– Ник, ― хрипло позвала я. ― Ник, что ты делаешь?

– Заткнись, Анна. Просто, на хрен, молчи, ― прорычал в ответ, задирая мою юбку.

Он давил мне на спину, чтобы я не могла подняться, второй рукой ловко отодвигая полоску трусиков в сторону. Мокрых насквозь трусиков. Я зажмурилась. Борьба была проиграна, крепость сдалась без боя. И самое страшное во всем этом было то, что вместо сопротивления мне хотелось просить его ускориться. Трахнуть уже меня, чтобы унять боль между ног.

Я почувствовала, как горячая головка уперлась в мою промежность и шире расставила ноги, позволяя ему все, что он задумал. И Ник не преминул воспользоваться моей гостеприимностью. Он резко вдавил меня за шею щекой в стол и вошел до самого основания, заставив вздрогнуть и закричать. По телу прокатилась волна мурашек и дрожь такой силы, что я едва устояла на ногах. Он не щадил меня, ни на секунду не вышел. Долбился и долбился в мое тело без остановки, заставляя кричать и умолять о большем. Его рука крепко сжимала мою шею, делая больно и тем самым усиливая эффект от проникновения. Вторая рука ритмично шлепала по заднице, сминала ее, оставляя синяки, которые я потом наверняка буду рассматривать в зеркале, вспоминая то, что произошло в этом кабинете.

– Черт! Да! ― вырывалось из меня хрипло. ― Еще!

– Замолчи, Анна! Молчи, твою мать! ― рычал на меня Ник, ускоряясь.

Меня накрыло так сильно, что в глазах потемнело. Я перестала слышать шлепки наших тел и тяжелое дыхание. Сердце, которое еще секунду назад колотилось как перед смертью, теперь остановилось, позволяя мне насладиться моментом. Ник замер, и я отчетливо чувствовала, как сокращаюсь вокруг него, пульсирую, с жадностью хватая воздух, которого так не хватало. А потом все разом вернулось: звуки, запах секса, сердцебиение. Внезапно я ощутила все настолько остро, что мне показалось, будто я могу умереть от ощущений. Словно вот сейчас меня разорвет от того, как он ощущается внутри меня.

Ник резко вышел и развернул меня к себе лицом. Его взгляд был бешеным, диким. Он давно слетел с катушек и потянул меня за собой.

–На колени, быстро, ― приказал он резко, не давая мне ни секунды на протесты. Жестко надавил на плечи, и я опустилась вниз. Мне бы вспомнить об интеркоме, но я уже сосредоточилась на твердом огромном члене, который упруго покачивался перед моим лицом. Налитая кровью головка и ствол, испещренный венами, полностью покрытый моими соками. ― Хватит любоваться, Анна, соси.

Он толкнулся вперед и уперся в мои приоткрытые губы, и я впустила его. Черт, еще ни разу я не делала этого. Ни разу не сосала член, да еще и такой большой. Технически я знала, как это происходит, но практики было ноль, поэтому я решила действовать на инстинктах. Опустила веки и…

– Смотри на меня!

Резко распахнула глаза, а Ник положил ладони мне на щеки и, не сводя взгляда, вошел до самого горла. Я закашлялась и на глазах выступили слезы.

– Дыши носом и не сопротивляйся. Расслабь горло. Блядь, Анна, сделай, как тебе говорят!

Я пыталась, но каждый раз, когда он доходил до горла, я задыхалась и начинала паниковать, но Ник не давал мне выкрутиться.

– Терпи, ― процедил сквозь зубы и начал вдалбливаться в рот так, как трахал еще пару минут назад на столе мою киску.

