». О сотрудничестве Имре Надя с НКВД знали Берия и Молотов. Когда уже после войны в Москве проходило формирование венгерского правительства, то именно по предложению Берии и Молотова И. Надя назначили на пост заместителя премьер-министра. Однако посол СССР в Венгрии Юрий Андропов ничего этого не знал, так же как и Хрущев или Ракоши. Специальные службы почти никогда не раскрывают своих секретных агентов.

Документы о работе И. Надя в Коминтерне и НКВД передали по совету М. С. Горбачева Генеральному секретарю ЦК ВСРП К. Гроссу, который по поручению Политбюро доложил о вскрывшихся фактах на пленуме ЦК ВСРП. Для участников заседания это стало шоком. Приняли, однако, решение не публиковать и даже не обсуждать полученные документы. С одной стороны, казалось неэтичным публиковать такого рода сведения о невинно загубленном человеке. С другой стороны, вся эта история могла нанести ущерб престижу КПСС и СССР, не говоря уже о коммунистическом движении в Венгрии, преемником которого считала себя ВСРП. Не были заинтересованы в публикации таких документов и другие политические партии Венгрии. В 1991 году все это являлось предметом бесед и слухов. Однако в феврале 1993 года секретная записка В. А. Крючкова Горбачеву о связях И. Надя с НКВД появилась в итальянской газете «Стампа». Часть документов и комментариев к ним опубликовал и российский журнал «Источник»[53]. Наиболее подробное изложение биографии Имре Надя с 1918 по 1941 год содержится в документальном очерке В. Л. Мусатова «Трагедия Имре Надя», опубликованном в журнале «Новая и новейшая история» в 1994 году[54]. В венгерской газете «Непсабадшаг» были опубликованы интервью с К. Гроссом, а также с В. Крючковым[55]. Никто из венгерских политиков не настаивает, насколько известно, на публикации всех этих документов. Как заявил директор Института истории политики в Будапеште Д. Фельдеш, данные документы и материалы нуждаются в беспристрастном расследовании. Их копии находятся в архиве в Будапеште, и доступ к ним закрыт[56]. Мало изучены и документы о следствии и суде по делу Имре Надя и его соратников в 1957–1958 годах. Материалы этого следствия обсуждались в конце 1957 года на закрытом заседании ЦК ВСРП, но протоколы заседания не публиковались.

Бывший сотрудник международного отдела ЦК КПСС и один из наиболее осведомленных и объективных исследователей истории Венгрии 1950—1960-х годов Валерий Мусатов писал, подводя итог анализу новых архивных документов о венгерских событиях 1956–1957 годов: «Правительство Кадара, применяя репрессии и в то же время идя на уступки, используя многие предложения оппозиции, сумело сравнительно быстро стабилизировать обстановку в стране, поднять уровень жизни и в конце концов добиться поддержки населения. К 1963 году ВНР вышла из международной изоляции. Первоначально Кадар не имел большой самостоятельности. Из Москвы его щедро снабжали советами. Но, будучи человеком независимого мышления и харизматической личностью, он сумел даже в рамках постсталинизма и прежней союзнической системы проводить свой курс. После 1956 года за короткое время он поменял трех советских послов, пытавшихся совать нос в венгерские дела. Хрущев поддерживал молодого Кадара. Будучи мастером компромиссов, Кадар находил общий язык со всеми советскими лидерами, сохраняя при этом достоинство и независимость»[57]. Нет никаких сомнений, что Андропов многому научился именно у Кадара, хотя он никогда не говорил об этом.

Весной 1957 года Юрий Андропов вернулся в Москву. Его деятельность в Венгрии оценивалась положительно не только Дмитрием Шепиловым, который осенью 1956 года занимал пост министра иностранных дел СССР, а с февраля 1957 года снова стал секретарем ЦК КПСС. Работой Андропова был доволен и Н. С. Хрущев, который именно весной 1957 года начал проводить крупнейшую реорганизацию как всей системы государственного управления, так и аппарата ЦК КПСС. В стране ликвидировались промышленные министерства и создавались региональные совнархозы. Одновременно в ЦК КПСС образовывались новые отделы по отраслям народного хозяйства, некоторые из прежних отделов разукрупнялись. Так, например, вместо одного отдела по связям с коммунистическими партиями, во главе которого стоял член ЦК КПСС Борис Николаевич Пономарев, было решено образовать два отдела: один по связям с коммунистическими партиями капиталистических стран и стран «третьего мира», другой по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Именно Андропова назначили заведующим вторым отделом, который должен был поддерживать отношения с руководством коммунистических и рабочих партий стран Восточной Европы, а также с Китайской коммунистической партией, с компартиями Северной Кореи, Северного Вьетнама, Лаоса и Камбоджи, а после 1959 года и с Коммунистической партией Кубы. Решение общих проблем, связанных с коммунистическим движением в мире, контролировал тогда член Президиума и Секретариата ЦК М. А. Суслов.

В ряде очерков об Андропове приходилось читать, что именно Суслов покровительствовал и поддерживал в 1957 году Андропова. Старейший работник идеологического аппарата ЦК КПСС И. С. Черноуцан утверждал, однако, обратное. Я упоминал выше о конфликте между Маленковым и Андроповым. По свидетельству Черноуцана, конфликт был связан в первую очередь с интригами Суслова, который и после возвращения из Прибалтики, где он возглавлял бюро ЦК по Литве, внимательно наблюдал за происходящими там процессами и особенно за тем, что происходило в Литве. Черноуцан утверждал, что вскоре после смерти Сталина по наущению Суслова в Вильнюс была направлена комиссия под руководством Черноуцана и Андропова. Она должна была собрать компрометирующие материалы на Первого секретаря ЦК КПСС Литвы А. Ю. Снечкуса и подготовить вопрос о его снятии. Однако, изучив деятельность республиканской партийной организации, комиссия оценила ее положительно.