Первый труп был безголовый.

— А где остальное? — спросил Тезиас у монаха, уце­левшего после битвы.

— Прости, хозяин, — виновато промямлил тот. — Я не смог захватить голову. Она осталась в Бельверусе.

— Ну и дьявол с ней. Я все равно пока еще не умею пришивать головы. Надо взять это на заметку. Поищу что-нибудь про оживление голов в Книге Судеб.

— Это Конан его так, хозяин, — добавил монах.

— Не сомневаюсь. Варвар умеет орудовать мечом. Одного не пойму: как только этот, — Тезиас пнул без­головый труп маленькой ножкой, — подставил свою шею под клинок киммерийца?

Монах сник,

— Это самое ужасное, хозяин. Мы уже почти схва­тили Конана, как вдруг какой-то демон обрушился на нас с небес.

Пронзительный взгляд Великой Души насквозь пробуравил несчастного монаха.

— Что за вздор! Какой-такой демон?

— Посмотри на второй труп, — тихо сказал монах. Он отринул покрывало, и жуткая гримаса исказила белое лицо карлика.

— Во имя Всех Знаний Вселенной! — вскричал Те­зиас. — «Черная ладонь Сета»! Моего слугу убил сти­гийский жрец!

— Жрец Сета — в Бельверусе?! Что ему там де­лать? — воскликнул Брахо.

— У стигийских ублюдков много неоплаченных сче­тов к королю Аквилонии. Возможно, кто-нибудь из жрецов явился, чтобы предъявить их к оплате.

— Нет, хозяин, — заметил монах. — Клянусь твоею Великой Душой, этот стигиец вовсе не собирался при­чинять вред Конану. Скорее, он бросился на его защи­ту. Еще мгновение, и мы уволокли бы его в голубой туман!

Между тем Брахо, внимательно осмотревший рану на груди убитого монаха, сказал:

— Посмотри, хозяин. Грудь нашего брата сожжена черным огнем. Но обрати внимание: тот, кто сделал это, несомненно женщина!

И вправду: смертельная пятерня имела пальцы длинные и тонкие; они не могли принадлежать мужчи­не. Но Тезиаса это не убедило.

— Вздор, Брахо! Женщины не могут быть жрецами Сета и уж тем более не владеют искусством «черной ла­дони». Мы имеем дело с необычайно хитрым и мотуще-ственным черным магом; может статься, это был сам Тот-Амон. Но даже если это так, он напрасно поднял руку на моего монаха! Никому не позволено убивать моих слуг и при этом оставаться безнаказанным! Помя­ни мое слово, Брахо: я еще разворошу их осиное гнездо! Мы натрем чешую Сету, или я — не Великая Душа!

Конан, Зенобия и Просперо были единственными, кто уцелел в утреннем сражении. Сейчас они отдыхали в заброшенной хижине, что стояла в лесу на самой окраи­не Бельверуса.

— Ради Крома, как не хватает здесь старины Пелиа-са с исцеляющим снадобьем! — говорил Конан. — Помню, когда месяц назад мы бились со стигийскими колдунами, волшебное варенье Пелиаса вмиг излечило все наши раны!

— Вот уж в самую точку попал ты, государь, — ска­зал Просперо. — Ты знаешь, я побывал в разных бата­лиях, но такого боя, как сегодня, не припомню. Как будто на нас ополчились все негодяи разом!

— Да, — добавила Зенобия. — Сначала воины этого свирепого шаха, потом немедийская стража, затем на­емники. А после них…

Голос королевы задрожал.

— Хотел бы я знать, кто были те синие демоны, что едва не утащили меня в свою Преисподнюю! — мрачно буркнул Конан.

— Они за минуту перебили не менее полусотни во­инов с мечами и кинжалами!

— Но и они хотели взять меня живьем! Все жаждали захватить меня в плен, как будто я — не человек, а цен­ный приз, что разыгрывается на рыцарском турнире!

— Если бы не та мумия, что 'упала с крыши, этот приз достался бы синим колдунам, — отметила Зено-бия.

— Еще одна загадка. Что-то я не припомню такого друга. Так или иначе, эта мумия или кто там вместо нее проткнула синего колдуна горящей головешкой! И тот­час исчезла…

— Дьявольщина какая-то… Спаси нас, Митра, от козней Зла, — вымолвил Просперо. '

И, словно в ответ на мольбы генерала, снаружи раз­дался низкий зычный голос:

— Выходи, киммерийский вор! Я выследил тебя! Сдайся добровольно, и тогда мы, так и быть, сохраним жизнь твоей немедийской шлюхе!

Конан вспыхнул, схватившись за меч.

— Остановись, дорогой! — воскликнула Зенобия. — Это шах Рустам-Мамед!

— Знаю, — буркнул король. — Гирканские собаки нипочем не отвяжутся, пока не отправишь их на корм демонам. Я уже как-то объяснял это тебе. . Просперо осторожно выглянул в окно.

— Пресветлый Митра! Да их не меньше сотни! От­куда у шаха такая армия?

— Бьюсь об заклад, он собрал всех негодяев Бельве-руса, — ответил Конан.

Длинная стрела вонзилась в дерево рядом с головой генерала. Просперо быстро отступил от окна.

— Чего же ты медлишь» варвар? Или ты струсил? — продолжил зычный издевательский голос. — Выходи! Может, желаешь, чтобы мы подпалили эту дохлую хи­бару?

Тяжело вздохнув, Конан поднялся.

— Я иду, Зенобия. Хотя бы вы с Просперо уцелеете. Прощай, крошка…

Но Конан не успел сделать и шага, как в одну се­кунду все вокруг вдруг потемнело, и земля задрожала под ногами. Люди в хижине услышали переполненные ужасом истошные, нечленораздельные вопли. Затем долгий хныкающий смех, ни в чем не похожий на человеческий. И другие звуки, от которых кровь стыла в жилах: хриплые, сдавленные крики, хруст разрываемых костей, какое-то чмоканье, хлюпанье и хихиканье и до­вольный квакающий вой. Затем все стихло, и тьма рас­сеялась. Наступила мертвая, зловещая тишина. Первым очнулся Конан.

— Кром и Митра, что это было?!

— Ты действительно желаешь это знать? — визгливо вскричала Зенобия, и Конан ужаснулся: взгляд ее глаз был почти безумным!

Просперо сидел как пришибленный; киммериец крепко пихнул его в бок.

— Пойдем, генерал, глянем, что там стряслось.

— Не оставляй меня одну! — взмолилась Зенобия.

— Ради Крома, девочка, посиди здесь! Я догадыва­юсь, что мы увидим. Тебе на это лучше не смотреть.

— Нет, я хочу! Я в конце концов твоя жена! — Му­жество постепенно возвращалось к прекрасной коро­леве.

Ожидания Конана оправдались: все пространство вокруг хибары представляло собой сплошное кровавое месиво. Куски человеческих тел валялись тут и там, и с них стекали последние капли крови. Тела были не про­сто раздроблены, но разорваны на части и измельчены; самыми крупными частями были те редкие головы, ко­торые остались целыми. В одной из них Конан опознал Рустам-Мамеда: вот как закончил свой жизненный путь однорукий шах…

А посреди побоища, плотоядно ухмыляясь, высился долговязый красноглазый демон. Шарики коричневой слизи с шипением сползали с его массивного тела.

— Тебя жду, варвар, — хриплым, басистым голосом »изнес демон.