Ты прикуриваешь следующую сигарету и впервые за день достаешь телефон, чтобы прочитать сообщения. Одно из них пришло от Веры, твоей девушки, в три часа ровно. В нем она предупреждала, что заскочит к тебе во время перерыва просто повидаться. «Здорово, правда?» – интересуется она у тебя, хотя прекрасно знает, что во время работы тебе не ответить. Тем не менее она все понимает, потому что сама занята в этой же профессиональной сфере. Вера работает в ресторане поменьше, в северной части этого района. Именно поэтому вы встретились и умудрились провести друг с другом полтора года, ведь у вас один круг общения, общий язык и взаимопонимание. Даже несмотря на то, что она работает в обеденном зале, а не на кухне. В свои рабочие дни она частенько заглядывает к тебе ненадолго повидаться до начала смены.

Вера должна появиться с минуты на минуту, ведь уже почти без десяти пять. Тут распахивается задняя дверь, и ко мне присоединяется Стефан, присев рядом на бордюр и вытянув ноги через грязный водосток. Глаза его не налиты кровью, и сам он оживился в лице, ведь прогнал работой токсины из тела и стал более похож на человека. Он поджигает сигарету, выпустив целое облако дыма в небо.

Затянувшись еще раз, он произносит:

– В общем, чего-то Раффи нездоровится. Выглядит он неважно, будто с ног валится.

– Да ну? – озадаченно произносишь ты.

– Так и есть. Его там в раковину стошнило.

– Плохо дело!

– Я вот подумал выйти по-быстрому перекурить. Наверняка последнюю сегодня за вечер. Намечается триста человек, слыхал?

Не отрывая взгляда от улицы, ты делаешь глубокую затяжку и выпускаешь дым через нос.

– Не, я серьезно, – продолжает он. – Мне шеф велел замесить теста еще на пятьдесят порций аньоллоти, а это целый час работы.

– До жути смешно! – парируешь ты.

– Ладно, послушай, – произносит он, делая последнюю глубокую затяжку и выкидывая окурок далеко через дорогу. – Я пошел обратно. Тебе бы тоже здесь не задерживаться, а то ты сегодня что-то не в духе. Ты ведь не хочешь еще больше разозлить шефа?

– Знаю, знаю! – отзываешься ты. – Вот только повидаюсь с Верой.

– А я пойду в уборную, пока она еще свободна, – сообщает он. – Затем опять займусь тестом. Если нужна помощь на раздаче, крикнешь меня.

Именно в этот момент ниже по улице ты замечаешь Веру, выходящую из-за угла на Шестую авеню. Ты мог бы заметить ее даже за милю. Ветер играет с прядками длинных светлых волос, собранных на кончиках в слабый узел. Высокая фигура выглядит стройно и подтянуто. Ее умение держать себя выработалось в детстве на уроках балета, а также за десятилетие работы официантом в обеденном зале.

Имея высшее образование и две ученые степени – в области арт-терапии и в театральной, – Вера могла бы добиться куда большего, чем просто обслуживать посетителей в ресторане. Но она занята исключительно этим делом, так как оно приносит быстрые и легкие деньги, примерно семь или восемь сотен наличными за три-четыре ленивых вечера, и у нее еще остается достаточно много свободного времени на себя. Вера сделала умный выбор, стратегически важное решение, она это знает.

«А вот и женщина моей мечты!» – произносишь ты про себя. Она приветствует тебя еле заметным взмахом руки.

Стефан, заметив ее, с притворной радостью машет в ответ.

– Триста человек на вечер, Вера, как тебе это? – кричит он ей. – Ага! К черту такую жизнь! – ворчит он, толкая дверь внутрь и скрываясь на кухне.

– Привет. Как дела? – целует она тебя в губы. – Небольшой перекур?

– Ну да, детка, – говоришь ты, выдыхая дым. – Так же, как и всегда.

Ты притягиваешь ее к себе. Волосы пахнут цитрусом юдзу, из которого сделан ее любимый шампунь. Она говорит, что от тебя всегда пахнет чесноком. Ты также в курсе, что сейчас от тебя несет табачным дымом. Она так не любит этот запах, но понимает, что это твоя единственная возможность вырваться с работы. Сигарета в руке истлела уже до самого фильтра, и ты отбрасываешь ее в сторону. Никогда раньше ты не хотел завязать так сильно, как прямо сейчас.

Ваши руки переплетаются, словно лианы. Кожа на ее руках шелковистая на ощупь под твоими заскорузлыми пальцами. В этот прекрасный момент ты начинаешь забывать про сгоревшие орехи и рыбный рулет. Вместе вы прислоняетесь к капоту припаркованного автомобиля, уставившись на Шестую авеню.

– Итак, три сотни человек? – интересуется она.

У тебя нет никакого желания обсуждать цифры, и вместо этого ты целуешь ее в мочку уха, а затем прижимаешься верхней губой к знакомой родинке на ее большом пальце и глубоко вздыхаешь.

– Ага, – произносишь ты. – Но я освобожусь к десяти. Хочешь, встретимся вечером и выпьем чего-нибудь?

– К десяти? – удивляется она. – Серьезно?

– Ну да, – подтверждаешь ты. – Я открывал кухню сегодня и торчу здесь с девяти. Забыла?

– Я понимаю, но ведь это вроде вовсе не означает, что…

И тут неожиданно дверь черного входа распахивается, а из него вылетает троица официантов во главе с явно рассерженным Хусейном. Они направляются прямо к вам, держа в руках пустые тарелки, и вы с Верой приподнимаетесь им навстречу.

– Шеф! – начинает Хусейн. – Надо поговорить.

– Что такое, Хусейн?

– Уже почти пять, а для персонала нет ни крошки! – заявляет он, демонстрируя пустую тарелку для пущей убедительности. Тебя настолько увлекла работа с блюдами дня, что ты совсем позабыл о своей важной ежедневной обязанности – питание для работников.

Ты бросаешь извиняющийся взгляд на Веру.

– Хусейн, ты разве не видишь, что я сейчас слегка занят?

– Но мы же сами оплачиваем питание, – резко перебивает он. – Из своего же кармана, шеф!

– Я в курсе, Хусейн, в курсе. Что, там действительно нет ни крошки?

– Рис и бобы, – кипятится он. – Ни мяса, ни овощей. Только рис и бобы, а на этом мы далеко не уедем. Салатик бы и рыбки как минимум.

– А у поваров интересовались? У Хуана или Хулио?

– Они отправляют к вам. Спрашивай у босса, говорят.

Почти машинально ты извлекаешь и подкуриваешь еще одну сигарету. Направляешь свой взгляд на противоположную сторону улицы и встречаешься глазами с другим поваром, у которого все это время тоже был перекур. Он широко тебе улыбается и понимающе кивает головой.

– Хорошо, Хусейн, послушай! – профессионально выдержанным тоном начинаешь ты. – День был невероятно загруженным…

– Загруженным? Это я был загруженным! А вы? Курите тут стоите!

Звук его голоса становится громче, и в нем появляются нотки агрессии. Остальные официанты взирают на тебя с каменными лицами, а Вера отвела взгляд и наблюдает за уличным движением. Ты вздыхаешь.

– Послушай, Хус…