Слезы потоком бежали по лицу, но я не отводила взгляда от него. Напряженный, злой и чертовски сексуальный. Горячий-горячий Ник Донован. Я стояла на коленях перед ним, пока он долбился в мой рот, периодически закатывая глаза от удовольствия. Вопреки моей злости и ужасу, я не хотела бы сейчас оказаться в другом месте. Вот так все должно было быть. Злой секс самый сладкий, самый жаркий. Еще несколько толчков ― и я почувствовала, как в горло мне выстреливает теплая жидкость. Я хотела увернуться, но Ник крепко сжимал мою голову, со стоном изливаясь в меня. Он поднял голову и я не видела выражение лица, но очень сильно хотела бы посмотреть на то, как он теряет контроль.

– До последней капли, Анна, ― сдавленно прошептал, медленно двигаясь у меня во рту. ― Глотай все.

И я проглотила. Черт возьми, проглотила! Я даже сама от себя такого не ожидала. Мой мозг внезапно как будто подернулся какой-то дымкой, заволакивающей область, отвечающую за здравое рассуждение. И я признала наконец свое поражение, сдалась на милость победителя. Позволила хищнику сделать меня добычей, хотя еще совсем недавно относила себя к его собратьям.

Я молча поднялась с колен и оправила юбку с трусиками, Донован в это время застегнул ширинку и поправил рубашку. В кабинете повисла тишина, как будто ни один из нас не знал, что произнести. Когда мы уже привели себя в порядок, Ник повернулся ко мне. Он все еще был зол, но взгляд уже не мерцал ненавистью, в него вернулась некая снисходительность, на которую я научилась не обращать внимания. Он подошел ближе и вытер кожу под моей губой.

– Так зачем ты пришла? ― спросил, ухмыляясь одним уголком губ.

– Ты меня подставил.

– Да, ― ответил спокойно, слегка склонив голову набок. Он прищурился и внимательно изучал мое лицо.

– Вот так просто? Да?! ― с возмущением спросила я.

– А чего ты ждала, Анна?

– Но мы же партнеры!

– В некоторых проектах «Бит и Стенли», в остальном мы так и остались конкурентами.

– Я не… понимаю, ― пробормотала растерянно.

– Я расскажу тебе всего раз, Чарльз, больше повторять не стану. Ты уже большая девочка, чтобы делать выводы самостоятельно. На этой неделе, пока ты была увлечена новым заданием, «Диксон» проводили конкурс, где выбирали маркетолога для своей рекламной кампании в связи с открытием новой сети салонов. Ты была слишком занята, чтобы попасть на этот конкурс. Улавливаешь?

Я чувствовала себя долбаной рыбой, выброшенной на берег. Жадно хватала воздух приоткрытым ртом, но из меня не вылетало ни единого звука. Я не могла поверить в то, что он мог так поступить после того, как мы переспали. Я задыхалась от возмущения и ярости. Все, оказывается, было гораздо хуже, чем я думала. Я оставляла ему шанс, решив, что, возможно, он просто что-то перепутал, но этот… этот… эта скотина все сделал намеренно. Он просто устранил конкурента в новой гонке.

– Ты… сволочь… ты… ненавижу тебя! Как же я тебя ненавижу! ― крикнула я, направляясь к двери на дрожащих ногах, между которыми все ныло и пульсировало после его вторжения.

– А чего ты ждала, Анна? Что я, испробовав твою киску, внезапно перестану быть акулой среди маркетологов? Ты перепутала свою киску со мной, сладкая!

– Да пошел ты! Ты не акула, ты ― гребаная треска!

– Скажешь это своему зеркалу, Чарльз, когда будешь сегодня с ним бухать! ― крикнул он мне в спину.

– Открой дверь! ― рявкнула я, дернув ручку.

– С удовольствием, ― самодовольно протянул Донован и через пару секунд раздался щелчок. Я дернула дверь и вылетела из его офиса пулей, все еще не веря в то, что мужчина мог так поступить с женщиной. Низко и мерзко, подло. Недостойно, но нужно было признать, что он играл грязно ― как раз так, как принято в большом бизнесе. Неужели я еще не доросла до него?