— Зачем? — спросила я. — Разве после всего высказанного я не должна быть уволена?

— Ты сказала это в лицо и только мне, так что нет, не уволена. Ты заслужила моё уважение.

— Вот оно как, интересно.

— Я очень интересный человек, знаешь ли…

— О! Представляю!

— Тебе просто нужно захотеть узнать меня получше.

— Ясно, пошли в машину, твой отец уже, наверное, заждался.

— Быстро же ты сменяешь гнев на милость.

— Не обольщайся, я отыграюсь потом.

— Уже боюсь.

Мы сели в машину, водитель и охранник переглянулись между собой, но ничего не сказали. В абсолютной тишине доехали до виллы Стива. За шесть лет она не изменилась. Всё тот же сад, разве что цветов стало больше. Дом такой же огромный, на входе нас уже ждали. Как только дверь открылась, к нам вышла Джулия.

— Клим! Мальчик мой, как добрались? Всё хорошо? — спросила она, обнимая его очень нежно, как родная мать, которую она ему, кстати, и заменила.

— О! А это та самая девушка? — спросила она, посмотрев на меня, и во взгляде промелькнуло что-то непонятное.

Смесь радости, печали и нежности. Что такое? Странно.

— Да, Джулия, это она. Её зовут Изабелла.

— Какое красивое имя! — сказала она и подошла ближе ко мне. Эта женщина не поменялась, всё так же красива, как и тогда. Она в морозилке, что ли, спит? — Какая же ты красивая, шикарная! Возраст тебе к лицу.

— Простите, что? — спросила я, и Клим удивлённо поднял бровь.

— Ну, тебе же не двадцать лет?

— Нет, мне тридцать.

— Ну вот, поэтому и говорю: возраст к лицу, женщина — как дорогое вино, с годами становится только вкуснее.

В голову закралась нехорошая мысль, но я решила отогнать её. Зачем мне об этом думать? Она не могла меня узнать, просто не могла.

— Клим, сынок! — услышала я голос Стива. — Как я рад тебя видеть! Как дорога? Без происшествий?

— Да, Стив, всё хорошо. Перелёт и дорога прошли очень хорошо. Вы как?

— Мы прекрасно, это Изабелла? — спросил Стив.

— Да, познакомьтесь.

И отец Клима безучастно пожал мне руку.

— Ты умеешь выбирать женщин. Ладно, пойдём, надо поговорить.

Джулия проводила меня до комнаты, она улыбнулась, спросила, хочу ли я есть и, получив отрицательный ответ, удалилась.

Комната, что мне выделили, была простой, но очень удобной и со вкусом. Сразу видно, что для гостей — нет ничего вычурного и лишнего. Кровать, шкаф, стол со стулом, полка для книг, ванная комната с душевой и туалетом, одно окно, мягкий ковёр на полу, большое зеркало и тумбочка рядом с ним для девчачьих принадлежностей. Мебель была одного цвета — тёмно-коричневого, стены были кремового цвета, окно деревянное с прозрачной занавеской, пол тёмного цвета. Я приняла душ, выпила чаю, что принесли мне, на удивление, они угадали с моим вкусом — чай с бергамотом, но всё же больше люблю облепиховый с мёдом и мятой. Вздремнула, наверное, около часа, потом села за ноутбук — работать с отчётами. С Климом мы переписывались в скайпе, я не хотела его сейчас видеть, и он это понимал, поэтому дал время прийти в себя. Ближе к ночи я решила подышать свежим воздухом и вышла в сад.

Отошла на небольшое расстояние, наверное, метров тридцать от дома — не больше. У Стива в саду были дорожки из мелкого щебня, лавочки, где можно посидеть. Я закинула голову и посмотрела наверх: чистое небо, звёзды, луна и тишина вокруг. Идиллия!

— Прекрасная ночь, правда, Изабелла? — раздался голос Стива, я повернулась к нему, он был один. — Или мне лучше называть тебямалышка?

— Ч-ч… Что? — спросила я, запинаясь и холодея от ужаса. — К-к… Какая ещё малышка? Вы о чём? Вы меня, наверное, с кем-то спутали.

— Я никогда ничего не путаю, Изабелла, — спокойно сказал Стив, не меняя выражения лица и тона. — Ты приехала в Россию, когда тебе было двадцать три года, мать вышла пятый раз замуж, отец, спустя семь лет развода, женился во второй раз на молодухе. Мать живёт в Штатах, отец — в Италии, ты же выбрала Россию, была в интимной связи с Рикардо Давлети, но потом рассталась по причине женитьбы Давлети на дочери его же босса. Пока всё верно? — спросил он, слегка улыбаясь, а меня просто колотило от страха, потому что он слишком много знает! Я ничего не могла ответить, да и ужас в моих глазах, наверное, выдавал меня с потрохами. — По приезде сюда ты начала жить с тётей, устроилась работать на полдня, профессию выбрала такую же, кстати, что и сейчас — аналитик. И вроде всё шло хорошо, но тут, к несчастью, заболел Дима — сын твоей тёти. Он начал терять зрение, нужна была срочная операция в Израиле. Ты обошла все больницы, но тут никто не брался за него, пошла в банки и благотворительные фонды, но там не смогли дать денег. И тут очень вовремя появился Олег, который предложил тебе помочь его боссу, Владимиру. Тебе-то надо было всего-навсего сыграть роль его дочери: наркоманки и лесбиянки, сроком всего на один год.

— Вы говорите чушь! — сказала я, наконец взяв себя в руки. Хотелось встать и уйти. — Да, мой брат болел, это правда, но никакие Олег, Владимир мне не помогали. Вы не правы, извините, я, пожалуй, пойду.

— Сядь! — приказал он таким тоном, что я просто приросла к тому месту, где стояла. — Я ещё не закончил, так что присаживайся, и слушай дальше. Так, на чём я там остановился? А! Владимир, точно… Так вот… Владимир и Олег разыграли прекрасную партию: сделали вид, что ты улетела в Израиль с тётей, положили Диму в больницу, кстати, я рад, что он сейчас здоров, не зря всё делалось, дети — святое. А потом вы на частном самолёте вернулись в Россию, и там началось твоё преображение в Марию. — Тут моё сердце пропустило удар… Господи, он всё знает, всё знает! Какой кошмар!

— Ты очень хорошо отыграла свою роль, сделала моего сына счастливым, сама его полюбила. Я понял это тогда, когда ты день и ночь сидела у его кровати, и молилась всем святым, чтобы он выжил. А потом, когда контракт закончился, тебе пришлось исчезнуть, но не одной…

— Стив, я не знаю, откуда такая информация, но это не так.

— Правда? — спросил он и положил передо мной папку, я её открыла и подавилась воздухом. — Что, знакомый договор? Надо было находиться настолько в безвыходной ситуации, чтобы согласиться на такие кабальные