Сюсанна перешла на бег. Сумка-ягдташ лупила по бедру.

— Знаю. Но собралось столько девиц…

Ингалиль остановилась и обернулась:

— Что за девицы?

Наконец Сюсанна с ней сравнялась. Остановилась и перевела дух, прежде чем приноровиться к темпу Ингалиль. Это было совсем не просто — ведь Ингалиль гораздо выше ростом и шаги у нее длиннее.

— Да просто девицы. Толпились у нашего дома.

Ингалиль наморщила лоб:

— А кто?

Сюсанна пожала плечами:

— Одна из киоска на вокзале. И эта с классического, у которой мужской зонт. Еще какие-то. Не знаю, как их звать.

— А что они делали около вашего дома?

Сюсанна уже запыхалась.

— Ждали Бьёрна.

— А зачем?

Зачем? Тоже вопрос, кстати.

— Понятия не имею.

Наступило короткое молчание. Слышался только звук их шагов по асфальту.

— Интересно, она сегодня будет читать по учебнику? — спросила наконец Ингалиль.

Сюсанна опять пожала плечами:

— Да какая разница?

— Но если ведешь курсы, то надо, наверное, следовать учебнику?

— Хотя всем гораздо интереснее краситься.

— Мало ли что.

Сюсанна скорчила рожу за спиной у Ингалиль. Они уже пришли, Ингалиль спускалась по лестнице в подвальное помещение, которое «Фрёкен Фреш» арендовала у Ассоциации рабочего образования. Курсы были популярные, настолько, что пришлось сделать две группы, а остальным желающим записываться в очередь на следующий семестр. Фру Саломонсон могла вести курсы только два вечера в неделю, больше у нее не было времени. Надо ведь заниматься и собственным парфюмерным магазином. Да и педагогического опыта ей не хватало, сразу было видно. В первый же вечер она быстро пролистала учебник и, захлопнув, отложила в сторону, пожав плечами. И так все знают, что надо чистить зубы и мыть под мышками. Зато — сказала она и наклонилась всем своим затянутым в «грацию» корпусом и пыхтя поставила на стол большой саквояж с косметикой — далеко не все знают, как надо правильно краситься. Но этому они научатся. Лица четырнадцатилетних учениц за столом просияли. Наконец-то!

После этого все занятия пошли по заведенному образцу. Фру Саломонсон, полная, начесанная, налаченная и тщательно подмазанная, вплывала в помещение, тяжело нагруженная товарами и бесплатными пробниками из своего магазина. Девушки устанавливали зеркальца на столе перед собой и ждали. Фру Саломонсон сидела не шевелясь, дожидаясь полной тишины, после чего поднимала тщательно наманикюренный указательный палец и произносила вступительное слово:

— Правильная очистка кожи, юные дамы, это основа любых косметических процедур. Воды и мыла для этого недостаточно, имейте в виду. Мало ли что пишут в книгах.

Она бросала презрительный взгляд на единственный экземпляр учебника, который Ингалиль упорно выкладывала рядом со своим зеркалом. Все остальные учебник с собой носить перестали. Сюсанна полистала его несколько раз и вздохнула — как можно интересные вещи превратить в такое занудство? Она соглашалась с фру Саломонсон. Неужели кого-то нужно учить есть яблоки и менять нижнее белье? Это все вроде бы и так умеют. А Сюсанна хотела научиться быть красивой, настолько, чтобы при виде ее у парней в школе захватывало дух, такой красивой, чтобы никогда в себе не сомневаться, такой, чтобы проходить по школьным коридорам с гордо поднятой головой, не опуская глаз…

— Вот поэтому, юные дамы, необходимо подобрать хороший очищающий крем. Такой, как Soil Adsorbing. Он вообще самый лучший.

Она пустила флакончик вокруг стола, и девушки, одна за другой, наливали немного белой жидкости из него на кончики пальцев и принимались осторожно намазывать на лицо. Фру Саломонсон поднялась и стала расхаживать вокруг стола, заложив руки за спину, как настоящая учительница. Она говорила медленно и четко:

— Говорят, что якобы у некоторых девушек от Soil Adsorbing появляются прыщи. Но это, замечу, не вина молочка. Наоборот — это свидетельство его эффективности, крем как бы вытяаа-а-гивает грязь из кожи, и тогда, конечно, могут выскочить прыщи. Так что не следует прекращать им пользоваться, наоборот, надо потерпеть. Через несколько недель прыщи пройдут.

Однако у Ингалиль они не прошли. Наоборот. Таких ужасных прыщей у нее никогда не было. Фру Саломонсон взяла ее за подбородок уже на третьем занятии.

— Ты правда пользуешься Soil Adsorbing?

Ингалиль прикрыла веками блеснувшие глаза и что-то пробормотала в ответ. Ну да. Сюсанна тут же кивнула, подтверждая. Ингалиль действительно купила маленький флакон крема в магазине фру Саломонсон и честно им пользовалась. Но теперь флакон почти закончился, а прыщей стало еще больше. Дело в том, что у Ингалиль никогда не хватит денег на следующий флакон. У нее и карманных-то денег не было — мама в разводе и не имеет постоянной работы. Подрабатывает уборщицей по вечерам, но такой зарплаты не хватит на очищающее молочко и помаду. Только когда вдруг появлялся папа, причем достаточно поддатый, Ингалиль могла перепасть какая-то денежка, но говорить об этом вслух не следовало. Как и о том, что сейчас он в «сушилке», так что рассчитывать особо не на что.

— Видимо, у тебя кожа очень нечистая. — Фру Саломонсон сокрушенно покачала головой. — Попробуй еще протирать лицо лосьоном. Для жирной кожи…

Сюсанне лосьон не требовался. Прыщей у нее не было, но, с другой стороны, все ее внешние достоинства этим и исчерпывались. В остальном похвастаться нечем, думала она, щурясь на свое отражение. Слишком круглые щеки, слишком много веснушек, а глазки маленькие. Не говоря уже о дурацком носе, упрямо торчащем кверху. Ингалиль говорит, что Сюсанна похожа на пупса.

Но думать об этом сейчас было некогда, потому что в кабинет как раз вплыла вперевалку фру Саломонсон. С собой у нее был сюрприз, очень стройный и белокурый сюрприз, и фру даже чуть пыхтела от восторга, представляя:

— Это моя дочь Ева. Ей восемнадцать лет, давайте она сегодня побудет с нами, а то она все боится, вдруг я не понимаю, что теперь модно…

Еву все узнали, все ведь побывали в магазине у фру Саломонсон на Стура-Норрегатан и видели ее дочь за прилавком — в очень элегантном розовом нейлоновом халатике от «Тони-Ли», с приподнятым белым воротничком и рукавами, небрежно завернутыми на четверть длины. С неизменно безупречным макияжем и маникюром, тщательно вымытыми и причесанными волосами, всегда благоухающая и сдержанная, — видимо, именно поэтому ее побаивались. Иногда, особенно когда несколько девочек лет тринадцати — четырнадцати заходили в магазин всей компанией, она могла метнуть на них такой взгляд, что те пугались. Но не теперь. Теперь она стояла за спиной у матери, сверкая доброжелательной белозубой улыбкой.

— Подводка для глаз, — произнесла она чуть глуховатым голосом и обвела взглядом стол, будто что-то ища, — подводка для глаз — это изобретение, с которым пожилые дамы не очень умеют обращаться.